Фото Reuters
Польша с 17 сентября запретила въезд на свою территорию автомобилей, зарегистрированных в РФ. Глава МВД республики Мариуш Каминьский связал это с недавно опубликованными рекомендациями Европейской комиссии. «Запрет на российские грузовые автомобили действовал и ранее. Сейчас мы закрываем это дело. Никакой российский автомобиль в Польшу не въедет», – сказал министр.
Ранее такой же запрет ввели Германия, Финляндия, Литва, Латвия и Эстония, то есть все страны Евросоюза, имеющие сухопутную границу с Россией. Норвегия, не входящая в ЕС, но присоединившаяся к санкциям против РФ, пока рекомендациям не следовала. Сами рекомендации предполагают, что россияне не могут въезжать на территорию ЕС на своих машинах даже на короткий срок и в туристических целях. Автомобиль рассматривается как потенциальный товар – и под эту же категорию могут формально попасть, например, телефоны или ноутбуки. Еврокомиссия, впрочем, советует проявлять здравый смысл и не изымать у людей личные вещи, которые нельзя считать предметами роскоши. Но кто станет рисковать, если все сведется к человеческому фактору?
Введенный запрет уже раскритиковали российские депутаты. Лидер ЛДПР Леонид Слуцкий назвал меры ЕС «вульгарным расизмом» и «сегрегацией». Характеристики можно давать разные, но логика, смысл санкций, кажется, действительно меняются.
Изначальная логика ограничений – в экономическом и, как следствие, социальном воздействии на власти конкретного государства, поведение которых ЕС (или Запад в целом) хочет изменить. Предполагается, что граждане страны, в отношении которой вводят санкции, чувствуют эффект запретов на себе. Например, разрушаются их привычные цепочки потребления. Возможно, они теряют работу при уходе иностранных компаний с рынка. Совершенно точно им становится сложнее ездить за границу и совершенно невозможно расплачиваться там привычным образом. Все это, следуя изначальной логике санкций, должно вызвать социальное недовольство, давление на власть.
Это действует в обществах обычной демократии, но (и в западных странах уже это признают) не сработало в России ни в 2022, ни в 2023 году. Экономика не обрушилась, общество не давит на власть, граждане самостоятельно ищут выход из сложных ситуаций или просто мирятся с «новой нормальностью». Другими словами, санкции дали некий эффект, но он явно не соответствует ожиданиям. Отменять их не получается, потому что первоначальный мотив актуален – украинский конфликт продолжается. В итоге санкции начинают подчиняться внутренней логике, а не изначальной цели. Внутренняя логика же находит отправную точку в самом факте давления на конкретную страну (в данном случае – на Россию).
Поворот на Восток для РФ в такой ситуации становится уже не только декларацией, намерением – двери на Запад просто закрываются. Отмена любого из действующих запретов стала бы знаком оттепели в отношениях, но ограничений накопилось столько, что быстро вернуться к прежним экономическим, не говоря уже о дипломатических, связям кажется чем-то невозможным. Речь между тем идет не об инопланетных контактах. Речь идет о связях между соседними странами, экономическое сотрудничество которых объективно взаимовыгодно. Починить его теперь крайне затруднительно.
Одновременно у социумов что в России, что в европейских странах закрепляются новые привычки мышления. Разграничение становится не временной мерой, а нормой. Для европейцев россиянин становится человеком, путешествующим по их странам с ограничениями. Для россиян Европа превращается в место, где им не рады. Санкции порождают отчуждение, а отчуждение затем оправдывает любые новые ограничения, даже совершенно бессмысленные.
Данила Моисеев 
