Михаил Ходаренок -Вячеслав Владимирович, кафедре оперативного искусства Военной академии Генерального штаба исполняется 65 лет. При каких обстоятельствах она была создана?
- Второго апреля 1936 года ЦК ВКП(б) и Советское правительство приняли решение создать в Москве академию Генерального штаба РККА. Перед академией ставилась задача подготовки высококвалифицированных кадров высшего звена управления армии и флота. 11 апреля 1936 года издан приказ о сформировании академии. В ее составе наряду с другими была создана и кафедра армейских операций - предшественница современной кафедры оперативного искусства. Возглавил кафедру видный военный ученый профессор Георгий Иссерсон.
Кафедра армейских операций была ведущей. Она занималась широким кругом вопросов преподавания оперативного искусства и основ стратегии, включавших в себя теорию фронтовых и армейских операций, операций ВВС и ВМС и их взаимодействие с общевойсковыми объединениями и соединениями. Уже первый год работы академии показал, что для одной кафедры такой объем изучаемых дисциплин непосилен. По приказу начальника Генштаба в 1937 году кафедра армейских операций была реорганизована в кафедру оперативного искусства, на которую возлагалась разработка теории армейских и фронтовых операций, чтение лекций и проведение практических занятий со слушателями по этой тематике.
Тем не менее 11 апреля считается днем основания существующей кафедры оперативного искусства Военной академии Генерального штаба Вооруженных сил России, являющейся преемницей кафедры армейских операций. Хочу подчеркнуть, что начальниками кафедры и преподавателями в довоенный период и в годы войны были такие известные военные ученые, как Герман Маландин, Евгений Шиловский, Дмитрий Карбышев, Вениамин Злобин, Алексей Кирпичников, Альберт Штромберг и другие. Ими был разработан целый ряд крупных военно-теоретических трудов, на которых учились слушатели, - "Эволюция оперативного искусства", "Основы глубокой операции", "Начальный период войны", "Основы оперативного прорыва", "Операции современных подвижных армий", "Прорыв фронта", "Наступательные армейские операции" и целый ряд других.
- Охарактеризуйте вкратце сущность оперативного искусства.
- Оперативное искусство - это система знаний об общевойсковых (общефлотских) совместных и самостоятельных операциях, боевых действиях объединений различных видов Вооруженных сил. Она исследует и познает характер и закономерности развития проводимых ими операций, боевых действий, разрабатывает принципы, формы и способы их подготовки и ведения в различных условиях.
Содержание и характер современной операции, ее сложность и многогранность проявляются в самом понятии этой формы, рассматриваемой как совокупность сражений, боевых действий, ударов и маневра объединений и соединений, протекающих на большом пространстве, объединеннjм общим замыслом, единством руководства и направленных на достижение общей цели.
Важное место в теории оперативного искусства занимают проблемы управления войсками, силами в операциях. Разработка требований к развитию вооружения и организационной структуры объединений, соединений и частей видов вооруженных сил, составляет важную задачу теории оперативного искусства.
- Когда формировались основы оперативного искусства, еще не было ни спутников, ни атомных подводных лодок, ни высокоточного оружия. Как реагирует кафедра на огромные изменения последних десятилетий?
- Да, в ведении военных действий за последнее время произошли существенные изменения. Центр вооруженной борьбы переместился в воздушно-космическое пространство. Тот, кто в современной войне в первых же сражениях захватит превосходство в воздухе и эфире, фактически предопределит исход военных действий на земле.
Отмечу, что в настоящее время стирается грань между классическими наступлением и обороной. Современные средства разведки, функционирующие в реальном масштабе времени, ставят под сомнение один из важнейших принципов военного искусства - решительное сосредоточение основных усилий на важнейших направлениях, поскольку создание ударных группировок будет своевременно вскрыто разведкой противника.
Наконец, современные армии в состоянии обмениваться мощными ударами оружием в обычном снаряжении на расстоянии сотен и даже тысяч километров друг от друга. Теоретические разработки кафедры учитывают произошедшие изменения в военном деле. Более того, мы работаем на перспективу, однако нас не может не настораживать самая большая проблема Вооруженных сил России. Она заключается в том, что разрыв между их техническим оснащением и армиями индустриально развитых государств не только не сокращается, а, более того, продолжает увеличиваться. В таких условиях нас могут не выручить даже самые передовые теории.
Кроме того, особую озабоченность вызывает новая форма внешней агрессии против России - попытки посредством всесторонней поддержки сепаратистов, разжигания существующих религиозных и территориальных противоречий расколоть страну, втянуть ее в пучину вооруженных конфликтов. Такое положение дел не может устраивать и нас, военных ученых.
Одним из путей решения этой проблемы нам представляется создание группировки войск (сил) постоянной готовности, которая была бы в состоянии в короткие сроки решать сложные задачи по умиротворению вооруженных конфликтов, не допуская их эскалации по горизонтали и вертикали.
- Насколько оперативное искусство связано с другими составными частями военного искусства?
- Стратегия, оперативное искусство и тактика являются составными частями единого целого - военного искусства. Каждая из этих частей охватывает определенную область военного искусства, отличается масштабом и степенью детализации вопросов, входящих в ее ведение.
Между стратегией, оперативным искусством и тактикой существует строгая подчиненность. Высшую ступень занимает стратегия, и поэтому она оказывает определяющее влияние на развитие оперативного искусства. В свою очередь, оперативное искусство влияет на тактику. А последняя, занимая подчиненное положение, оказывает свое влияние в обратном направлении - на оперативное искусство и стратегию.
- Есть ли ответ вот на такой вопрос: можно ли научиться оперативному искусству?
- Научиться оперативному искусству, пожалуй, нельзя. У многих при разборе военных действий, войн, вероятно, не раз мелькала мысль - до чего же все просто. Однако, когда полководец определяет замысел предстоящей операции, то он решает сложное уравнение с исключительно большим количеством неизвестных. Поэтому для крупного военачальника одним из основных качеств является предвидение хода событий. А это, извините, от Бога, и научить этому нельзя.
Мы можем дать у себя на кафедре только основу, фундамент. Все остальное зависит от ума и таланта каждого слушателя. Однако без этой основы, которая изучается в академии Генерального штаба, руководить войсками на войне попросту нельзя.
- Иногда складывается впечатление, что теория глубокой операции - последняя теоретическая разработка отечественной военной науки, претендующая на мировой уровень. Чем вы это объясните?
- Не соглашусь с вами. И вот почему. Теория глубокой наступательной операции, предусматривающая одновременное развертывание боевых действий на большую глубину, была разработана начальником Оперативного управления Генерального штаба Красной Армии Владимиром Триандафиловым в соавторстве с Георгием Иссерсоном в предвоенные годы. Она указывала военному искусству пути выхода из "позиционного тупика" периода первой мировой войны. Важнейшие положения этой теории были официально закреплены во Временном полевом уставе РККА. Свою поистине мировую известность она получила еще и потому, что была опубликована в открытой печати. В послевоенные годы такой открытости в области военной науки ни у нас, ни у наших вероятных противников уже не было.
С появлением на вооружении армий ядерного оружия потребовалась разработка теории ведения операций и боевых действий в условиях его ограниченного и неограниченного применения. Достаточно глубокие теоретические разработки существуют и по многим другим проблемам военного искусства, в том числе и на значительную перспективу. Широкое распространение получили, например, математические модели фронтовых операций на персональных ЭВМ, разработанные нашими военными учеными в содружестве с математиками и программистами. Другое дело, что они, по вполне понятным причинам, остаются вне поля зрения широкого круга общественности.
- В современных российских военных уставах и наставлениях оборона стоит на первом месте, а наступление следует за ней. Вы считаете это нормальным?
- На мой взгляд, не принципиально, с какого из двух видов военных действий начинаются наши руководящие документы. Не это главное, были бы изложенные в них положения достаточно глубокими и всесторонне аргументированными.
Вместе с тем я полагаю уместным заметить, что в середине восьмидесятых и начале девяностых годов действительно существовал определенный перекос в сторону оборонительной направленности оперативной и боевой подготовки наших Вооруженных сил. Делалось это в угоду политическим соображениям.
Сейчас этого нет. В военных академиях и обороне, и наступлению уделяется одинаковое внимание. В ходе оборонительных операций, с которых могут начаться военные действия по отражению агрессии противника, мы учим слушателей военных академий наносить решительное поражение вторгшимся группировкам и уже в ходе этих первых сражений перехватывать оперативную инициативу и создавать благоприятные условия для перехода в решительное контрнаступление.
- Вероятно, в истории кафедры были и взлеты, и падения?
- Вы задали непростой вопрос. Что считать взлетами и падениями? Если взлеты - это новые глубокие теоретические разработки, то они есть и в настоящее время. Другое дело, что сейчас трудные времена для всей науки, а не только для военной. Хотя у нас проблем все-таки больше по ряду причин.
Например возрастной ценз военнослужащих. На нашу кафедру преподаватели приходят в возрасте примерно 45 лет. Два-три года уходят на становление педагога, и в 50 лет полковника, а генерала - в 55 увольняют в запас. Только-только офицер или генерал, имеющий богатый войсковой опыт, стал действительно преподавателем высокого уровня, как мы вынуждены были, до недавнего времени, прощаться с человеком. Сейчас с помощью министра обороны и начальника Генерального штаба, вникшими в эту проблему, ситуацию удалось переломить, и отток преподавателей удалось сократить, хотя и не совсем.
Отрицательно сказалось на подборе преподавательских кадров и снижение категории преподавательских должностей с генеральских до полковничьих. Многие потенциальные кандидаты для работы на кафедре по этой причине отказываются от перехода на преподавательскую работу.
Есть проблема и с поощрением научных изысканий. Преподаватель, написавший и защитивший кандидатскую диссертацию, получает надбавку порядка 130 рублей, или два процента от всего денежного довольствия. Можно эти два процента назвать достаточным стимулом к научной работе? Однако, несмотря ни на что, научный потенциал кафедры достаточно солидный - семь профессоров и пятнадцать доцентов, шесть докторов военных наук и девять кандидатов, и скоро, надеемся, у нас появятся еще два доктора и три кандидата военных наук.
- Почему так получается, что чаще всего за последнее десятилетие нам приходится изучать успешный зарубежный боевой опыт и заниматься разбором собственных ошибок?
- Я не стал бы так категорично ставить вопрос. Сначала давайте определимся, какой зарубежный военный опыт можно действительно считать успешным. Вьетнамскую кампанию американских вооруженных сил? Думаю, нет. Кампанию в зоне Персидского залива? Так там было подавляющее превосходство Многонациональных сил над армией Ирака. По сути дела, маленькая армия противостояла вооруженным силам чуть ли не всего мира. Бомбардировки с воздуха Югославии? Точно так же - слишком неравны были силы.
Если вы имеете в виду чеченские кампании, то тут не все так просто, ведь армия вынуждена воевать на своей территории. А в подобной ситуации она не может применять все свое оружие и наиболее эффективные способы ведения военных действий. Должен сказать, что такие известные боевые генералы, как Булгаков, Шаманов, Бабичев и другие, прошедшие горнило Чечни, достаточно высоко оценивают ту сумму военных знаний, которые они получили в нашей академии. Я не слышал от них упреков к качеству обучения и существующим взглядам на подготовку и ведение военных действий в современных условиях.
- Видимо, за 65 лет на кафедре сложились определенные традиции?
- Безусловно. И главная из них - не стоять на месте, не пренебрегать никаким опытом, оперативно и глубоко осмысливать все то новое, что происходит в военной сфере.
Сегодняшнее поколение преподавателей делает все возможное для того, чтобы из стен Академии выходили действительно высококвалифицированные, по-современному мыслящие кадры командиров для работы на руководящих должностях в войсках, штабах и центральных органах военного управления.
Естественно, и сами преподаватели стараются служить для слушателей образцом учителя и воспитателя.
Дарья Гармоненко