Фото агентства городских новостей "Москва"
Игорь Стрелков, даже находясь в СИЗО, превратился в одного из главных ньюсмейкеров в публичном политическом пространстве. Конечно, можно сказать, что из-за известной ограниченности повестки в этом пространстве слишком мало движения, даже перед единым днем голосования. Тем не менее Стрелков успел заявить о самовыдвижении на пост президента России. Он даже перечислил свои преимущества в сравнении с действующим главой государства: будет лично руководить спецоперацией, не станет задерживаться на посту, не имеет никаких связей с элитой 90-х и т.д. Выдвиженца уже поддержало свежесозданное Русское движение Стрелкова (РДС) и не поддержали соратники по Клубу рассерженных патриотов (КРП).
Эта бурная жизнь заставляет вспомнить события внутри протестного движения после массовых акций в Москве и «болотного дела». Появление новых политиков, создание комитетов, декларации о намерениях, готовность то объединяться ради общего дела, то разбежаться и никогда не сидеть за одним столом. Участие в выборах, политтехнологии, выдвижение людей, чьи имена сейчас приходится писать со специальными пометками. Сейчас условно либеральная несистемная оппозиция в стране разогнана: кто-то оказался в тюрьме, многие в эмиграции. И можно заметить, что национал-патриоты начинают жить примерно той же жизнью. Вокруг Стрелкова даже строятся конспирологические теории: не считать ли его самовыдвижение результатом каких-то договоренностей с властью, грубо говоря – политтехнологическим ходом с прицелом на президентские выборы?
Любая теория заговора предполагает сложное объяснение событий, которым можно дать и более простую интерпретацию. Либеральную оппозицию заклеймить просто: симпатизируют Западу, получают деньги из-за границы, действуют в интересах Вашингтона и Брюсселя, хотят вернуть страну в лихие 90-е. С Игорем Стрелковым, задержанным по обвинению в экстремизме, эти механизмы не работают. Он был в Донбассе уже в 2014 году. В его взглядах нет ничего прозападного. Это, наверное, последний человек, на которого можно было бы налепить ярлык «иноагента». Более того, окружной суд Гааги приговорил его заочно к пожизненному заключению по делу о крушении малайзийского Boeing. В общем, это профиль политика, правее которого при гипотетическом проходе в Думу оказалась бы только стена.
При этом Игорь Стрелков попадает в СИЗО, и судить его будут по той же статье, по которой к заключению приговаривают политиков либеральных взглядов. Показательно, что произошло это после «пригожинского бунта». Он стал своего рода точкой невозврата в отношениях власти со стихийным патриотическим движением. Власть увидела, как может действовать эта часть общества, поход на Москву с оружием в руках стал для нее беспрецедентным вызовом. Стрелков – человек с боевым опытом, сложившейся репутацией, известной харизмой, политическим потенциалом. Такие люди, как выясняется, становятся источником опасности.
У власти периодически возникают (сейчас, наверное, правильнее сказать – возникали) идеи интегрировать в систему стихийные политические движения. Каждый раз это заканчивается неудачей. Заигрывание с либералами привело к массовым протестам, которые власть интерпретировала как прямой путь к оранжевой революции. Заигрывание с национал-патриотами обернулось маршем вагнеровцев на столицу. Либералы могут завалить интернет разоблачительными материалами, патриоты сразу берутся за оружие. Стихийность при этом говорит о востребованности обоих видов дискурса: ролики смотрят, а у решительных мужчин с боевой риторикой всегда найдутся сторонники. Посадки и запреты решают проблему. Но скорее всего лишь временно, стихийное недовольство находит новые формы.
Данила Моисеев 
