Воркующий орел

Алиса Орлова и Андрей Воркунов воркуют на брудершафт.
Фото автора

В тот вечер погода «радовала» ледяным дождем, а в подземной части Дома-музея Булгакова проходил поэтический слет, посвященный выходу книжки стихов Андрея Воркунова «Лишнее». Вместе с Воркуновым читала свои стихи жена Андрея Алиса Орлова. Семейный дуэт образовал полноценную птицу – орла, хоть и двуглавого, но уж точно, воркующего.

«Воркующий орел» на протяжении двух часов наворковывал гостям стихотворения: богатые актуальными образами и мелодичностью – у Воркунова; и наполненные жизнью, настроением и реализмом – у Орловой. Или наоборот.

Выступление Андрея Воркунова началось с чтения произведений из серии «на злобу дня», посвященных многострадальной статье 31 Конституции РФ. Не упомянутой, впрочем, прямо, – но понятно было, что образ отважных опальных оппозиционеров пронизывает строки про «ветеранов броуновского движения», которые «выходили на броуновскую манифестацию/ требовали к себе должного внимания и уважения/ странные такие», напоминая о себе и в призывах «пойдем голосовать печально/ как люди с каменными ртами/ и хриплое «подбрось, начальник»/ унылым облаком растает».

После социальных вещей пошла «романтика». Балерины «ирина/ или марина или октябрина/ Альбина опять же...» кружат вокруг воркуновского лирического героя, сужая круги, аки коршун (или орел?), а герой этот – «старенький поэт» – «во сне хрипит/ во сне дышит тяжко/ думает во сне: как же уломать ее/ неваляшку». Воркунов перечисляет некоторое количество фемин – есть «девушка цвета беж», «девушка цвета голд», «девушка цвета моей самой большой ошибки», «девушка цвета моей самой смертельной скуки», «девушка цвета моей самой большой удачи». Или про ветки омелы – «белые такие ягоды/ да – совсем белые/ поцелуй под омелой».

Воркунов – редкая птица на поэтических площадках, а между тем его фирменный речитатив, звукопись и музыкальный подбор рифм, помноженные на иронию и ритмичность декламации, ничуть не уступают ораторскому мастерству признанных звезд.

Послушать Воркунова пришло немало почитателей и читателей, многие из которых по совместительству старые друзья Андрея и коллеги по стихотворному цеху. И слушать действительно было что, именно в качестве стихов-наговаривания, стихов-рэпа – взять хотя бы «рваное» ударение в «умри но лютики рви/ лютики рви […]/ по колено в грязи/ по локоть в крови/ под шелест травы/ умри канешна но лютики рви» или отрывистое «да врет он да врет он/ получит не больше/ чем несколько мротов/ за этот довольно/ посредственный мрот/ раб клавы моей/ не живет и не мрёт». И по-воркуновски смешливая игра со словами – «как говорица: столько пота/ и ни одного джека» и «если труба не зовёт – дело – труба». А философская лирика Воркунова насмешливо зловеща: «был и на волге ходоком/ и бурлаком у некой фроси/ но колокол звонит по ком/ так и не понял – не склалося», «опершись о косяк скрипучей двери/ сморкался гамлет слезы скрыть желая/ судьба ему кричала: нет не верю/ и собиралась гадить как живая», «грянет мороз – и птичка зебёд исчезнет,/ может, умрёт от холода, может, на юг, где лето,/ ну а щас пусть поёт – не всё же думать о бездне,/ ибо какая такая польза от этого?»

Алиса Орлова не отклонялась от насмешливо-мрачной тематики вечера, не изменяя собственному стилю: «видела/ сколько в музее чучел?/ знаешь кто их замучил?», или – «кот ренаты погиб от укуса змеи/ почему он засел у меня в голове/ кот ренаты бежит по высокой траве/ и играет в замри-отомри».

«Воркующий орел» определенно одержал победу над ледяным дождем, потому что с этого вечера мы шли согретыми воркуновско-орловской поэзией и на погоду внимания не обращали.