Десять процентов избранных

Министр обороны России подписал приказ о награждении деньгами 34 тыс. офицеров, добившихся по итогам 2008 года наиболее высоких результатов в обучении и воспитании подчиненных. С января 2009 года должны начаться выплаты премированным. Теперь, например, каждый лучший командир мотострелкового взвода в течение всего года в дополнение к своему ежемесячному денежному содержанию (12–14 тыс. руб. в зависимости от места и стажа службы) будет получать по 30 тыс. руб., отличившиеся командиры рот и батарей – по 50 тыс., успешные командиры батальонов и дивизионов – по 70 тыс.

А у лучших из лучших летчиков и моряков Северного флота будет и того больше – так, командир корабля 1 ранга, к примеру, станет получать вместе со всеми надбавками 245 тыс.

Можно порадоваться за людей – наконец-то хоть кого-то из тех, кто носит погоны, официально отблагодарят немалыми деньгами, достойными его трудного, опасного и не всегда благодарного труда. Но┘

Нетрудно заметить, что в нарушение правил подачи материала мы все время повторяем «лучший», «лучший из лучших», «отличившийся». Дело в том, что такие премии и повышенные оклады получат далеко не все офицеры и даже не большинство, а только 10% избранных от общей численности офицерского состава Вооруженных сил. Да и то только те, кто служит в частях постоянной боевой готовности, а также в частях, определяющих основу безопасности и обороноспособности страны, – в РВСН, ВВС, ВМФ, Космических войсках, ВДВ и в отдельных частях Сухопутных войск и в их органах управления, влияющих на боевую подготовку. Причем в частях, где добились высоких результатов в боевой выучке, денежными премиями отмечают от 30 до 50% офицеров, а в остальных – не более 20%. То есть, если тебе не повезло – ты учишься в Военной академии или на Высших специальных офицерских курсах, мечтая о дальнейшем карьерном росте («Плох тот солдат, кто не мечтает быть генералом»), то, извини – твое время еще не пришло.

А кого именно отметить, решала специальная комиссия в количестве 116 человек под председательством первого заместителя министра обороны России генерал-полковника Александра Колмакова. Перед этим были скрупулезные подсчеты в полках и эскадрильях, кто и сколько набрал баллов по специальной шкале, разработанной в военном ведомстве. Потом кандидаты на премию обсуждались на офицерском собрании. Кажется, все сделано хорошо и правильно. Но осадок все равно остается.

Проблема не в том, что премией и повышенными окладами обошли 90% российских офицеров, – такое уже армия пережила, когда министр обороны Сергей Иванов «выбил» из правительства тройные оклады для центрального аппарата военного ведомства, оставив войсковых командиров на полунищем существовании. И не в том, что кто-то кому-то будет завидовать, как по-своему «завидуют» проигравшие Олимпиаду чемпионам, серебряным и бронзовым призерам, которые получили от государства за свой успех по 50, 40 и 30 тыс. долл. Совсем не в этом. Просто армейская и флотская служба совсем не похожа на соревнование, хотя стремление к успеху, к карьере в ней заложено изначально.

Однако кроме стремления выделиться, стать лучше других она предполагает и такие неотъемлемые нравственные качества, как воинское братство, готовность «положить жизнь за други своя», верность принципу «сам погибай, а товарища выручай». О каком принципе армейского братства можно будет говорить, если один лейтенант приносит в семью полсотни тысяч рублей, а все остальные только 12–14 тыс.? Как смотреть в глаза детям, жене, соседям по гарнизону, если известно, что ты не в состоянии «быть даже на уровне»? А как расценить заявления некоторых военачальников, что, после того как уволят 200 тыс. «лишних» офицеров, оставшимся будут выплачивать гораздо больше, чем сегодня? Неужели нужно, чтобы кто-то желал сослуживцу, чтобы тот поскорее уходил в запас? Куда и как, есть ли у него новая работа или нет – не важно.

Да, премии – хорошее дело, но рассчитанные на 10% избранных они не станут стимулом для роста профессионального мастерства, а могут, как утверждают читатели «НВО», и мы с ними здесь согласны, только внести ненужный разлад в воинские коллективы, в которых и так сегодня достаточно проблем. Но, может, этот разлад и есть определенная и неафишируемая цель новой премиальной системы военного ведомства?