Всеобъятное небо

Татьяну Бек вспоминает Инга Кузнецова. Фото Виталия Рейслера

«Замечательная, штучная и незабываемая», – говорила поэтесса Инга Кузнецова. Являющая собой «настойчивое одиночество, отдельность, умение оставаться в собственных границах, не соглашаясь быть ничем иным – как бы ни хотелось», – вспоминала поэтесса и прозаик Мария Степанова… Все это о ней, о Татьяне Бек (1949–2005), вечер памяти которой состоялся в Ассоциации Союза писателей и издателей России (АСПИР) в преддверии дня ее 75-летия (статью о ней см. в «НГ-EL» от 18.04.24).

Открыл вечер один из его организаторов, куратор проекта «Культурная инициатива», поэт Юрий Цветков, начав со стихотворения «Гостиничный ужас описан…» – одного из самых запоминающихся и трагических у Бек, свидетельствующих об одиночестве и об умении открыть душу с удивительной искренностью: «Я проклята. Я одинока. / Я лампу гашу на столе».

Но поэзия была бы не поэзией, если бы ограничивалась только эмоциями, пусть самыми искренними; она живет и потусторонним измерением. Об этом потустороннем в стихах Бек говорил прозаик, глава АСПИР Сергей Шаргунов, приведя в качестве примера стихотворение: «Я из этого шумного дома, / Где весь день голоса не смолкают, / Где отчаянных глаз не смыкают / И смеются усталые люди, / И не могут друг друга понять, / Я на лыжах, на лыжах, на лыжах, / На растресканных, старых и рыжих, / Убегу по лыжне незнакомой, / По прозрачной, апрельской лыжне…» Вспомнил Шаргунов и работу в «НГ-EL» вместе Татьяной Бек, и несостоявшуюся прогулку с поэтессой от Мясницкой до МГУ. Эта прогулка, по его словам, все время живет в его памяти…

Запоминающимся моментом мероприятия стало видео с вечера Татьяны Бек в Музее Цветаевой. Отстраненная манера чтения, словно бы акцентирующая внимание на различии автора и лирического героя, на том, что событие стихотворения будто не «про» саму поэтессу. В продемонстрированном отрывке Бек читает стихотворение, пронизанное очень личным ощущением истории: «Как элегия – огненный тополь, / Как сатиры – колючие ели... / Лист и хвоя летят на Некрополь, / А могильные буквы – замшели. / // Из горла! На обочине склепа! / Без зазрения и без закуски. / ...И глядит всеобъятное небо – / Ход истории. Клио по-русски».

Живым и эмоциональным получилось выступление Инги Кузнецовой, ученицы Бек. Она, по собственному признанию, считает Татьяну Бек своей «крестной мамой» и многому научилась у нее, работая под ее началом в редакции журнала «Вопросы литературы». Кузнецова рассказала историю их знакомства – одновременно комическую и характерную: Инга уронила в лужу берет, и ее общая странность и неловкость ситуации неожиданно понравились Бек, заставили почувствовать «свою» в будущей ученице. Сама Бек, давшая определение пассионарная неуместность по отношению к Арсению Тарковскому (думается, это она и о себе самой), выбирала, по воспоминаниям прозаика Евгении Добровой из мемуарного опроса, учеников по интуитивно чувствуемым одиночеству и отдельности.

В воспоминаниях Кузнецовой прозвучали слова и о любви Бек к своим ученикам – страстной, по-цветаевски максималистичной, доходящей до опеки. Как апофеоз сближения с мастером и спустя годы прозвучали стихи Бек в исполнении ответственного редактора «НГ-EL» Евгения Лесина, преподнесенные именно в его манере – брутальной, настойчивой. В такой декламации, кроме очевидного оттенка пародии, слышался как раз диалог с учителем – через свое, через своеобразный жест присваивания.

А в финале поэтесса Ирина Ермакова прочитала свое стихотворение, посвященное Бек, с центральными образами розы и репья (ответ Татьяны Бек на это стихотворение, в том же размере и с теми же образами, но совсем другой, есть в ее книге 2004 года «Сага с помарками»). Комок в горле от утраты Бек, по словам Ермаковой, не проходит все 20 лет, что ее нет с нами. Этот ком есть и у тех, кто ее не знал, но кто теперь равняется на ее светлый образ – чуткого и щедрого педагога, внимательного литературного критика, литературной одиночки и, как бы теперь сказали, культуртрегера. В зале было много молодежи – студентов привела руководительница литинститутского семинара Галина Седых. И значит, есть надежда, что кто-то из них примет близко к сердцу и профессиональные уроки Бек, и ее стихи.