Светлана Лепешкова Указ об окончательном утверждении бакалавриата и магистратуры подписал президент РФ. Новая система готовит нас к тому, что за время своей жизнедеятельности человек сможет несколько раз сесть за вузовскую парту. А легко ли и реально ли учиться всю жизнь, «НГ» поинтересовалась у Владимира Собкина, директора Центра социологии образования Российской академии образования, академика РАО.
– Владимир Самуилович, сегодня популярен лозунг – учиться на протяжении всей жизни. Утвердили бакалавриат. Смысл тот же. Не надо спешить получать высшее профессиональное образование. Сначала надо получить некое высшее общее образование, осмотреться, поработать неважно где, а дальше и учиться можно... А потом и новую работу найти. Кстати, людям с каким образованием психологически легче менять работу?
– Для человека с высшим образованием, который ориентирован на карьеру и определенные достижения, вдруг в силу некоторых обстоятельств все резко поменять бывает очень сложно. Тем более что в определенных видах труда человек достигает результатов, пройдя непростой путь. Очень тяжело порой бывает выдержать эту стайерскую дистанцию. По моим данным, для людей с невысоким уровнем профессиональных притязаний переход с места на место проходит более или менее безболезненно и легко.
Но все равно все не так просто. Когда человек меняет коллектив, и тем более если ему было интересно в этом коллективе, то разрыв этих связей порой бывает для человека сродни безысходной ситуации. Коллектив – тот же театр, который живет определенное время, а потом распадается, умирает. Встречаются разные формы коллектива. Есть производственные группы – как артель, которая что-то сделала и разошлась. Сегодня образование предъявляет большие требования к формированию способности человека к командной работе – учит уметь входить в разные коллективы и все время двигаться вперед...
И если опять же сравнить с театром, то – есть антрепризы, а есть театры с огромной историей, как МХАТ, который существует долгие годы. Или как на Бродвее – собрались, сыграли, разошлись. И никаких проблем у актеров нет – это другая культура существования профессиональных общностей. Современная жизнь предполагает, что мы будем собираться на проекты все чаще и чаще. А длительная форма существования будет не так востребована. Она останется в определенных профессиях. Для создания, например, научных школ она как раз и останется.
– И бакалавриат призван человека к «проектному виду» работ, собственно, и готовить?
– Трудно сказать сегодня, к чему будет готовить людей бакалавриат. Здесь вот в чем дело┘ Рынок труда не готов пока принять выпускника с дипломом бакалавра. И какую должность, например, будет занимать бакалавр, наш работодатель тоже пока не знает...
– Существует такая теория, что человек вообще может заниматься одним и тем же видом деятельности не более 8–10 лет, затем работа приедается и перестает приносить удовлетворение. Поэтому профессиональные кризисы наступают с определенной периодичностью. Но все ли обладают навыками быстрого переучивания? И насколько влияет на этот процесс возраст?
– Возраст, конечно, влияет очень сильно. Но все зависит от готовности человека к восприятию нового, к инновациям. Всегда есть исключения, но, как правило, чем старше человек, тем больше сложностей. Ему все труднее переучиваться. Кроме того, если у человека уже сложился какой-то тип, стиль работы, то он с трудом будет воспринимать все новое. У меня был замечательный учитель, сегодня его уже нет в живых. И когда появились компьютеры, он сказал им «нет». Так и продолжал писать ручкой. Не смог перестроиться. Но жизнь нас ломает – как сегодня без компьютера можно заниматься научной деятельностью?! Все переходят на них, и ученые солидного возраста тоже. Опять же, с одной стороны, есть техноэволюционные процессы, которые надо осваивать. Но с другой стороны, на каком-то определенном этапе это все труднее и труднее становится делать. Например, если появятся еще более совершенные технологии, человеку моего возраста к ним будет сложнее приспособиться.
– С другой стороны, этот процесс переучивания требует финансовых вложений. К тому же, например,на Западе процессы профессиональной переориентации всесторонне изучены и до определенной степени управляемы: если на рынке труда назревает кризис, меры принимаются заблаговременно. Идет информация потребителям, работают институты переподготовки. А как у нас?
– Есть такие формы, как получение второй специальности, переподготовка. Сегодня создаются специальные ресурсные центры, которые всем этим занимаются в регионах. Большой бизнес тоже не стоит в стороне. Есть отдельные примеры сотрудничества крупных фирм с университетами.
– В принципе это вообще ведь забота бизнеса┘
– У нас бизнес – не стратегический. При нашей политике и экономике никто не ориентирован на долгосрочный проект. У нас ситуативная система управления. Поэтому от нашего бизнеса тяжело чего-то ждать в решении проблемы подготовки кадров. Он не мыслит стратегически. На 15–20 лет вперед никто не мыслит. У нас сформировался и класс чиновников-государственников, которые не мыслят на 20 лет вперед.
– Значит, образовательная стратегия – дело рук самого утопающего. А кстати, с каким образованием быстрее переучиваются? Кто быстрее достигнет результата: гуманитарий или технарь?
– Гуманитарий непременно. Гуманитарное знание связано с отношением к себе. Гуманитарное образование – это и социальное образование, и политическое, и культурное, и отношение к жизни и к себе. Гуманитарии ни при какой системе, ни в каких обстоятельствах не потонут – у них крепкий фундамент.
