Мы с тобой два дерева у одной реки

«Вертер» в Венской опере показал: настоящее искусство не умещается в рамках законов логики.

Опера Жюля Массне «Вертер» по классическому произведению Гёте многим казалась несвоевременной уже в момент ее создания. В самом деле, после масштабных полотен Верди и Вагнера подчеркнуто скромная и интимная история несчастной любви и любовного треугольника на пороге ХХ века воспринималась как анахронизм, нечто малозначительное и чужеродное. Что уж говорить о нашем времени, на котором лежит печать потрясений, пережитых миром в течение предыдущего столетия? По всем канонам эта опера должна быть забыта и сдана в архив. Однако стоит побывать на спектакле Венской государственной оперы, увидеть лица зрителей и послушать абсолютную тишину, которая воцаряется в зале в паузах, чтобы убедиться: подлинное искусство не укладывается в прокрустово ложе искусствоведческих концепций.

На сцене – два сплетенных дерева с причудливо изогнутыми ветвями. Они и есть единственная декорация (художник Петер Пабст), которая трансформируется то в квартиру, то в садовую беседку. В финале мы понимаем, что переплетение деревьев еще и символизирует трагические, изломанные судьбы героев – смертельно раненный Вертер просит Шарлотту похоронить его за оградой кладбища, под одиноким старым деревом. Кроме того, деревья подчеркивают движение времени и сюжета – по мере того, как их зеленые листья желтеют и опадают, а ветви покрываются снегом (ювелирная работа сценографа и постановщика света), эмоциональная атмосфера сгущается, а действие неотвратимо катится к трагической развязке.

Главные и почти единственные роли в «Вертере» исполняют Нейл Шихов и Веселина Казарова, ведущие солисты Венской оперы. Но если Шихов – артист-легенда, долгие годы играющий на венской сцене, то Казарова, достигшая мировой славы в последнее время, уходила из театра и вернулась специально для того, чтобы петь Шарлотту. Она проявляет не только безупречное вокальное мастерство (об этом излишне упоминать), но и выдающийся актерский дар, нередко переигрывая своего прославленного партнера в парных сценах за счет искренности и погруженности в происходящее. В этом огромная заслуга режиссера Андрея Шербана, чья режиссура почти незаметна внешне и в то же время явственно ощущается в каждой мизансцене, проработанной до мелочей. Кроме того, постановщик наделен редким в нынешнем музыкальном театре талантом создавать на сцене неповторимую атмосферу, не иллюстрирующую эмоциональность музыки, а дополняющую ее, существующую с ней в контрапункте, а то и в конфликте. Это особенно важно именно для «Вертера», где – будем откровенны – музыка моментами кажется сладковатой. Лаконичная и лишенная сентиментальности режиссура Шербана это ощущение преодолевает.

Молодой итальянский дирижер Марко Армильято, в отличие от своего более маститого коллеги и соотечественника Даниэля Гатти, вовсе не стремится приковать к себе внимание публики. Напоминая внешним обликом, пластикой и темпераментом ушедшего Евгения Колобова, он предельно тактично аккомпанирует двум звездам, не «растекаясь» и не увязая в мелочах.

Вена–Москва