Юрий Герчук Шипова Т.Н. Фотографы Москвы - на память будущему. 1839-1930. - М.: Издательство объединения "Мосгорархив", АО "Московские учебники", 2001, 367 с.
Kто может объяснить обаяние старинных фотографий, ту непреодолимую силу, с которой тянут они нас в свой призрачный мир, золотисто-коричневый или туманно-серый?
"Случалось, бывало, в каком-нибудь чужом доме взять в руки старый фотографический альбом. Странные и сложные чувства возбуждали лица тех, что глядели с его поблекших карточек!.. Что за существа - эти лица?.. Это все люди, когда-то и где-то жившие, каждый по-своему, разными судьбами и разными эпохами, где было все свое: одежды, обычаи, характеры, общественные настроения, события┘ Вот суровый чиновный старик с орденом под двойным галстуком, с большим и высоким воротом сюртука, с крупными и мясистыми чертами бритого лица. Вот светский щеголь времен Герцена с подвитыми волосами и с бакенбардами, с цилиндром в руке в широком сюртуке и таких же широких панталонах, ступня которого кажется от них маленькой"┘ Это Бунин, "Жизнь Арсеньева". И обширную цитату можно бы еще продолжать, находя подходящие к классически-четким описаниям лица и типы в лежащем передо мной свежем альбоме, ибо все они здесь, конечно, встречаются. Но довольно.
Книга посвящена московским фотографам XIX и отчасти первой трети ХХ века и отличается редкой для этой темы документально-строгой проработкой обширного и еще не изученного материала. "Альбом-справочник" - тип издания несколько парадоксальный, однако в данном случае уместный. В нем сведения о полутора сотнях московских фотографических ателье, скрупулезно собранные по архивным и печатным источникам, и привязанный к ним очень богатый изобразительный ряд, в основе которого собрание Государственного литературного музея, немного дополненное материалами частных коллекций и старинных альбомов фототипий.
Естественно, на снимках много знакомых: писатели, деятели культуры. Конечно, такова специфика данной коллекции. Фотографии, выбранные из фондов другого музея - исторического, городского или, скажем, архитектурного, показали бы иные срезы русской жизни. А все же и знакомые фотографии здесь выглядят как-то по- новому, рассматриваются иначе. Они представляют не литературу (и не культуру в целом), а именно фотографию. А с нею и тот аспект, о котором писал Бунин, - загадку ушедшей жизни, сам дух позапрошлого века, воплощенный и в лицах, знакомых и не знакомых, в костюмах и манере держаться перед фотографией - иной, чем в другие времена, чем сейчас. Дух времени несут в себе и фотографии архитектурные (их меньше, но все-таки довольно в альбоме), хотя политики, конечно, могут быть разного времени. Увиденные тогдашним взглядом, включенные в городское пространство XIX столетия, они демонстрируют - таково органическое свойство фотографии - определенный момент своего существования и не менее определенное ощущение жизни, свойственные этому моменту.
К тому же в альбоме все это представлено необезличенным. Любой снимок - произведение определенной мастерской. А тексты, при всей их документальности и деловитости, перерастают иной раз в удивительные новеллы о весьма любопытных людях, промышлявших когда-то фотографией. К тому же любопытно узнать, что фотографиями владели предки хорошо тебе известных людей. Я нашел в книге дедушек известного искусствоведа А.Г. Габричевского и коллекционера живописи, основателя музея Тропинина Ф.Е. Вишневского. Документальные тексты образуют с фотографиями прочное единство. Выявляется своеобразное соответствие документа и зрительного образа, как бы близкая мера их достоверности, соотнесенности с жизнью.
Так, книга, казалось бы, на узкую, конкретную тему - по истории фотографии показывает связи своего предмета с весьма различными сторонами старомосковской жизни, оказывается интересной, а порой и необходимой не одним только специалистам по этому именно предмету.
Все снимки в альбоме подробно аннотированы, снабжены сведениями об изображенных лицах, о самих фотографиях - их датах, размерах (отдельно - самого снимка и бланка), инвентарных музейных номерах и прежних владельцах. Приведены - и часто воспроизводятся - наклейки фотографов и тексты их рекламных надписей. Иногда воспроизводятся и характерные обрамления старинных дагерротипов. Нам позволяют - и заставляют! - ощутить старые фотографии очень конкретно и вещно.
Итак, интересная книга Т.Н. Шиповой может быть принята и использована различно. Как альбом, глубоко вводящий нас в мир ранней российской светописи, галерею исторических лиц, где немало имен, значительных в нашей культуре. Как исследование, сообщающее важные факты об организации фотографического дела в старой Москве. Наконец, как справочник, помогающий раскрыть имена авторов и установить крайние даты снимков. Но здесь к книге следует предъявить и некоторые важные претензии. Внимательный читатель заметит, что среди полутора сотен изученных составителем имен преобладают ранние. Что касается рубежа XIX-XX вв. и далее - 1-й трети нового века, то к этому времени относится лишь краткое приложение: "Адреса фотографических заведений по отдельным годам (с 1886 по 1930 г.)". Но где граница между подробно изученным и лишь названным материалом?
Она в книге никак не обозначена.
Далее. Вопрос более сложный. Справочник посвящен, в сущности, не фотографам, но лишь владельцам "фотографических заведений". В большинстве случаев они и были фотографами. Но всегда ли? Да и там, где сам владелец фотографировал, могли быть кроме него другие мастера, об этом говорит, в частности, наличие у некоторых фотографий филиалов. Имена фотографов, не имевших собственных "заведений", также могут быть нам интересны. Существовали фотографы при различных учреждениях, были и любители. Кажется, лишь один из последних, граф И.Г. Ностиц, фотографировавший Шамиля, попал, нарушая общий порядок, в книгу.
Исследование всех этих проблем достаточно сложно, и те ограничения, которые установил для себя автор, возможно, вполне оправданны. Но их, безусловно, следовало бы оговорить: читатель имеет право знать, что именно он может найти в книге. К сожалению, интересное предисловие, посвященное общим вопросам истории фотографии в Москве, об этом умалчивает.
О мелких огрехах, вроде того, что известный фотограф Надар снимал Париж "с аэроплана" (на самом деле с воздушного шара, а это существенно меняет возможную дату съемки) говорить не будем - кажется, их немного.
