Глеб Постнов
Фото Reuters
Татарстан и Чечня демонстрируют все большие симпатии в отношениях друг с другом. На минувшей неделе глава Духовного управления мусульман Татарстана Камиль Самигуллин ездил в Грозный, где встречался с главой Чечни Рамзаном Кадыровым и принял участие в торжествах по случаю пятилетнего юбилея соборной мечети «Сердце Чечни», а на днях уже чеченский муфтий Султан Мирзаев посетил Казань. Эксперты объясняют сближение республик вполне закономерным продолжением политики взаимной интеграции двух мусульманских регионов России, начатой еще первым президентом Татарстана Минтимером Шаймиевым. Однако нынешнее сближение может иметь куда более серьезную религиозную подоплеку.
Минтимер Шаймиев был критически настроен по отношению к военным действиям в Чечне и призывал начать мирные переговоры с правительством Аслана Масхадова (второй президент Ичкерии, ликвидированный в ходе спецоперации ФСБ в марте 2005 года), настаивая главным образом на том, что тот является законно избранным президентом Чеченской Республики. «Если мы уважаем народ, который его избрал, то обязаны считаться с этим выбором», – говорил Шаймиев. В ответ лидер чеченских сепаратистов подписал договор «О дружбе и сотрудничестве» с Татарстаном, для чего специально приезжал в Казань весной 1997 года. «Сотрудничество» с лидерами чеченских сепаратистов закончилось вместе с уничтожением последних в ходе второй чеченской кампании, после чего Минтимер Шаймиев уже не смог наладить тесных политических контактов с правительством новой Чечни.
Ситуация изменилась с приходом к власти Рустама Минниханова. Нынешний президент Татарстана активно развивает свою дружбу с главой Чечни Рамзаном Кадыровым, чему в немалой степени способствует сходство обоих политиков в личных качествах и методах управления: оба увлечены спортом, азартны, оба железной рукой контролируют политический процесс в своих регионах, не допуская усиления нелояльных политических деятелей. В Татарстане, в частности, для этого используется безжалостное административное давление вплоть до судебного преследования некогда всесильных фигур татарстанской политики эпохи суверенитета. И, конечно же, оба политика подчеркнуто демонстрируют свою религиозность, чего, кстати говоря, никогда не делал Минтимер Шаймиев.
Между тем именно исламский фактор является сейчас, пожалуй, ключевым в реанимации татаро-чеченских связей вообще и личных отношений Рустама Минниханова и Рамзана Кадырова в частности, определяющих их дальнейшую судьбу. В последнее время татарстанские власти стали активно позиционировать Казань как центр исламского мира России, что, в общем-то, вполне закономерно, если учесть, что именно татары составляют мусульманское большинство в стране. Такая политика, отвечающая интересам татарских мусульман за пределами Татарстана, может вызвать непонимание со стороны единоверцев Северного Кавказа, которые также претендуют на доминирование в российской умме (исламской общине) хотя бы на том основании, что ислам появился на Кавказе гораздо раньше, чем на Волге.
Не исключено, что на полях нынешних встреч муфтиев Татарстана и Чечни мусульманские лидеры попытаются договориться если не о фактическом признании Казани мусульманской столицей России, то как минимум о лояльном отношении кавказцев, исповедующих шафиитский мазхаб (религиозно-юридическая система), к ведущей роли татарских мусульман-ханафитов в жизни российской уммы. Это мнение разделяет политолог Руслан Айсин. «Я думаю, что итогом таких переговоров может стать договоренность между мусульманскими лидерами Татарстана и Чечни о своего рода разграничении полномочий в сферах религиозной деятельности мусульман России и Кавказа, иными словами, Чечня будет отвечать за кавказский исламский сегмент, а Татарстан соответственно за внутренне российский, я бы сказал – татаро-тюркский компонент ислама», – полагает Айсин.
Вне зависимости от того, как будут складываться дальнейшие отношения мусульманских лидеров двух республик, казанский Кремль уже получил выигрышные очки от дипломатического сближения Чечни и Татарстана, усилив религиозное влияние татарского муфтията, который все более становится выразителем мнения российских мусульман, а не только татарской уммы. В этом смысле провозглашение Казани духовным центром исламского мира России как закономерный итог политики татарстанских властей по консолидации российских мусульман вокруг Татарстана остается лишь делом времени.
Дарья Гармоненко 