В эти дни на индонезийском острове Бали завершается Конференция ООН по изменению климата. На мероприятие, начавшееся 3 декабря, съехались представители свыше 180 стран. Российскую делегацию возглавил руководитель Росгидромета Александр Бедрицкий.
Основной задачей конференции было договориться о «дорожной карте» – плане действий, позволяющем продолжить сокращение выбросов парниковых газов в глобальном масштабе по истечении 2012 года. Именно тогда завершается первая фаза Киотского протокола – единственного международного документа, который вменяет в обязанность странам-участницам соблюдение взятых ими ограничений по эмиссии.
На балийскую конференцию возлагались большие надежды. В этом году исполнилось 10 лет подписанию Киотского протокола, вступившего в силу в феврале 2005 года после его ратификации Россией. Тема климата красной линией проходила на представительных международных форумах: в прошлом месяце свой план действий в этой сфере приняло Британское Содружество, состоящее из 53 стран-членов – территорий, входивших в Британскую империю. А в июне на саммите «большой восьмерки» лидеры договорились «искать пути» для сокращения выбросов парниковых газов.
Проблема в том, что государства не могут договориться о конкретных количественных обязательствах и их распределении между собой. На Бали вновь подтвердилась старая расстановка сил: развивающиеся страны, среди которых крупнейшие эмитенты – Индия и КНР, заявляют, что развитые государства несут ответственность за повышенное антропогенное воздействие на климатическую систему. А последние не готовы брать на себя новые обязательства по сокращению эмиссии в одиночку, так как опасаются, что это затормозит их экономическое развитие. США также против установления конкретных количественных ограничений.
Россия занимает особое положение. Москва по Киотскому протоколу должна сохранить к 2012 году выбросы на уровне 1990-го. Александр Бедрицкий подтвердил, что это будет выполнено. Но каким станет новый вклад нашей страны в борьбу с глобальным потеплением? Очевидно, что Россия не может принимать те же обязательства, что и, к примеру, страны ЕС. Если пойти на сокращение использования угля, что делать с Кузбассом, якутскими угольными разрезами? Будут ли созданы новые рабочие места для шахтеров?
Возобновляемых источников энергии в РФ не так много. Ветровой потенциал, который активно используется в Западной Европе, в основном расположен на окраинных морях – северных и восточных, где проживает меньшая часть населения. Будет ли экономически выгодно осуществлять оттуда передачу экологически чистой энергии в центральную часть страны? КПД использования солнечной энергии в РФ крайне низкий. Гидроресурсы фактически исчерпаны. Проблема возникает и с биотопливом. Можно выделить сельхозплощади под рапс, но не правильнее ли засадить их картошкой? Уже высказываются оценки, что доходы от реализации проектов в рамках механизмов Киотского протокола окажутся довольно скромными.
Ответы на эти вопросы должны дать экономисты и социологи. России необходимо подсчитать, какой посильный вклад она способна внести в безусловно крайне необходимую борьбу с изменениями климата, и после этого брать на себя обязательства. Нужно выработать климатическую доктрину Российской Федерации, которая стала бы основным политико-экономическим документом, закладывающим главные принципы внешней и внутренней политики в условиях меняющегося климата.
Татьяна Астафьева 
