Сергей Росин ЗЕМНОЙ шар - единый и живой организм. Интенсивное природопользование (а именно этим казенным словом называется зачастую грабительское использование невосполнимых природных ресурсов) наносит планете колоссальный ущерб. Некогда плодородные земли и шумящие леса превращаются в пустыни и свалки. С каждым годом людям становится тяжелее дышать. Над нашими головами устрашающе нависла и продолжает расширяться озоновая дыра. В XXI веке может произойти экологическая катастрофа. Однако человека не случайно называют существом разумным. Участники Всемирной конференции в древней японской столице Киото в 1997 году подписали документ, названный Киотским протоколом, где были сформулированы конкретные обязательства, которые 160 стран берут на себя добровольно. Главная цель этой договоренности - к 2012 году сократить на 5,2% (по сравнению с 1990 годом) выбросы в атмосферу вредных веществ и так называемых парниковых газов. Всем странам установлены жесткие квоты на ежегодный выброс вредных веществ. Тем самым мировое сообщество попыталось сделать отчаянную попытку отойти от края пропасти.
В наиболее развитых странах мира, как правило, принято и действует чрезвычайно жесткое законодательство по отношению к фирмам, отравляющим природу, включая атмосферный воздух. За такие нарушения их ждут многомиллионные штрафы, лишение лицензий, а зачастую и ликвидация в судебном порядке. К сожалению, Россия не может похвастаться наличием такого рода законов.
Россия по объему добываемой нефти вышла на второе место в мире после Саудовской Аравии. Это не может не радовать. Но нефтедобыча - сложный технологический процесс, в результате которого из недр вместе с нефтью вырывается огромное количество так называемого попутного газа (НПГ) - около 26 млрд. куб. м ежегодно, который во избежание его взрыва должен быть утилизирован.
Существует три способа утилизации НПГ. Первый допотопный способ - простое сжигание газа в факелах непосредственно на нефтепромыслах. Его изобрели еще в позапрошлом, XIX веке, и в большинстве нефтедобывающих государств он уже десятки лет почти не применяется, поскольку при сжигании газа не только выгорает огромное количество кислорода, но и загрязняется окружающая среда. К сожалению, в России до сих пор в факелах сгорает 6 млрд. куб. м НПГ, в результате чего в атмосферу ежегодно выбрасывается 400 тыс. тонн вредных веществ. Второй способ - отвод газа от нефтяных месторождений и сжигание его в топках электростанций. Однако попутный газ в отличие от простого природного, знакомого нам по кухонной плите, является ценнейшим химическим сырьем. Такой способ как минимум нерационален. Та же топка печей ассигнациями. Третий способ - глубокая переработка НПГ вплоть до седьмой, самой высшей степени передела этого вида углеводородного сырья. В результате можно получить сотни наименований готовой продукции с высокой добавленной стоимостью - от экологически чистых топливных присадок до химических волокон, каучуков и автомобильных шин. Но только 40% попутного газа идет на заводскую газонефтехимическую переработку.
К сожалению, в скором времени эта доля может значительно уменьшиться. Недавно на министерском уровне было принято решение о повышении отпускных цен на НПГ для газопереработки со 150 до 350 рублей за 1 тыс. кубометров. На практике это будет означать, что газоперерабатывающие заводы должны будут свою готовую продукцию (бытовой сжиженный газ и "отбензиненный" газ) продавать гораздо дешевле, чем они покупают НПГ. Например, "отбензиненный" газ обходится им в 600 руб., а продавать его нужно по цене почти в 2 раза меньшей. В общем, это тот самый случай, когда овчинка не стоит выделки. И никакие административные меры не заставят газопереработчиков сколько-нибудь долго работать себе в убыток. Причем убыток огромный (до 200 млн. руб. ежегодно) и постоянно нарастающий. Через какое-то время заводы просто-напросто разорятся и начнут останавливаться. Тысячи людей могут лишиться работы, нефтехимическая промышленность - сырья, десятки миллионов граждан - баллонов с бытовым сжиженным газом. Но это еще не все беды. С нефтепромыслов некуда будет перекачивать ставший "лишним" попутный газ. Теоретически можно увеличить его относительно "полезное" сжигание на местных тепло- и электростанциях. Но их еще надо спроектировать, построить и запустить. Так что в ближайшие годы резкое повышение цены на НПГ неминуемо приведет только к росту числа "красивых" факелов.
Вывод напрашивается сам собой. Пока не поздно, правительству и Федеральному собранию нужно срочно разобраться в сложившейся ситуации и встать на защиту российской природы, здоровья и законных интересов людей. Ведь человеческая жизнь дороже тех денег, которые кто-то получит от повышения цены на попутный газ.
Дарья Гармоненко