Игорь Чириков
На открытии выставки.
Фото со страницы Omelchenko Gallery в социальной сети Facebook
Актуальное искусство давно приучило нас к смешению жанров, видов, техник. Всеобъемлющие «объект» и «инсталляция» окончательно и бесповоротно стерли грань между скульптурой и керамикой, реди-мейдом и ассамбляжем, прикладным искусством и дизайном. Это в полной мере отражает и творчество скульптора Людмилы Богуславской, чьи работы экспонируются сейчас в Галерее Омельченко – новом выставочном пространстве Москвы.
На первый взгляд выставка вполне традиционна. Разбитое на зоны пространство формируется ритмом лаконичных, очень выразительных металлических подиумов, на которых возвышаются собственно скульптурные объекты. Но уже в этих подиумах есть что-то необычное, лишающее произведения их естественной камерности и самодостаточности. Они как бы разыгрывают из отдельных работ некое скульптурное действо, перформанс, четко срежиссированное представление образов, объединенных причудливым сочетанием, кажется, не вполне сочетаемых материалов – дерева, керамики, камня, металла, картона.
Крепкое ремесленное мастерство, без которого невозможна профессия керамиста – а Богуславская изначально именно художник-керамист, – сочетается в ее работах с неуемной фантазией, с желанием преодолеть стереотипное представление о керамике как об исключительно прикладном материале. У Богуславской керамика – своего рода «приглашение» материала к сопротивлению замыслу автора. Недаром выставка так и называется – «Сопротивление материала».
Сочетание податливости глины и одновременно ее неуступчивости – непредсказуемости при обжиге – играет в творчестве Богуславской не только технологическую роль. Оно стало постепенно для нее неким стимулирующим началом, творческим импульсом. Чем труднее техническая задача воплощения замысла, тем интереснее для скульптора сам замысел. Она предпочитает испытывать на прочность материал и себя в работе с этим материалом. Это своего рода ее творческое кредо.
В результате получаются сложные, комбинированные работы, замешенные на почти инженерном расчете конструкции, состоящей из отдельных керамических элементов. И это притом, что расчет может лопнуть, наткнуться на коварность материала. Обожженная глина почти не поддается обработке, она одновременно и прочна, и хрупка. Малейший технологический сбой, изменяющий первоначальный замысел, трансформирующий форму, приводит к порой непредсказуемым результатам. Но это и вдохновляет художницу, придавая ее вещам особую остроту.
Однако такая фатальность, когда творческая воля автора способна влиять на произведение только до определенного этапа, в данном случае – до этапа обжига, в какой-то момент перестала удовлетворять и появилась идея комбинировать керамику с другими, более податливыми материалами, продлевающими момент созидания. Первое место в этом ряду заняло дерево. Старые доски, подобранные где-то на даче и как ценное наследство свезенные и бережно складированные в мастерской, стали сначала подложками под декоративными керамическими панно (из серий «Лунные пейзажи» и «Песок»), придав им новое смысловое качество, уведя их из категории «цветового пятна» в категорию «памяти» – личных отпечатков на шкале времени, одним из зримых проявлений которого является дерево. А затем последнее наряду с керамикой и металлом заявило права на свое равноправное участие в создании образа уже на этапе проекта, став одним из основных действенных элементов в последнем программном произведении Богуславской – скульптурном объекте «Аргумент» – некоем милитаристском монстре, напоминающем абрисом своеобразный гибрид корабельной пушки и военной полевой кухни, разваливающихся от неспособности переварить свои далеко идущие амбиции.
Кстати, литературные реминисценции здесь не случайны. В работах скульптора большое значение имеет смысловая нагрузка. Она зачастую определяет использование того или иного материала, дополняющего керамическую основу. Так, в серии «Свалка» появляется совсем не скульптурный картон, очень созвучный теме и придающий работам удивительное ощущение актуальности и одновременно завершенности, несмотря на свою эфемерность. Но все-таки главная роль все равно остается за керамикой…
И здесь смело можно говорить, что творческое развитие Богуславской идет в том фарватере трансформации глины как художественного материала от традиции и ремесла до авангарда и тончайших смысловых нагрузок, который наметили и проложили крупнейшие мастера искусства ХХ века от Пабло Пикассо и Хуана Миро до Янниса Кунеллиса и Аниша Капура.
