Виктор Литовкин В Северодвинске (Архангельская область), на заводе «Севмашпредприятие» проведен первый за последние семнадцать лет символический спуск на воду подводного ракетного крейсера стратегического назначения «Юрий Долгорукий». Субмарину с задрапированным пером кормового руля и винтовой группы медленно вывели на тележках из стапельного 55-го цеха в осушенный пока бассейн, торжественно разбили о борт бутылку шампанского и с гордостью объявили о полной готовности корабля к швартовым и ходовым испытаниям. Произошло это в присутствии высоких московских гостей – первого вице-премьера правительства Сергея Иванова, главкома ВМФ адмирала флота Владимира Масорина, советника президента по военно-промышленной политике Александра Бурутина, заместителя министра обороны по вооружению генерала армии Алексея Московского и мэра Москвы Юрия Лужкова.
ДОЛГИЙ ПУТЬ К ОКЕАНУ
Присутствие на этой торжественной церемонии Юрия Лужкова было не случайным. Именно столичный градоначальник 2 ноября 1996 года вместе с тогдашним руководителем администрации президента Анатолием Чубайсом заложили закладную доску крейсера, который должен был вступить в боевой строй ВМФ еще в 2002 году. Но этого не случилось.
Причин тому много. Но главное – не заладилось со стратегическим ракетным комплексом, предназначенным для субмарины. По проекту его основой планировали сделать глубоко модернизированный твердотопливный комплекс Р-39 (РСМ-52 или SS-N-20 Sturgeon, по западной классификации) «Барк», начало разработок которого относится аж к 1982 году для самых больших в мире подводных крейсеров 941-го проекта «Тайфун». Но ракета, созданная миасским государственным ракетным центром «КБ имени академика Макеева», как говорят специалисты, «не полетела». Все три ее официальных испытания на полигоне в Неноксе, на берегу Белого моря закончились полной неудачей. Она взрывалась почти сразу же после старта практически на глазах у руководителей Минобороны и ракетной промышленности.
Специалисты до сих пор спорят, почему не пошел «Барк». Они вспоминают, что в советские годы на «временные неудачи» с испытательными пусками никто не обращал серьезного внимания. Тогда отстреливали до 30–40 ракет с самыми разными результатами, прежде чем выносили по ним вердикт.
Но в конце прошлого века морской «ядерный щит» рушился буквально на глазах, из боевого состава выводили одну за другой субмарины со стратегическими ракетами на борту, прекратили производство жидкостных морских стратегических ракет РСМ-54 (SS-N-23 «Skiff»), которыми вооружались основные ударные силы нашего подводного флота – крейсера проекта 667БДРМ класса «Дельфин» («Delta-IV»). Тогда военные руководители, в числе которых был и министр обороны маршал России Игорь Сергеев, приняли волевое решение: «Барк» закрыть, начать проектирование и производство другой ракеты РК-30 «Булава-30» (SS-NX-30).
Разрабатывать ее конструкцию поручили Московскому институту теплотехники, который даже в условиях тотального безденежья сумел запустить в серию новый наземный стратегический ракетный комплекс РТ-2ПМ2 «Тополь-М» (SS-27). Предполагалось, что «Булава» будет максимально унифицирована с «Тополем-М», что поможет сэкономить время и солидные финансовые средства, необходимые для такой работы. Но так как МИТ никогда не делал морских ракет, в соавторы и в соисполнители «Булавы» ему назначили все тот же ГРЦ «КБ имени академика Макеева».
«Юрия Долгорукого» пришлось спешно переделывать под новую ракету, что тоже затянуло время его создания. А заодно и повысило стоимость работ. По словам заместителя председателя военно-промышленной комиссии Владислава Путилина, цена разработки выросла за это время по сравнению с проектной в семь раз. А в 2007 году на его разработку в рамках Гособоронзаказа выделено 742 млн. рублей, а на строительство самого корабля 4,92 млрд. А всего на него, по неофициальным сообщениям, уже потрачено более 23 млрд. рублей.
ОТ РСМ-52 ДО РК-30
Но пока строили «Долгорукого», техническая готовность которого на сегодняшний день составляет 82%, на заводе в Северодвинске заложили еще два корпуса таких же крейсеров – «Александра Невского» и «Владимира Мономаха». Правда, в отличие от предшественника, на них должно быть установлено не 12 ракет «Булава-30», а шестнадцать. «Булава» спроектирована, как и «Барк», с десятью разделяющимися головными частями индивидуального наведения (РГЧ ИН), но по весу запланирована гораздо легче, чем модернизированная РСМ-52. Новое время – новые материалы, более совершенная электроника, как в самой ракете, так и в ее ядерной боевой части...
К уникальным качествам «Булавы» можно отнести и такую возможность, как гарантированное преодоление существующей и перспективной системы ПРО. Ее боеголовки, как и боеголовки «Тополя-М», умеют летать к цели с гиперзвуковой скоростью по непредсказуемой траектории. Это, в частности, и о ней говорил президент России Владимир Путин, когда подчеркивал, что у нашей страны есть ракеты, «которым, что есть ПРО, что нет ее, – все равно».
Однако и с «Булавой-30» возникли проблемы. Из пяти ее пусков четыре закончились неудачей. Последняя произошла 24 декабря прошлого года. Директор и генеральный конструктор Московского института теплотехники и генеральный конструктор «Булавы» Юрий Соломонов объясняет неудачи с испытаниями ракеты объективными сложностями создания новой высокоинтеллектуальной техники и субъективным фактором – «откровенным разгильдяйством, связанным с несоблюдением технологической дисциплины при изготовлении и освоении новых разработок». А глава Роскосмоса Анатолий Перминов (его ведомство отвечает за процесс создания новой ракетной техники для нужд обороны) говорит, что для постановки «Булавы» на вооружение потребуется выполнить не пять-шесть испытательных пусков, а как минимум 12–14.
РАНО БИТЬ В КОЛОКОЛА
Тем не менее бывший начальник 4-го НИИ Минобороны России, занимавшегося ядерным планированием, генерал-майор в отставке Владимир Дворкин, сам неоднократно принимавший участие в испытаниях стратегических ракет, заявил обозревателю «НВО», что «неудачные пуски БРПЛ «Булава» на начальном этапе летных испытаний – это настолько обычное явление при отработке новых стратегических ракет, что никак не заслуживает искусственно поднятого в СМИ волнения». «Насколько мне известно, – сказал генерал, – технологические и конструктивные причины отказов выявлены и устраняются, а эффективность доработок должны подтвердить последующие испытания».
Фактически с Владимиром Дворкиным солидарен главнокомандующий ВМФ Владимир Масорин. «Мы знаем, где были «больные места» у ракеты, – заявил он. – И надеемся, что мы их вылечили». Следующий испытательный пуск, сообщил адмирал, запланирован на июнь 2007 года. Правда, заместитель министра обороны по вооружению генерал армии Алексей Московский назвал другую дату – июль.
Но как бы там ни было, а «Булава-30» на вооружение еще не принята. Впрочем, Владимира Дворкина это не очень тревожит: по его словам, крейсер «Юрий Долгорукий» пока «будет проходить ходовые испытания, в ходе которых появится возможность без всякой спешки выявить и устранить все технологические и конструктивные дефекты, неизбежные на головном корабле нового проекта». «Потенциал ядерного сдерживания России никоим образом не пострадает, даже если «Юрий Долгорукий» с «Булавой» выйдет на боевое патрулирование на год-два позже», – заявил генерал.
