Фото Reuetrs
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган заявил журналистам, что ООН нуждается в серьезной реформе – только тогда организация станет более функциональной и избежит «распада и исчезновения». Поводом для этих высказываний стал кризис на Ближнем Востоке. Турецкий лидер напомнил, что резолюцию Генассамблеи ООН с призывом прекратить огонь в секторе Газа поддержала 121 страна, но Совбез организации, в состав которого входят пять постоянных членов, не смог прийти к единому решению.
«Может ли быть что-нибудь абсурднее, чем пять стран, решающих, кто выживет в мире, кто умрет, кто будет обречен на голод, а кто будет жить богатой и процветающей жизнью?» – заявил Эрдоган. Он считает, что неизменные структуры нежизнеспособны в новом мировом порядке. В ООН, по мнению Эрдогана, нужно изменить систему постоянного членства в Совбезе и вето. Организация должна «стать более функциональной и даже получить возможности сдерживания, в том числе с санкционной силой».
Турецкий президент – не первый, кто выступает с подобной критикой, а возможности ООН предотвращать и регулировать конфликты действительно ограничены. Практика последних десятилетий показывает, что отдельное большое государство может действовать вопреки мнению большинства в Совбезе. Серьезной санкционной силой ООН не обладает – решение об ограничениях все равно принимают конкретные страны или союзы стран. Правила постпредства в Совбезе были установлены после Второй мировой войны, в 1971 году в него вошла КНР, и с тех пор эти нормы не меняли, хотя сам мир менялся, причем неоднократно и подчас фундаментально. Другими словами, озабоченность Эрдогана небеспочвенна.
В то же время лидер Турции говорит о несоответствии структур и практик ООН новому мировому порядку. Проблема в том, что этот порядок пока сложно назвать чем-то стабильным. Он скорее складывается, ему предстоит еще обрести очертания в ближайшие годы, о чем совсем недавно заявил президент США Джозеф Байден. Факт: прежняя система договоренностей между ведущими глобальными игроками переживает кризис. Появились мощные акторы, в том числе и региональные державы, не получающие места в Совбезе и не влияющие на ключевые решения. Их амбиции очевидны. Но сейчас, и Турции это касается чуть ли не в первую очередь, они скорее пользуются турбулентностью, чтобы закрепить и расширить свое влияние. После этого можно с новыми аргументами и на новых условиях договариваться о правилах жизни для всех.
Реджеп Тайип Эрдоган считает, что в ООН периодически закрывают глаза на страдания мусульман. Турецкий президент, таким образом, позиционирует себя если не как лидера (это затруднительно при всей пестроте картины), то как ключевого спикера от лица исламского мира. И можно сказать, что в конечном счете его запрос на реформу структур ООН можно удовлетворить, расширив круг постоянных членов Совбеза. Действительно, невозможно игнорировать интересы огромного исламского сегмента и пытаться при этом влиять на какие-то мировые процессы. Эрдоган, наверное, полагает, что Анкара защитила бы интересы мусульман в Совбезе. Но Эр-Рияд может сказать на это: «А почему не мы?» И с тем же вопросом может выступить Тегеран. Каждое решение порождает новую проблему.
Если включить в Совбез представителя исламского мира, структура может показаться более сбалансированной. Но она вряд ли покажется такой, например, Израилю, который будет требовать места и для себя. В итоге судьбы мира будут решать не пять стран, а, скажем, десять. Голоса остальных все так же будут «приниматься к сведению». И договариваться обновленному Совбезу будет не проще, чем раньше. Если только эти страны прежде не договорятся о фундаментальных правилах игры, то есть о том самом мировом порядке.
Данила Моисеев 
