Надежда Арбатова
Планы по общеевропейскому переустройству у комиссара по внешней политике и безопасности ЕС Хавьера Соланы большие и интересные. от только для России он места в них не находит.
Фото Reuters
Стратегия безопасности Европейского союза, представленная Хавьером Соланой на саммите ЕС в Греции, является новым словом в истории общей внешней политики и политики безопасности (ОВПБ).
Фактически каждый новый международный кризис за последние 10-13 лет (конфликт в бывшей Югославии в 1991-1995 гг., кризис вокруг Косово в 1999 году, антитеррористическая операция в Афганистане в 2001-м и война в Ираке в 2003-м) являлся лишь очередным подтверждением существующего разрыва между экономическим весом ЕС и его ограниченными возможностями противостоять новым вызовам.
Вместе с тем каждый кризис способствовал продвижению и развитию ОВПБ и попыткам придать ЕС военное измерение. Несомненно, "документ Соланы" - новый шаг в этом направлении, сделанный под воздействием иракских событий.
Новые угрозы и цели, но старые проблемы
В новой стратегии безопасности ЕС признается, что традиционное восприятие безопасности, которое осталось нам в наследство от холодной войны, безусловно, утратило свое значение. Угрозой европейской безопасности сейчас является в первую очередь международный терроризм и распространение ОМУ, существование нежизнеспособных государств и организованной преступности.
Можно выделить три группы стран, которые очень по-разному соотносятся с проблемами распространения ОМУ и терроризма. Первые из них - это Израиль (стратегический союзник США) и Индия (союзник России и стратегический партнер ЕС). С одной стороны, эти страны несут ответственность за распространение ядерного оружия. С другой - они являются стабильными демократическими государствами, тоже страдающими от терроризма.
Во вторую группу входят Северная Корея, Иран и Пакистан, которые ответственны и за распространение ОМУ, и за связи с международным терроризмом, но которые поддерживаются отдельными членами международного сообщества из самых различных соображений.
Третья группа стран включает Ливию, Сирию, Алжир (имеющих сильный антизападный уклон) и Саудовскую Аравию (регионального партнера США), которые связаны с международным терроризмом, но не имеют перспектив создания ОМУ в обозримом будущем.
В связи с этим встают закономерные вопросы, на которые новый документ ЕС не дает никакого ответа. Как строить политику в отношении государств из этих трех групп? Каковы критерии, определяющие международных "парий" и средства борьбы с нарушителями международных норм и в то же время исключающие двойные стандарты? Эти проблемы должны быть согласованы и приведены к единому знаменателю не только в расширенном ЕС, но и между ЕС и его стратегическими союзниками.
Две другие стратегические цели - стабильность в соседних с ЕС странах и мировой порядок, основанный на эффективном многостороннем сотрудничестве, - также не могут быть достигнуты ЕС в одиночку, без партнеров и союзников. Среди последних первостепенное значение стратегия придает трансатлантическим отношениям.
Чтобы Буш не потерял Европу
Несмотря на широко распространенное мнение о том, что кризис вокруг Ирака явился ударом по общей внешней политике и политике безопасности ЕС, это было скорее провалом традиционного атлантизма. Кризис был создан политикой Вашингтона и являлся своего рода лакмусовой бумажкой для проверки лояльности европейских союзников США.
Военная интервенция США в Ираке имела несколько важных последствий для международных отношений в Евроатлантическом регионе. В отличие от международного кризиса вокруг Косово иракский кризис стер старую разделительную линию между Востоком и Западом и может расцениваться как окончательное завершение холодной войны. Кроме того, он покончил с традиционными комплексами Германии, прежде всего с ее "эмоциональной зависимостью от США". И, наконец, этот кризис показал, что Европа не удовлетворена традиционным атлантизмом, предполагающим ее неукоснительное равнение на США.
Все это означает только одно: евроатлантическое партнерство должно быть переосмыслено и приспособлено к новым реальностям. В этом нет ничего пугающего для тех, кто обеспокоен возможностью "расцепления" традиционной евро-американской связки. Наоборот, сама эта проблема возникла потому, что слишком долго евроатлантические отношения оставались своего рода "священной коровой" и не подвергались переосмыслению, хотя было ясно, что в постбиполярном мире нет места для явлений, порожденных холодной войной.
Перестройка евроатлантических отношений наверняка отвечает интересам самих США, если они хотят сохранить свои отношения с Европой в целом.
В свое время оппоненты Клинтона обвинили его в том, что он потерял Россию. Если Буш хочет избежать в будущем обвинений в том, что он потерял Европу, он должен признать, что европейские союзники не могут быть лишь инструментом для обслуживания американских интересов, что необходим "новый атлантизм", отражающий сегодняшние реалии, в том числе возросшую независимость Европы.
Без России - никуда
В "документе Соланы" Россия упоминается лишь однажды и то мимоходом, в одном ряду с другими партнерами - Японией, Китаем, Канадой и Индией. При этом отмечается, что "ни одни из этих партнерских отношений не будут являться исключительными".
Вместе с тем если судить о стратегических целях новой концепции безопасности - стабильность в прилегающих к ЕС регионах, международный порядок, основанный на эффективной многосторонности и борьба с новыми угрозами, то из всех перечисленных партнеров лишь Россия имеет особое значение для ЕС в достижении всех трех целей.
Невозможно поддерживать стабильность и процветание в Европе, если ее восток будет оставаться политически и экономически нестабильным. В странах ЕС и на Западе в целом по-прежнему существуют опасения относительно будущего развития демократии в России.
Последовательная интеграция нашей страны в общеевропейское пространство, партнерство, а не избирательное, поверхностное сотрудничество является важнейшим внешним фактором демократизации России и стабильности в Европе.
При этом полноценное партнерство не ставит столь болезненного для ЕС вопроса о членстве России в союзе. Этот вопрос не стоит в повестке дня отношений России и ЕС, поскольку ни одна, ни другая сторона не готовы к этому.
Тем не менее и ниже уровня членства в ЕС может быть достигнут очень высокий уровень интеграции. Если решения последнего, санкт-петербургского саммита РФ-ЕС об интеграции России в "европейские пространства" (в сфере экономики, внутренней и внешней безопасности, правосудия, образования) не останутся лишь благим пожеланием, то они окажут крайне положительное воздействие, в том числе и на все европейские страны СНГ.
И Россия, и ЕС рассматривают Устав ООН как основу для многосторонних действий международного сообщества в отражении новых угроз. В-третьих, в Афганистане Россия проявила себя как один из ключевых участников антитеррористической операции.
Подключение нашей страны в каких-либо формах к общей внешней политике и политике безопасности ЕС позволило бы лучше согласовывать позиции по важнейшим проблемам европейской и международной безопасности на всех уровнях, включая СБ ООН.
Без России невозможна полномасштабная военная интеграция Евросоюза, нуждающегося в стратегической мобильности, в космических системах управления и информационного обеспечения, в совместных силах быстрого реагирования для миротворческих и антитеррористических операций.
Являясь важным шагом вперед на пути строительства единой политики безопасности, новая стратегия ЕС дает лишь общие ориентиры, но, как известно, "дьявол" любого соглашения - в деталях. Для того чтобы эта стратегия стала жизнеспособной и эффективной, руководству ЕС потребуется не только политическая воля, но и новое политическое мышление, свободное от стереотипов и фобий времен холодной войны.
