Сергей Сокут  |
 | |
|
||
Исходной посылкой для планов Квашнина служит констатация сверхкритического положения ВС и нереальность существенного увеличения их финансирования в ближайшие 5-10 лет. Генштаб подчеркивает, что "на приемлемом уровне сегодня обеспечивается только решение задач ядерного сдерживания и миротворческая деятельность". Что же касается сил общего назначения (СОН), то "армия по своему боевому составу, численности и состоянию не соответствует потребностям обеспечения безопасности государства". Отсюда следует неизбежный вывод о необходимости маневра ресурсами, имеющимися в распоряжении военного ведомства, или, иначе говоря, сокращения одних компонентов военной мощи государства и наращивания других.
Генеральную линию военного строительства Анатолий Квашнин видит в укреплении СОН за счет "урезания" стратегических ядерных сил (СЯС).
ЧТО БУДЕМ НАРАЩИВАТЬ?
В принципе, такой подход согласуется с рядом положений основных документов по военному строительству - Концепции национальной безопасности и Военной доктрины. Если говорить о конкретных путях усиления СОН, то начальник Генштаба предлагает развернуть мощные группировки на двух смежных стратегических направлениях: Юго-западном (Северный Кавказ) и Центрально-азиатском. По расчетам "мозга армии", для этого необходимо увеличить численность сухопутных войск и ВВС на 50 тыс. чел., что "позволит создать условия для прекращения возможных приграничных и внутренних конфликтов в этих регионах".
Реформированные СОН к 2006 г. должны "обеспечить военную безопасность государства в вооруженных конфликтах на одном-двух стратегических направлениях". Перспективы еще радужнее: "к 2016 г. будет создана база для обеспечения в последующем неядерного сдерживания на региональном уровне". Не совсем, правда, ясно, за счет каких средств будет решена эта задача. По мнению многих экспертов, даже экономия на СЯС не позволит существенно улучшить состояние СОН.
В рамках "концепции Квашнина" определены лимиты численности и боевой состав видов ВС. Не претерпит существенных изменений структура СОН и военно-административное деление страны (за исключением объединения Приволжского и Уральского военных округов). В сухопутных войсках появятся объединения постоянной готовности. В частности, такой статус получит 58-я общевойсковая армия. Не исключено, что объединением постоянной готовности станет и вновь формируемая армия в Приволжско-Уральском ВО. Ранее в составе СВ были лишь соединения и части постоянной готовности. Кстати, их долю в боевом составе ВС планируется довести к 2011 г. до 25%.
На порядок возрастет количество соединений и частей постоянной готовности в ВВС. Намечено также вернуть статус командований ВВС дальней авиации (сейчас - 37-я ВА) и военно-транспортной авиации (61-я ВА).
Интересно, что соглашаясь в принципе с необходимостью наращивания СОН, министр обороны Игорь Сергеев считает, что "в настоящее время нет никаких профессиональных расчетов и программ по выводу их из кризиса". Маршал также отмечает, что отсутствует нормативно-правовая база по совершенствованию сил общего назначения. В сущности, таким образом министр ставит под сомнение качество планов начальника Генштаба. По мнению Сергеева, задача состоит не в увеличении численности, а в "техническом перевооружении" СОН.
ЧТО БУДЕМ СОКРАЩАТЬ?
В своих предложениях о сокращении СЯС начальник Генштаба исходит из необходимости сохранить ядерную триаду при одновременном уменьшении числа носителей и боеголовок. Как замечают некоторые эксперты, именно в сфере СЯС доклад генерала Квашнина президенту и тезисы выступления на коллегии Минобороны имеют существенные отличия, касающиеся масштабов сокращений и сроков их проведения.
Важнейшим элементом плана начальника Генштаба является решительное изменение структуры триады. По наиболее радикальному варианту, в наземной составляющей СЯС к 2003 г. должно остаться 150 МБР. В частности, предлагается снять с дежурства все 360 ракет подвижного грунтового комплекса "Тополь". Отсюда неминуемо следуют и другие радикальные сокращения: ликвидация армейского звена управления в РВСН и сохранение в их составе 2 или 4 дивизий (видимо, в этом вопросе два доклада Анатолия Квашнина расходятся). При таком боевом составе теряется смысл существования Ракетных войск стратегического назначения как вида ВС. Они, по мнению Квашнина, должны стать родом войск центрального подчинения.
Заметим, что многие положения "концепции Квашнина" не отличаются принципиальной новизной и не противоречат ни взглядам министра обороны, ни ранее утвержденным документам по развитию СЯС. Например, первым на возможность ликвидации РВСН как вида ВС и передаче их уже в статусе рода войск в ВВС указал в ответе на вопрос корреспондента "НВО" именно Игорь Сергеев. Произошло это еще 21 марта 1998 г. (см. "НВО" #12 за 1998 г.). Предложения увеличить численность сил общего назначения (СОН) и расходы на них за счет СЯС уже реализуются (например, доля ядерных сил в военном бюджете снизилась с 18% в 1999 г. до 15% в 2000 г.). Радикальное сокращение числа СЯС до уровня в 1000-1500 боеголовок признано при определенных условиях наиболее выгодным вариантом развития российских СЯС.
Существо различий между "сергеевским" (тщательно просчитанным и утвержденным на самом высоком уровне, в том числе и при ратификации СНВ-2) и "квашнинским" вариантом развития СЯС заключается всего в двух моментах, но именно они и являются ключевыми. Во-первых, принятая программа сокращений СНВ рассчитана на период до 2006-2008 гг., а начальник Генштаба предлагал, по крайней мере в одном из своих докладов, провести ее в "пожарном порядке" до 2003 г.
Во-вторых, сокращение ядерных вооружений до уровня 2500-3000 боеголовок Россия оговаривает вступлением в силу Договора СНВ-2 и неукоснительным выполнением Договора по ПРО. Более значительные сокращения (до 1500 боезарядов) обусловлены реальным прогрессом на переговорах СНВ-3 и подключением к данному процессу Великобритании, Франции и Китая.
Позиция по сокращению стратегических наступательных вооружений встроена в международную политику России, более того, представляет собой ее важную, если не важнейшую часть (во всяком случае, когда речь идет об отношениях с сильнейшими державами планеты). Реализация предложений Квашнина практически устраняет существующий задел для торга с США по вопросу СНВ-3 и ПРО. Все, чем мы могли бы поступиться в обмен на сокращение вооружений (или другие уступки, например, финансовые), отдается просто так. Неизбежное следствие: в Вашингтоне (да и в Лондоне, Париже и Пекине) в развитии своих вооружений и в разоруженческой политике будут руководствоваться исключительно своими собственными соображениями.
Если посмотреть на дело с другой стороны, планы радикального сокращения МБР представляют собой форсированный переход к американской структуре СЯС, которая хорошо соответствует геополитическому и экономическому положению США, но не России. Напомним, что слом структуры российских стратегических сил, опирающихся прежде всего на МБР, составлял в последние 30 лет сверхзадачу Вашингтона на разоруженческих переговорах с Москвой.
НЕЛЕГКАЯ СУДЬБА РВСН
Заметим, что оговорки, связанные с прогрессом на переговорах о сокращении СНВ, выдвигал министр обороны в 1998 г. при определении будущего РВСН. Вообще говоря, Ракетные войска в их нынешнем виде обречены. При существующих темпах производства "Тополя-М" - до 20 ракет в год - к 2010 г. группировка будет состоять примерно из 200 МБР. Очевидно, что этого слишком мало для того, чтобы, даже с учетом космической и информационной компоненты, содержать четвертый вид ВС. Это, кстати, прекрасно понимает и маршал Сергеев, и командование РВСН.
Сохранение Ракетных войск до определения судьбы процесса сокращения вооружений представляет собой гарантию быстрого (и относительно дешевого) восстановления в кризисной ситуации возможностей СЯС. Наращивание числа боеголовок на МБР УР-100НУ с одной до шести, ускорение производства МБР "Тополь-М" - наиболее реальные пути реагирования на возможный слом Вашингтоном всей системы договоров и соглашений об ограничении и сокращении СНВ. Кроме того, специалисты Московского института теплотехники (МИТ) и НПО машиностроения считают, что сроки снятия ракет можно удлинить за счет продления ресурса РТ-2ПМ "Тополь" и УР-100НУ, созданных этими фирмами.
Для морских и авиационных СЯС, обладающих своими сильными сторонами, такой путь невозможен, поскольку производство ПЛАРБ и стратегических бомбардировщиков требует куда больших разовых финансовых вливаний, чем установка новых ракет в существующие шахты.
При решении судьбы РВСН необходимо учитывать и то, что за последние три года произошла интеграция в их состав Военно-космических сил и Войск ракетно-космической обороны. В нынешних тяжелых экономических условиях это позволило снизить суммарные расходы на эти элементы военной мощи с 19 до 11% военного бюджета. Что бы ни говорили противники интеграции, она уже состоялась, а разъединение РВСН, ВКС и РКО будет означать новые неоправданные расходы.
Отметим еще один момент. Гендиректор МИТ Юрий Соломонов в своем интервью "НВО" (#5 за 1999 г.) говорит о реальной возможности оснащения МБР неядерными боеголовками. В сочетании с современными методами наведения это вполне может позволить наносить удары, например, по базам террористов, где бы они ни находились. Аналогичный вариант использования бывших стратегических ядерных ракет рассматривается и в США ("НВО" # 34 за 1998 г. и # 43 за 1999 г.). Москва и Вашингтон вполне могли бы договориться о допустимости переоборудования ракет, особенно если учесть принципиальную возможность выделения для таких МБР отдельных позиционных районов в целях снижения риска выдачи ложных сигналов о ядерном нападении.
РАЗОРИТЕЛЬНОЕ СОКРАЩЕНИЕ
Выполнение Договора СНВ-1 показало, что в нем были избраны темпы ликвидации МБР, превышающие реальные экономические возможности России. По оценке экспертов, мощностей двух баз ликвидации МБР (Пибаньшур и Суроватиха) недостаточно для утилизации сокращаемых ракет. Уже сейчас не хватает спецхранилищ для токсичных и агрессивных компонентов топлива. Некоторые специалисты указывают и на недостаток площадей для размещения ядерных боезарядов. Напомним, что форсированное снятие боеголовок с ракет чуть привело к катастрофе в спецхранилищах на Украине.
Можно оценить и незапланированные расходы, которые повлечет за собой ускоренное разоружение. Практически все существующие МБР предполагается снять с боевого дежурства к 2006-2008 г. Темп ликвидации составит примерно 100 ракет в год. Часть МБР хотят переоборудовать в космические носители. Таким образом, реально необходимо будет уничтожать немногим более 50 МБР в год. Концепция начальника Генштаба предусматривает одномоментное повышение этих темпов (а значит и мощностей промышленности, которые в перспективе окажутся ненужными) в четыре раза.
Эксперты считают, что ликвидация одной МБР с шахтой обходится примерно в 150-200 тыс. долл. Даже с учетом того, что половина уничтожаемых по предложению Квашнина ракет - грунтовые "Тополя", дополнительные (на период до 2003 г.) суммарные расходы на уничтожение 500 ракет составят как минимум 75 млн. долл. А суммарные затраты на реализацию предложений начальника Генштаба, по оценке экспертов главкомата РВСН, превысят на ближайшие 3 года астрономическую сумму в 15 млрд. руб. Это начисто перечеркивает все надежды на "выделение дополнительных средств на силы общего назначения".
Анализ показывает, что радикальное сокращение наземной компоненты СЯС и, соответственно, РВСН действительно может дать существенную экономию. Но она станет ощутимой лишь к концу первого десятилетия XXI века.. А до этого, возможно, придется даже увеличить расходы на утилизацию ракет и оргштатные мероприятия. В любом случае постепенное сокращение ракет и войск куда выгоднее, чем форсированное проведение этого процесса.
Между тем, экономическая стратегия России состоит сегодня в том, чтобы отодвинуть крупные расходы на более отдаленный период. Если к тому времени экономика возродится, крупные финансовые вливания в военное строительство станут реальными. Если же экономического подъема не произойдет, неизбежно последует переосмысление направлений военного строительства и приведение их в соответствие с реальными возможностями государства.
