Фото freepik.com
Газета Wall Street Journal написала, что США испытывают трудности при выработке гарантий безопасности Украине. Действующая администрация Джозефа Байдена якобы не может с уверенностью заявить, что при возможной смене власти обязательства будут выполнены.
Другими словами, разрешение украинского конфликта зависит в том числе от сложной внутриполитической игры в США. Президентские выборы там пройдут осенью 2024 года. Конфликт едва ли поставят на годичную паузу в ожидании американских гарантий, а это означает новые жертвы, разрушения, точки невозврата, накопленные поводы для мести друг другу.
Вероятно, такие публикации – прямое указание на то, что по ключевым внешнеполитическим вопросам необходим межпартийный консенсус. Не менее вероятно и то, что одна из двух политических сил пытается подчеркнуть авантюризм и безответственность другой, необходимость уже сейчас скорректировать планы. Возможно, Украина просто не получит те гарантии, которые хочет, и американцы объяснят это превратностями своей внутренней политики.
Для государств с развитой конкуренцией политических элит это обычная история. В некоторых из них вопрос о том, выводить или нет своих военных из той или иной страны на Востоке, становился ключевым на выборах. В США мы наблюдали, как в зависимости от партийной принадлежности президента менялось отношение, например, к сделке с Ираном. Украинская тема – едва ли главная забота американцев. Но во время президентской кампании у демократов вряд ли будет явное преимущество над республиканцами – и наоборот. Это означает, что маргинальных вопросов на повестке нет, любой может стать решающим.
Ход и разрешение конфликтов, конечно, зависят от того, что происходит во властных структурах государств-участников или государств, способных повлиять на процесс. Часто это улица с двусторонним движением. То есть «неправильный» ход конфликта может вести к смене власти. Это вряд ли можно считать случаем России: нет никаких предпосылок к политическим переменам на президентских выборах следующего года. В Украине и парламентская, и президентская кампании едва ли состоятся в условиях военного положения, хотя периодически приходится читать о том, что не все довольны президентом Владимиром Зеленским и не отказались бы заменить его или более сговорчивым, или, наоборот, более жестким лидером.
Помимо США есть и другие игроки, способные повлиять на исход конфликта. В частности, это Турция. Без Анкары сейчас не принимаются никакие значимые решения. От нее, например, зависит, возьмут ли в НАТО Швецию и Финляндию. А это означает, что с президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом приходится вести торг. Ставить его в условия, когда он становится сговорчивее.
Одновременно именно Турция пытается усадить российское и украинское руководство за стол переговоров – по крайней мере по зерновой сделке. Сложно себе представить, как бы этот вопрос вообще удавалось решать без Анкары, ведь никакие международные институты вроде ООН здесь, похоже, не работают. Если Москва и Киев, как это было весной 2022 года, захотят вновь поднять тему мирного договора, легко предположить, что встречи опять пройдут в Турции.
Таким узловым государством Турцию делают воля, амбиции, система взглядов Эрдогана, который играет на чужих интересах, а также геополитическое положение, контроль за Босфором и Дарданеллами, реальные региональные интересы. Анкара могла бы утратить эту роль, если бы внутриполитический процесс в стране пошел иначе. Например, если бы из-за экономических проблем общество решило заменить Эрдогана на политика, выбирающего одну из сторон в конфликте России и Украины (или России и Запада в целом). Этого пока не случилось. Но это тот самый «черный лебедь», который может прилететь в любой момент.
Энгин Озер 
