Екатерина Воронова В СРАВНЕНИИ с московской Олимпиадой австрийский театральный фестиваль "Wiener Festwochen" кажется, конечно, более скромным. В это лето Москве удалось стать настоящим магнитом, который притягивал к себе все самое интересное в мировом театре. Вена же - после кипящей страстями российской столицы - выглядела тихо и спокойно. Обычная, веселая, но отнюдь не театральная толпа туристов, неброские черно-белые плакаты с рекламой фестиваля. Весьма своеобразные девизы (хотелось бы думать, что не они выражают концепцию фестиваля): "Ужасно, скучно, никому не нужно", "Пролетарии вкуса!", "Это недостойно культурной нации". Надпись на одном из плакатов была совсем уж вызывающей: "Bondy go home!" То есть "Бонди, вернись домой!" - что относится к Люку Бонди, директору фестиваля, известному режиссеру, много ставящему по миру и редко заглядывающему в Вену (кстати, именно его "Чайкой" и завершалась московская Олимпиада). Но австрийцам было что показать на этом юбилейном, 50-м фестивале. Гвоздем программы стали два спектакля Питера Брука "Гамлет" и "Костюм", ради которых стоило на время оставить "олимпийскую" Москву. Тем более что обещанный мастер-класс Брука в Москве не состоялся - и именно из-за "Wiener Festwochen".
"Костюм" по новелле южноафриканского писателя Кан Темба - спектакль, сотканный из воздуха и ярких красок. Актеры как настоящие волшебники создают осязаемый мир из пустого пространства. Сцену заменяет ярко-оранжевый ковер, на нем только кровать, стол и вешалка, которая становится то дверью, то окном, то автобусной остановкой. Игра с воображаемыми предметами настолько искусна, что мы чувствуем их объем, запах и вкус. Сюжет прост и в то же время необычен: муж, страстно любящий свою молодую жену, застает ее с любовником, последний, спасаясь бегством, забывает свой костюм, который становится наказанием для неверной жены. Этот костюм теперь становится членом семьи, его сажают за стол, с ним ходят на прогулку, он принимает участие в вечеринках. Молодая женщина не выдерживает такого абсурдного издевательства, и как-то утром ее находят мертвой. Актеры переходят из образа в образ легко и свободно и, рассказывая эту странную и довольно-таки жестокую историю, не теряют иронической, но доброй улыбки. "Костюм" обладает поразительным зарядом энергии и жизненной силы, мгновенно покоряющим обаянием театральной свежести.
"Гамлет" Брука - спектакль минималистский. Актеров мало, но некоторые играют по две роли. Клавдий и Призрак - Джеффри Киссун, Полоний и смешной могильщик, распевающий ирландские песни, - Брюс Майерс, замечательный Гамлет - Эдриан Лестер, Гертруда - Наташа Парри. На сцене только ковер, на этот раз алый, подушки, на которых сидят, несколько ярких покрывал. Удивительное впечатление производит то, что в спектакле нет музыки - только изредка раздается удар гонга, барабанный бой или треск. Брук сократил текст шекспировской пьесы до двухчасового представления. Взволнованным вопросом Горацио "Кто здесь?" спектакль начинается, им же он и заканчивается. Вначале он был обращен к Призраку. В конце за спиной Горацио встают все погибшие - Офелия, Лаэрт, Полоний, Гертруда, сам Гамлет┘ Спрашивающий их не видит, но только ощущает их присутствие - присутствие какой-то странной, неведомой силы.
После одного из представлений "Гамлета" актерам удалось вытащить Питера Брука на поклоны. Брук сидел в первом ряду и, очевидно, не желал выходить "на ковер". Эдриан Лестер несколько раз очень комично подбегал к нему и показывал на него пальцем, чтобы зрители поняли, что это и есть - Питер Брук. В конце концов Брук вышел, и зрители обрушили на него гром аплодисментов. Венская публика вообще чрезвычайно отзывчива: овации на спектаклях Брука длились не меньше десяти минут.
Вена-Москва
