Минобороны: возвращение в "1984"

Федеральное агентство печати и массовых коммуникаций 29 марта выдало лицензию Министерству обороны РФ на вещание по всей стране на 57-м дециметровом телеканале. Программы по 18 часов в сутки начнут выходить в эфир 23 февраля следующего года, в День защитника Отечества.

Военно-патриотический канал получил название "Звезда" и станет вторым ведомственным средством массовой информации общероссийского масштаба наряду с газетой "Красная звезда". Центральный печатный орган Минобороны население России не очень жалует своим вниманием - при помощи своего телевидения военное ведомство явно стремится переломить эту тенденцию.

В общем, у Минобороны сплошные "Звезды". Про новый символ Вооруженных сил, двуглавого орла, как-то забылось само собой. Тянет все к символам советского времени. За канал ходатайствует сам президент страны Владимир Путин, что, несомненно, связано с предназначением нового военного телевидения - формировать национальную идеологию. А именно - так называемый патриотизм.

Кстати, Оруэлл со своим всемирно известным романом "1984" оказался пророком и в нашем ново-российском Отечестве. В авторитарном государстве, описанном Оруэллом, центральное место занимало Министерство пропаганды с функциями силовой структуры. Нынешнее Минобороны, добившись функций по сути дела "общенационального Министерства пропаганды", в определенной мере приближается к этим стандартам.

И правда, таких прав и полномочий Минобороны советских времен и примерещиться не могло. Сейчас под одной крышей оказываются и военное ведомство, и другие силовые структуры, и идеологический отдел ЦК КПСС, да еще с дюжиной министерств оборонного производства. Таких, как "Средмаш", "Тяжмаш", "Миноборонпром" и других. Сегодня российское Минобороны получило полный контроль над военными ядерными производствами из рук Минатома. Собственно, у гражданского Минатома осталось не так уж много.

Кроме того, совсем недавно весь военный экспорт полностью перешел под руководство Сергея Иванова через подчиненный ему Комитет по военно-техническому сотрудничеству. Теперь через Минобороны протекают все управленческие реки и ручейки оружейной торговли. А, вместе с ними и финансовые куши.

В ходе последней реорганизации Министерству обороны был переподчинен "Спецстрой" с огромным количеством строительных заказов не только в военной, но в не меньшей степени и гражданской сфере. "Спецстрой" - главный подрядчик всех более-менее значимых государственных объектов. Плюс Железнодорожные войска. Лишившись федеральной самостоятельности, они приобрели главного железнодорожника в лице Сергея Иванова. Ранее военные железнодорожники проводили военные учения, теперь же вся их деятельность сосредоточена на гражданских нуждах страны.

Очевидно, это не предел властно-управленческих функций Минобороны. Показателен в этом отношении доклад "Военное строительство и модернизация Вооруженных сил России", представленный общественности 30 марта Советом внешней и оборонной политики (СВОП). Этот совет объединяет цвет российских генералов, ученых и политологов. И поэтому знает, что заявлять.

В частности, глава СВОПа Сергей Караганов совершенно четко формулирует, до каких пределов в ближайшее время раздвинутся границы полномочий Минобороны: "Контроль над состоянием и развитием ОПК, а также все финансовые ресурсы, выделяемые на оборону (включая средства на мобилизационную подготовку и развитие военно-технической базы), должны быть переданы в полное распоряжение Министерства обороны".

При этом безапелляционно утверждается: так, мол, принято во всем мире. Надо понимать, что подобные схемы прежде всего заложены в государственной практике США - страны развитой демократии и сопоставимой по военному потенциалу с Россией.

Трудно удержаться от замечания - это чистейшей воды дезинформация.

Во-первых, ряд законодательных актов в Соединенных Штатах строго запрещает вести пропагандистскую деятельность внутри страны. Пентагон издает газеты и организует телевещание только для американского контингента, находящегося за рубежами страны (не путать с рекламной деятельностью по контрактному комплектованию - закон этого не запрещает, но следит, чтобы не было перехлестов).

Во вторых, американские законодатели особенно тщательно контролируют вопросы, связанные с запретом на укрупнение силовых структур. В Соединенных Штатах параллельно действует около дюжины силовых министерств и ведомств. Все они имеют равные возможности по докладу информации непосредственно Конгрессу и президенту. В России же под различными невнятными предлогами Минобороны превращают в поводыря всех остальных силовиков. То есть тенденция прямо противоположная.

В-третьих. Оборонное производство, заказы на вооружения находятся под бдительным оком законодателей, то есть людей гражданских. Пентагон подает свои предложения, а именно эти гражданские люди определяют, что закупать, в каких количествах и по какой цене, а отнюдь не министр обороны или его заместитель по вооружению. Конгресс же контролирует денежные потоки экспорта по вооружениям. Пентагон не имеет никакого отношения к поставкам за рубеж.

В-четвертых. Пентагон ни коим образом не руководит предприятиями оборонного комплекса, не разрабатывает программы его развития. Военные фирмы относятся к частному капиталу. Они лишь предлагают продукцию военному ведомству. А то, в свою очередь, выбирает, что подходит, а что нет. Затем Пентагон запрашивает деньги у Конгресса, детально доказывая необходимость того или иного вида вооружений. Конгресс оценивает заявку, стоимость и лишь затем выделяет (или нет) средства и тщательно следит за их расходованием. Даже в СССР никому не приходила в голову мысль слить Минобороны и оборонные министерства. Американцы резонно полагают, что подобная схема просто невозможна в условиях рыночной экономики, поскольку коррупция примет неуправляемый характер.

Перечисленные четыре положения составляют основу политического (гражданского) контроля над Вооруженными силами. Этот принцип наряду с рыночной экономикой, правами человека, свободой совести и слова составляет базис демократического государства. В России же, совершенно очевидно, это принципиальное положение демократического базиса никто не видит в упор. Говорят о некоем особом российском пути. С этим трудно согласиться, поскольку есть всего один магистральный путь демократического развития. Все отклонения- следование уже по другому пути, явно не демократическому.

Так получилось, что в ходе последних кабинетных перестановок Сергей Иванов остался на своем месте, несмотря на многочисленные прогнозы его продвижения чуть ли не в премьеры. А потому-де бытует такое мнение, что взамен ему дают одни властные полномочия за другими - то над силовиками, то над государственной идеологией, то над всем военным производством. Пусть, мол, как Вицин в известном фильме "пока тренируется на кошечках". Ведь вопрос о президентском преемнике остается открытым еще на четыре года. Но кто бы ни стал преемником, совершенно очевидно, что максимально централизуется весь силовой блок. Да в таких масштабах, которые оказались не под силу творческой фантазии Оруэлла. С новым "1984"!