Игорь Коротченко Андрей Иванович, сейчас много говорится о предстоящем разделении функций Министерства обороны и Генерального штаба, которое должно произойти уже весной 2001 года. Какова ваша позиция по этому вопросу?
- Чтобы провести разделение функций Минобороны и Генерального штаба, требуется не только политическое решение, но и время. Здесь надо не семь, а сорок семь раз отмерить, прежде чем отрезать. И не топором мясника рубить по живому, а действовать выверенно, как скальпелем нейрохирурга. Решать эту проблему поэтапно, шаг за шагом, последовательно, сохранив управление Вооруженными силами РФ и обеспечив решение вопросов, входящих в компетенцию Минобороны.
Вообще это важнейший элемент военной реформы. В процессе ее, как известно, решаются такие задачи, как изменение системы управления военной организацией государства, системы комплектования, переоснащение Вооруженных сил и системы подготовки и воспитания.
При этом все должно быть взаимосвязано. Вспомним милютинскую военную реформу. Была рекрутская система, а сделали систему всеобщей воинской повинности. Она, в свою очередь, потребовала создания системы военных округов. В результате изменилась система управления.
Совершенно очевидно, что и сегодня одним из важнейших вопросов военной реформы является изменение системы управления. Как это произошло уже в системе военно-технического сотрудничества, одним из элементов управления военным потенциалом страны.
Президент по системе ВТС решение принял, он четко сказал, кто и чем здесь управляет. По Вооруженным же силам (Минобороны и Генштаб) пока нет таких решений и не определен период, в который нужно эти преобразования осуществить.
Сейчас кое-кто под флагом реформы тянет на себя одеяло и говорит: я - главный и буду всем руководить. Не так все просто. Пока министром обороны остается человек, которому подчинен Генеральный штаб, военная система будет неизменной. Будет военный министр. Работает цепочка управления президент - Министерство обороны - Генеральный штаб - Вооруженные силы. Вот когда будет президент, министр обороны со своими задачами, Генштаб со своими задачами, взаимодействие министра обороны и начальника Генерального штаба как политика и военного, то есть когда министр обороны уже не управляет непосредственно Вооруженными силами, вот тогда будет разделение функций МО и ГШ.
У нас же, к сожалению, господствует примитивное представление: вот назначат во главе военного ведомства гражданского - у нас будет гражданский министр обороны. Да не будет, он все равно останется по сути военным человеком, но только в гражданской одежде.
Словом, до тех пор, пока не изменятся качественно задачи по управлению военным ведомством и Вооруженными силами, говорить о таком разделе преждевременно.
- Сколько времени понадобится, чтобы разделить функции Минобороны и Генштаба?
- Не менее двух-трех лет. И если президент Владимир Владимирович Путин действительно хочет провести такие изменения в период своего президентства, то соответствующее политическое решение надо принимать уже сегодня. И планомерно к 2004 году завершить разделение функций Министерства обороны и Генерального штаба. Это один из важнейших вопросов управления всем процессом военной реформы. Раз этого не произошло до сих пор, военная реформа пока не стартовала. Кстати, в эти же изменения вписывается закон об альтернативной службе, изменяется система комплектования армии, разрабатываются и поставляются вооружения, которые потребуются через 10-15 лет.
Но это еще не все. Если мы механически разделим функции Минобороны и Генштаба, а оставим систему комплектования прежнюю и вооружения прежние, то вывод один - такая армия обречена на поражение. Ведь логика будущей войны, войны профессионалов: один выстрел - одна цель.
- Как вы относитесь к планам выделения ВКС и РКО из состава РВСН?
- Так же, как в свое время я отнесся к объединению ВВС и ПВО. На мой взгляд, и я остаюсь убежденным сторонником этого, ВВС и ПВО страны объединить невозможно. Военно-воздушные силы, кроме дальней и военно-транспортной авиации, децентрализованы. Другие рода авиации приближены к военным округам, фронтам, армиям, то есть это авиация - поле боя. А вся система управления ПВО страны строго централизована, и с ЦКП ПВО можно ставить задачи и управлять отдельным огневым дивизионом на Камчатке. Так как же ВВС и ПВО будут одной системой?
Ведь несколько десятилетий они развивались абсолютно на разных принципах - их объединить невозможно, так как их системы управления несовместимы. Так что к разделению РВСН я отношусь негативно.
Вот приходят к президенту отдельные деятели и говорят: давайте иметь не восемь военных округов, а шесть. Да какая разница президенту? Вы можете выполнить задачу по обороне государства? Да или нет? А какие задачи перед нами стоят? Где они сформулированы? Давайте возьмем российскую военную доктрину. Там понятие войны вообще отсутствует. А ведь ситуация в мире развивается так, что она требует сохранения у РФ мощных Вооруженных сил.
Кроме того, президент Владимир Владимирович Путин ставит перед собой политическую задачу выступать России в качестве определенного центра силы в мире, с которым надо считаться.
Он понимает, что мы уже прошли отметку принятия решений. Любая ошибка может быть чревата необратимыми последствиями.
- Но ведь военная реформа по Квашнину предусматривает резкое понижение статуса РВСН - основной компоненты стратегических ядерных сил России. А высвободившиеся деньги пойдут на силы общего назначения.
- Реформы по Квашнину не получится.
- Но документы уже подписаны Путиным┘
- Я вам еще раз говорю - не получится военной реформы по Квашнину. Я в этом уверен на сто процентов. Поскольку сегодня необходим подход к военной реформе через призму преобразований многих сфер жизни общества, а не только взглядов начальника Генштаба.
В результате упрощенного понимания мы начинали и заканчивали военную реформу после 1991 года раз пять-шесть. Я только на своей памяти помню четыре бойких доклада Грачева Ельцину, что военная реформа начата и завершена.
Наверное, президент имеет какие-то соображения, те, которые мы не должны с вами обсуждать. В связи с этим определенные вопросы будут подкорректированы в ходе исполнения решений, которые принял Совет безопасности. Я с ними знаком и свое мнение по данному вопросу изложил в личном письме к президенту.
- Что конкретно?
- Это не полежит широкому обсуждению. Я высказал свои предложения, свои взгляды по отношению к тем документам по военному строительству, которые приняты по рекомендации Совета безопасности.
- Я так понял, что вы отнеслись к ним отрицательно?
- Скажем так - критически. Отметил недостатки, позитивные стороны документа и предложил свой вариант конкретных мер по решению данной проблемы.
Между прочим, те документы, которые подписал президент, - это уже не реформа по Квашнину. К тому же план строительства вооруженных сил РФ до 2005 года будет, безусловно, скорректирован - исходя из внешних условий в мире и внутренней ситуации в стране.
- А как быть с понижением статуса РВСН? По последним данным, Квашнин передумал включать их в состав Военно-воздушных сил и теперь намерен подчинить непосредственно Генштабу?
- Полагаю, что их статус понижен не будет. У Комитета по обороне Госдумы достаточно хорошие отношения с Минобороны, Генштабом и РВСН, чтобы представлять, что в действительности будет происходить. Я думаю, что Владимир Владимирович Путин не допустит ошибок, подобных тем, что допускал предыдущий президент.
То, что предлагал Квашнин, - сокращение РВСН для того, чтобы иметь возможность создания двух-трех дивизий сухопутных войск, - это глупость. Причем очевидная глупость. И он сам это прекрасно сегодня осознает. Есть другие резервы, где можно найти людей и ресурсы для того, чтобы восстановить сухопутные войска.
Россия занимает 14 процентов земной суши, протяженность ее границ 61 тысяча километров - а мы два с половиной года назад по предложению того же Квашнина отказались от такого вида Вооруженных сил, как сухопутные войска. Теперь создаем их заново. Действительно: решаем сложные проблемы методом их дальнейшего усложнения. Требуется восстановить Главкомат сухопутных войск - а где брать кадры? Он занимался вопросами боевой подготовки, комплектования, мобилизационными вопросами, управлял округами (конечно, с Генеральным штабом совместно), вел все военно-учебные заведения - и вдруг в один день его ликвидировали. Затем через два с половиной года его надо снова восстановить.
- Так инициатива о ликвидации Главкомата сухопутных войск принадлежала Квашнину?
- Да. И по переподчинению сухопутных войск непосредственно Генеральному штабу, и по созданию Главного управления вместо Главкомата СВ.
Аргументировали так: мол, у американцев трехвидовая система вооруженных сил. Да она у них в таком виде складывалась и развивалась изначально. Я, например, противник ликвидации пятивидовой системы Вооруженных сил РФ, так как она складывалась в СССР исторически. Можно уменьшить численность вида ВС до разумного предела, но систему управления трогать нельзя. Ее надо модернизировать, развивать. А мы подстраиваемся под США - у них три вида ВС, значит, и у нас должно быть столько же.
Но, например, у американцев стратегическая авиация играет совершенно другую роль, чем у нас дальняя авиация. Наша дальняя авиация не выполнит ту задачу, которую выполнят американцы. Дальней авиации надо несколько суток, чтобы быть готовой к выполнению поставленной задачи. Мы, разумеется, не должны отказываться от авиационной компоненты стратегических ядерных сил, но ее задачи должны быть переосмыслены. Что, в случае ядерного конфликта дальняя авиация тут же полетит выполнять боевую задачу через Северный Ледовитый океан? Конечно, нет. Ей требуется время. А РВСН готовы действовать немедленно.
- То есть наземная группировка СЯС должна быть сохранена?
- Безусловно. Нам не надо копировать США, у нас свой путь. РВСН - это священная корова, которую резать нельзя. Это, пожалуй, единственное средство, которое может сдержать сегодня любого агрессора, вынашивающего планы использовать трудное положение России.
