Эдуард Воробьев В соответствии с приказом министра обороны РФ от 30 июня 2006 года № 200 через три месяца – с 1 октября – вступил в действие новый «Порядок обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооруженных сил Российской Федерации».
Общеизвестно, что в условиях мирного времени, когда отсутствуют явные военные угрозы отечеству, морально-психологические стимулы ратной службы уступают место стимулам материальным. Причем, согласно социологическим опросам, ведущее место среди них занимает размер денежного довольствия. А потому неудивительно, что сразу после опубликования документа Минобороны (в дальнейшем для краткости будем именовать его Порядок ДД) появилось немало материалов в печатных изданиях, анализирующих его содержание (см., например, «НВО» № 37, 2006). И все же некоторые существенные моменты оказались вне поля зрения экспертов и обозревателей СМИ.
Так, думается, следовало особо подчеркнуть, что именно от размера денежного довольствия (ДД) будет в значительной степени зависеть решение актуальных проблем модернизации Вооруженных сил РФ, прежде всего – выполнение целевой программы частичного их перевода на контрактную систему комплектования. Между тем все граждане, оценивающие перспективы военной службы лично для себя, безусловно, рассматривают уровень ДД контрактника в сопоставлении со средней заработной платой на общероссийском рынке труда, учитывая также тяготы и лишения, присущие военной службе. Естественно, принимается во внимание и ряд других факторов, о которых пойдет речь ниже.
РАЗМЕРЫ ОКЛАДОВ
Но вначале напомним, что размер денежного довольствия определяется в результате сложения двух показателей: месячного оклада денежного содержания (ОДС) и суммы дополнительных выплат, которые имеют ту или иную величину в зависимости от характера службы и личных данных (выслуги, образования, классности и т.д.). Общее количество надбавок, перечисленных в Порядке ДД, доходит до 40. В свою очередь, ОДС состоит из оклада по воинскому званию и оклада по воинской должности. Не забудем при этом, что множество воинских должностей привязано сейчас 50 тарифным разрядам.
Четкой привязки воинских званий к должностным категориям (разрядам) нет, да и не должно быть. В Порядке ДД обособлены только звания и должности офицерского состава от званий и должностей рядового и младшего командного состава. Что касается прапорщиков и мичманов, то они в одних документах (даже в федеральных законах) находятся в одной группе с офицерами, в других – отдельно, в третьих (включая Порядок ДД) – вместе с рядовым и младшим командным составом.
В данном случае обращает на себя внимание, что восьми званиям последнего соответствуют всего лишь 9 тарифных разрядов, в то время как 12 офицерским – 41 разряд. Но вместе с тем такая же картина характерна и для офицерского состава: на четыре звания младших офицеров приходится приблизительно 5 разрядов, на три звания старших офицеров – ориентировочно 15 разрядов, а на четыре генеральских и одно маршальское – 20 разрядов.
Особенно велика шкала тарифных разрядов для полковников, генерал-майоров и генерал-лейтенантов. Можно предположить, что это обусловлено не столько наличием так называемых вилочных категорий, сколько влиянием на распределение тарифных разрядов лиц, проходящих службу в центральном аппарате Минобороны, поскольку значительная часть разрядов отнесена именно к их должностям.
Если же сопоставить шкалу воинских должностей с соответствующей шкалой должностей гражданских служащих (такое сопоставление делалось комитетом Государственной Думы по обороне в 2002 году, когда «выравнивали» размеры выплат гражданским чиновникам и военнослужащим), то можно обнаружить следующее: размеры выплат по званиям и должностям для верхних эшелонов (работников министерств и ведомств) приблизительно соответствуют обязанностям и условиям гражданской и военной службы. Одновременно нельзя не обратить внимание на явную несправедливость, допущенную в отношении солдат (матросов), сержантов (старшин), а также младших офицеров. Ведь именно для них военная служба зачастую не только трудна, но и опасна. Чего не скажешь о работе большинства «соответствующих» им гражданских чиновников.
Из сказанного вытекает естественное предложение – пересмотреть соотношение шкал. Однако вопрос в том, кто возьмется за его реализацию. Ибо пока ни в органах исполнительной и законодательной власти, ни среди руководителей политических партий не заметно стремление отстаивать интересы рядовых, сержантов, прапорщиков и младших офицеров. Не наблюдается ничего похожего и в центральном аппарате Минобороны.
Кстати, вот еще один примечательный факт. Официально, по данным Росстата, средняя заработная плата в РФ превысила в октябре 2006 года 11 тыс. рублей в месяц. Тогда как даже максимальный оклад денежного содержания у самого старшего военачальника менее 8 тыс. рублей. Впрочем, как следует из Порядка ДД, размер денежного довольствия военнослужащего в значительной степени зависит от дополнительных выплат (надбавок).
ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ВЫПЛАТЫ
Перечень надбавок свидетельствует о том, что их количество, сформировавшееся за многолетнюю историю нашей военной организации начиная с советского периода, велико (40), а сами они весьма разнообразны. В разъяснениях, сопровождавших публикацию приказа министра обороны и Порядка ДД, сказано, что документ содержит нужную информацию для всех военнослужащих «за исключением ограниченного числа военных, выполняющих специальные задачи в специфических условиях, скажем, разведчиков или десантников». Однако это не соответствует действительности.
Например. Почему-то обойдены вниманием так называемые пайковые выплаты. А ведь их к моменту ввода в действие Порядка ДД еще не отменили. Нет сведений о выплатах премий финансовым работникам за экономию средств, поступивших в их распоряжение. Это что – «специальные задачи в специфических условиях»? Нет ясности и с использованием внебюджетных поступлений для поощрения некоторых военнослужащих в Минобороны. Не упоминается денежное довольствие тех, кто прикомандирован к различным органам власти, учреждениям и организациям, о нормах дополнительного премирования работников государственных унитарных предприятий. Ничего не говорится о выплате денежного довольствия в иностранной валюте при прохождении службы за пределами России.
Иными словами, с надбавками не все прозрачно. И тем не менее даже при неполной информации результаты анализа дополнительных выплат все же представляются интересными.
Начнем с того, что установленная Порядком ДД классификация дополнительных выплат не представляется совершенной. Например, некоторые нерегулярные выплаты почему-то включены в группу ежемесячных. Не просматривается логика привязки их то к окладу денежного содержания, то к окладу по воинской должности, то к установлению абсолютной величины. В результате же одни надбавки оказываются индексируемыми в зависимости от инфляции, другие – нет. Почему установлен такой порядок – военно-финансовая тайна.
ПОВОДЫ ДЛЯ ВОЗМУЩЕНИЯ
Однако ряд надбавок, введенных в последнее время приказами министра обороны, вообще вызвал бурю возмущения в армии. Напомним, о чем идет речь.
В 2003 году при разработке федеральной целевой программы (ФЦП) о переходе Вооруженных сил на новую систему комплектования Министерством обороны был поставлен вопрос так: вводить ее надо не во всех регулярных войсках, а только в воинских частях постоянной готовности. Соответственно нужно увеличить денежное довольствие тоже не всем контрактникам, а солдатам и матросам, сержантам и старшинам, приглашаемым на службу по контракту в части постоянной готовности, за счет соответствующей (абсолютной, никак не связанной с окладом по воинской должности) надбавки. Кроме того, предлагалось распространить эту надбавку на всех офицеров, прапорщиков и мичманов, которые проходят службу в тех же воинских частях.
Так надбавка, получившая почему-то название «за особые условия боевой подготовки» (хотя суть надбавки менее всего касалось условий боевой подготовки), была распространена не на всех контрактников и не на все воинские части. Появились контрактники, в том числе и офицеры, которым ее дали, и те, которых фактически обидели. Но, видимо, для разработчиков ФЦП и концепции надбавки это обстоятельство выглядело второстепенным.
Важнейшим для них оказалось другое – они опрометчиво не учли интересы работников центрального аппарата Минобороны. Это обстоятельство привело не только к публичным возмущениям, прозвучавшим весной 2003 года даже из уст главы военного ведомства. За месяц до утверждения Федеральной целевой программы (то есть за полгода до начала выплаты вышеупомянутой надбавки) скоропалительно был подготовлен приказ министра обороны, которым устанавливалась совершенно новая надбавка, никак не связанная с ФЦП. Она была направлена главным образом на повышение денежного довольствия военнослужащих центрального аппарата МО и получила в Порядке ДД название «ежемесячное денежное поощрение».
Данное решение руководства Минобороны вызвало ропот остальных военнослужащих, дошедший даже до президента РФ. Приказ вынужденно был скорректирован. После всех уточнений надбавка стала такой: для всех военнослужащих, проходящих службу по контракту, она составила 100% от размера оклада по воинской должности, а для военнослужащих... – от 260 до 1050% (!) от того же показателя.
Кроме того, для ряда центральных регионов предусмотрели еще одну надбавку – «за сложность, напряженность и специальный режим военной службы». Естественно, она досталась и работникам центрального аппарата МО.
Эти дополнительные выплаты по своим размерам несуразно превысили основные компоненты денежного довольствия, тем самым разрушив разумные принципы его формирования. А главное – сломали не только представления о справедливой оплате воинского труда, но и представления о рациональной общей кадровой политике в Вооруженных силах РФ.
Подобные «материальные поощрения» (даже после всех корректировок) негативно воспринимаются большинством военнослужащих. Критикуют их даже в комитете Государственной Думы по обороне. Что же вызывает наибольшие нарекания?
На слуху, например, то, что прапорщики в центральном аппарате МО имеют такое же денежное довольствие, как и их коллеги, находящиеся в Чечне, и более высокое, чем многие офицеры, не проходящие службу в частях постоянной готовности.
Не меньшее возмущение вызывают надбавки, назначенные высшим военным чинам в центральном аппарате Минобороны. Теперь их денежное довольствие почти в 10 раз больше, чем у младшего офицера в войсках. Еще значительнее разрыв с денежным довольствием солдат-контрактников! Он близок к такому значению, которое, как следует из социологических исследований, дестабилизирует общество.
А КАКОВА ОТДАЧА?
И здесь невозможно удержаться от замечания в адрес главкома Сухопутных войск Алексея Маслова. В одном из выступлений в СМИ он бросил упрек в адрес младшего сержанта-контрактника: экипаж танка, укомплектованный контрактниками, получает куда большее денежное довольствие, чем такой же экипаж, состоящий из срочников, а стреляет на «удовлетворительно» – так же, как и они. «За такие деньги надо стрелять и водить только на «отлично»! – заявил генерал.
Не будем спорить и уточнять, за какие «такие деньги». Но если говорить об отдаче, то почему подобное замечание следует адресовать только солдатам и сержантам? Оно в равной степени должно относиться ко всем военнослужащим, в том числе и высокого ранга. Готов ли главком засвидетельствовать, что он сам и другие должностные лица центрального аппарата Минобороны после введения для них столь щедрой надбавки многократно повысили качество управления войсками?
Да и военные финансисты, тоже получившие высокие надбавки, действительно ли безукоризненно усовершенствовали Порядок ДД? Если этот документ сделан на «отлично», то почему министр обороны потребовал срочно готовить новое Положение о денежном довольствии?
Вообще-то в вопросе о денежном довольствии лучше ориентироваться на другое. Оно является обязательным, зачастую единственным источником существования военнослужащего и его семьи, а не объектом упрека при оценке выполнения им своих функциональных обязанностей. Оценочные показатели, по которым определяется добросовестность военной службы, необходимо указывать в должностных требованиях, а также в контракте или в приложении к нему.
При наличии трудно объяснимых, серьезных «перекосов» в размерах денежного довольствия некоторых категорий военнослужащих логично поставить вопрос: можно ли сержанту, прапорщику (мичману) или молодому офицеру, проходящему службу в регулярных войсках, сравняться с прапорщиком из центрального аппарата МО иными средствами, получив иные надбавки, сопоставимые с его 260% от оклада в воинской должности?
Для получения ответа на этот вопрос необходимо оценить финансовые возможности, которые дают надбавки от ОВД для некоторых категорий военнослужащих регулярных войск:
– за классную квалификацию (она не превышает 8% для 1-го класса и 10% – даже для «мастера»);
– за работы по перезарядке ядерных реакторов кораблей, обращение с ядерным топливом и радиоактивными отходами (там около 35%);
– за несение боевой службы на кораблях (судах) и на боевых самолетах (там надбавка до 100%);
– за несение боевого дежурства (там 10–15% за непосредственное дежурство в течение 6 суток в месяц и еще 2–4% за каждые дополнительные сутки сверх нормативных, то есть за месяц не набрать и 100%).
Если даже условно сложить эти надбавки все вместе и определить их одному военнослужащему, то все равно получится меньше 260%.
Так неужели никак не перекрыть надбавку за службу в центральном аппарате Минобороны?
Можно – подсказывает нам Порядок ДД. Ну, например. Есть такая надбавка – саперам. Она равна 25% от оклада по воинской должности «за каждый обнаруженный и (или) обезвреженный (уничтоженный) взрывоопасный предмет». Сколько боеприпасов должен разминировать сапер, чтобы получать упоминавшиеся 260% от ОВД? Выходит, ежемесячно надо обнаруживать и обезвреживать более 10 таких предметов. Правда, если учесть предоставляемую прапорщику, проходящему службу в центральном аппарате, еще 120% от ОВД «за сложность, напряженность и специальный режим военной службы», то надо довести количество обезвреживаемых «взрывоопасных предметов» до полутора десятков в месяц.
Второй пример – податься в водолазы. У них надбавки выше – до 150% от ОВД, особенно если удастся найти и поднять неразоруженную боевую мину, торпеду и т.п. Но тут, заметим, отсчет идет не по тому разряду военнослужащего, который соответствует его должности, а по самому низкому, первому, а он почти вдвое ниже, чем у мичмана. Так что перекрыть денежное довольствие коллеги из центрального аппарата мичману-водолазу будет крайне трудно. Не наныряешься.
Третий пример – прыжки с парашютом. Но и там, как показывает арифметика, до 260% от ОВД не напрыгаешь.
Командировочные, полевые и прочие надбавки можно не рассматривать ввиду их нерегулярности и малости. Вот и исчерпали мы совокупность весомых стимулов. И все стало понятным для тех, кто задумается над вопросом: «Делать бы жизнь с кого?» – как его формулировал Маяковский.
Все стимулы направлены при таком распределении денежного довольствия только на попадание в центральный аппарат Минобороны. Хороший (для себя) Порядок ДД утвердили его чиновники!
Подчеркнем: мы отнюдь не против того, чтобы их денежное довольствие обеспечивало достойный уровень жизни. Наоборот, мы за это! Но мы уверены, что должностные лица центрального аппарата должны не менее ревностно добиваться роста денежного довольствия для своих соратников, действительно несущих тяготы и лишения военной службы в провинциальных гарнизонах.
ЧТОБЫ УСОВЕРШЕНСТВОВАТЬ СИСТЕМУ
Во-первых, надо наконец-то зафиксировать (сперва законодательно, потом – в положении о денежном довольствии), что даже на самых нижних этажах войсковой иерархии ДД, которое получает военнослужащий, проходящий службу по контракту, должно превосходить среднюю заработную плату по стране. И ежегодно корректироваться при разработке бюджета, чтобы не нарушался этот принцип. Тогда и проблем с добровольным комплектованием Вооруженных сил будет значительно меньше.
Добиться реализации этого принципа можно разными способами, а начать, как нам представляется, следует с уточнения привязки воинских должностей к разрядной сетке. Оставить 8–9 первых тарифных разрядов (а также и все более высокие – без ограничений) – для гражданских служащих военной организации РФ. Нескольких первых разрядов хватит и для тех военнослужащих, кто будет служить по призыву. А для военнослужащих рядового и младшего командного состава, добровольно заключающих контракт и потенциально готовых стать настоящими профессионалами военного дела, начать исчисление тарифных разрядов с 9–10-го разряда. Привязку офицерских должностей начать ориентировочно с 20-го разряда, несколько «поджав» диапазон тарифных разрядов у офицеров центрального аппарата. Кстати, их оклад денежного содержания от этого только возрастет. Максимальное денежное довольствие военачальников можно сохранить, как и сейчас, на уровне зарплаты в гражданских министерствах РФ. Но, конечно же, надо устранить «всплеск» надбавок работникам центрального аппарата.
Если эту корректировку денежного довольствия сопрячь с корректировкой избыточно большого количества должностей старших и высших офицеров, особенно в центральном аппарате Минобороны, то дополнительные расходы не будут непомерно большими.
Следующий важный аспект – соотношение между окладом денежного содержания и базовым месячным окладом, с одной стороны, и суммой специальных надбавок, с другой. Надо бы их сблизить по размерам. Здесь есть что считать. Причем не только для тех военнослужащих, которые проходят службу в регулярных войсках, тем более в центральном аппарате, но и для нынешних военных пенсионеров.
Возможно, радикальное решение проблемы в перспективе лежит на пути приобщения порядка начисления военной пенсии к общей, накопительной пенсионной системе в РФ. Получал весомые оклад денежного содержания и надбавки во время службы – поступали большие отчисления в накопительную систему на именной счет – получишь более высокую пенсию. Заработаешь что-то после службы – тоже прибавка к пенсии.
О ком забота? О многих. Во-первых, о тех, кто отслужит один-два срока по контракту и вернется в гражданскую сферу деятельности. В настоящее время на их пенсионные счета не поступает из военной организации, выступающей в роли работодателя, ни копейки. Уходя на пенсию, они это почувствуют. Во-вторых, для той группы лиц, а их тоже большое количество, которые дослужат до предельного возраста службы и уйдут на пенсию в 45 лет. В-третьих, для тех, кто уволится из рядов ВС в более зрелом возрасте. У многих из них есть еще и силы, и умение, и желание поработать с пользой для общества, для себя, для внуков.
Сложным вопросом станет в этом случае уточнение пенсий для тех, которым они были рассчитаны по прежней системе. Но и этот вопрос – решаемый, причем без обиды для них. Заодно можно устранить и другие несуразности в нашей пенсионной системе. Например, в некоторых государствах СНГ в базу для исчисления размера пенсии входит надбавка за ученую степень и ученое звание. И у гражданских ученых РФ соответствующие выплаты, полученные за время работы, увеличивают их пенсии. Чем в таком случае ученые звания, проявляющиеся на соответствующих должностях и при соответствующем характере деятельности, хуже воинских?
Почему бы не позаботиться о толковом выпускнике вуза, желающем посвятить себя военному и военно-техническому творчеству, военной науке, военно-преподавательской деятельности?
Однако вопрос о начислении пенсий сейчас действительно не наиболее актуальный, если только работники центрального аппарата Минобороны его сами не затронут, причем с разворотом в свою пользу.
