Армия становится "зоной особого риска"

Тяжел удел российского солдата.
Фото Сергея Приходько (НГ-фото)

В минувшем году в Вооруженных силах России, в других войсках и воинских формированиях зарегистрировано 20 425 преступлений. Это на 2,3% больше, чем в 2007 году. Но самая большая проблема – рост небоевых потерь среди военнослужащих. Они составили 604 человека. И большая их часть приходится на армию и флот – 471 военнослужащий, или почти полтора батальона. В предыдущем году данный показатель был гораздо меньше – 442 человека. Об этом говорилось на минувшей неделе на заседании комиссии Общественной палаты Российской Федерации по делам ветеранов, военнослужащих и членов их семей. Она подвела итоги работы органов военного управления силовых структур по обеспечению безопасности военной службы, сохранению жизни и здоровья людей в погонах в 2008 году.

Обращает на себя внимание тот факт, что рост небоевых потерь, то есть гибель людей, никак не связанных с проведением антитеррористических операций, действий по принуждению к миру и по поддержанию мира, продолжается только в частях и подразделениях Министерства обороны РФ – на 6,6%. В пограничных органах Федеральной службы безопасности, Внутренних войсках Министерства внутренных дел, в войсках гражданской обороны МЧС, в воинских формированиях других силовых структур Российской Федерации происходит заметный спад таких трагических происшествий. Во Внутренних войсках, например, – на 57,6%. А в армии и на флоте наблюдается обратная тенденция. В результате за последние четыре года в Вооруженных силах погиб 2531 человек (2005 год – 1064, 2006-й – 554, 2007-й – 442, 2008-й – 471) – развернутый мотострелковый полк военного времени. Причем в основном (как, впрочем, и везде) вследствие самоубийств.

ТРАГИЧЕСКИЙ МАРТИРОЛОГ

Армейский суицид в 2005 году унес 210 жизней (37,9% от общего числа смертей), в 2007-м его жертвами стали 224 человека (50,7%), в 2008 году 231 военнослужащий (49%). В то же время во Внутренних войсках число самоубийств за последние два года сократилось почти в два раза – с 47 до 27. В погранорганах на 20% – с 18 до 15. В МЧС зафиксировано одно самоубийство.

И если в 2008 году небоевые потери составили по армии и флоту, как уже отмечалось, – 471 человек, по Внутренним войскам МВД – 59, по Пограничным органам ФСБ – 35 и по другим силовым структурам – 39 человек.

Конечно, можно сказать, что армия и флот по своему количественному составу превышают по отдельности и Внутренние войска, и пограничные части, и другие силовые структуры, потому и цифры происшествий со смертельным исходом – больше. Можно добавить и другие резоны. Однако, как заявил «НВО» председатель комиссии Общественной палаты РФ по делам ветеранов, военнослужащих и членов их семей Александр Каньшин, «рост количества небоевых потерь в Вооруженных силах, в том числе и самоубийств, является свидетельством прежде всего нездоровой морально-психологической обстановки в отдельных воинских коллективах».

С этим утверждением трудно не согласиться. О низких уровнях денежного содержания войсковых командиров, даже несмотря на премии министра 10% из них, уже говорилось не раз. Кстати, оклады армейских офицеров, если кто-то не знает, значительно ниже, чем в погранчастях и ВВ. Сообщалось и о том, что практически каждая вторая-третья офицерская семья не имеет крыши над головой, и эта проблема не решается долгие годы. Командиры войскового звена переживают и другие сложности, на которые накладывается неопределенность постоянных военных реформ и преобразований. Отсюда стрессы и психологические срывы.

Анализ причин, приведших людей к трагическому решению, утверждают военные эксперты, говорит о том, что львиная доля покончивших жизнь самоубийством приходится на военных профессионалов – офицеров и прапорщиков – 32,5%. Еще 30,7% – на солдат и сержантов – контрактников. Самой социально-незащищенной категории военнослужащих. Не случайно доминирующими основаниями для суицида у этой категории военнослужащих, как фиксирует статистика, являются личностные проблемы и неурядицы семейно-бытового плана. На все это приходится до 60% самоубийств среди контрактников.

И хотя от общего числа суицидов на солдат и сержантов срочной службы «выпадает» только 36,8 остальных процентов, проблемы семейно-бытового плана тоже выходят у них в последнее время на первый план. Но в то же время главными остаются трудности адаптации к условиям воинской службы и неразделенная любовь. Она для некоторых парней с неустоявшейся психикой и жизненными устремлениями почему-то становится непреодолимым препятствием. И никого не находится рядом, ни командира, ни его заместителя по воспитательной работе, ни просто мудрого и пожившего человека, чтобы помочь восемнадцатилетнему мальчишке преодолеть боль разлуки, объяснить ему, что первая любовь не обязательно должна быть последней...

Одной из причин отсутствия таких людей в подразделениях выступавшие на комиссии Общественной палаты называли халатное отношение командиров и начальников к выполнению своих прямых служебных обязанностей, высокомерие и черствость к подчиненным, проявленные с их стороны, несоблюдение законных прав людей в погонах, а также низкое морально-психологическое состояние самого командного состава, неудовлетворительное состояние дисциплины офицеров, преступные проявления с их стороны. Что вызывает законную тревогу общественности. «Если отдельные военачальники заняты проблемами личного обогащения, – сказал Александр Каньшин, – стяжательством, замешаны в коррупционных связях, им не до забот о подчиненных, не до контроля за их жизнью и службой». И это многое объясняет.

Правда, отдельные генералы, в том числе и начальник Главного управления воспитательной работы ВС РФ генерал-лейтенант Анатолий Башлаков, объясняя, а точнее оправдывая столь большое количество самоубийств в войсках, пытались представить ситуацию в армии и на флоте гораздо более радужной, чем складывается она в российском обществе. Он даже заявил, что уровень суицида в Вооруженных силах значительно ниже, чем в России в целом. Если у нас в стране на 100 тыс. населения приходится до 30 человек, наложивших на себя руки, то в Вооруженных силах только 20. Что, по мнению начальника ГУВРа, говорит о том, что личный состав армии и флота в морально-нравственном отношении гораздо здоровее, чем все прочие граждане РФ.

Но генералу Башлакову резонно ответили, что в обществе человек представлен сам себе – там достаточно много алкоголиков, наркоманов, просто психически больных людей, которым в армии – не место. Кроме того, солдат, сержант, офицер должны постоянно находиться под контролем командира. Граждане России, на деньги которых собственно и существуют Вооруженные силы, доверили Минобороны жизнь родного и близкого им человека. И если он расстается с нею по своей воле, значит, обстоятельства, ситуация, командирская черствость довели человека до такого состояния, что дальше ему жить невозможно. Тут ответственность целиком и полностью ложится на плечи командования. Как бы и кто бы ни пытался от нее откреститься.

Но кроме суицида (231 случай) в армии и на флоте, к сожалению, достаточно много смертей по другим причинам. В 2008 году, например, 50 воинов погибли из-за нарушения правил дорожного движения и критических ошибок в эксплуатации транспортных средств, 53 – вследствие нарушений правил безопасности, 19 – из-за грубых нарушений правил обращения с оружием, 6 человек – по причине недостатков в организации боевой подготовки, 26 воинов были убиты сослуживцами или гражданскими преступниками. По личной неосторожности расстались с жизнью 72 военнослужащих. За пределами воинской части – в отпуске, увольнении и в домашних условиях, то есть не при исполнении служебных обязанностей, – погибли 404 человека в погонах.

Вдобавок 800 военнослужащих получили травмы в результате нарушения правил дорожного движения, а общее количество травмированных превысило в армии и на флоте 22 тыс. человек.

Об основных причинах этих происшествий, часто заканчивающихся смертью или увечьем военнослужащих, мы уже говорили. Но есть и другая сторона вопроса – «качество человеческого материала», который два раза в год становится в боевой строй. Тут Вооруженным силам и обществу тоже, к сожалению, похвастать нечем.

Не хиловат ли будущий защитник Родины? Фото Сергея Приходько (НГ-фото)

НЕКАЧЕСТВЕННЫЙ ПРИЗЫВНИК

Первые официальные данные о завершившейся осенней призывной кампании 2008 года свидетельствуют о том, что указ президента РФ выполнен полностью – под ружье поставлено 219 тыс. молодых людей в возрасте от 18 до 27 лет. Из них 14,2% имеют высшее образование. Но тем не менее качество призывного контингента как по морально-нравственным, так и по физическим качествам оставляет желать лучшего. Иллюстрацией к таким утверждениям служит прошедшая на прошлой неделе пресс-конференция врио председателя 1-й Центральной военно-врачебной комиссии Минобороны России полковника медицинской службы Виктора Красникова.

По его словам, медицинское освидетельствование по месту жительства осенью минувшего года прошли 1 млн. 80 тыс. юношей призывного возраста. Это на 20 тыс. меньше, чем ровно год назад. При этом годными к военной службе признаны 67,9%, ограниченно годными – 24,4%, временно не годными (те, кому предстоит подлечиться) – 6,5%, абсолютно не годными – 1,2% парней. Это значит, что в армию и на флот, в другие воинские формирования можно было направить 730 тыс. человек. Тот же показатель ровно год назад – 796 тыс. человек. Из этих цифр Виктор Красников сделал вывод, что здоровье молодежи продолжает ухудшаться.

При этом, как свидетельствуют данные Главного организационно-мобилизационного управления Генерального штаба, из 81,1 тыс. молодых граждан, направленных в медицинские учреждения на дополнительные обследования, 1,2 тыс. парней его не прошли. Фактически попытались уклониться от воинской службы. Кстати, число уклонистов хотя и сокращается по сравнению с предыдущими годами (в 2006-м их было 11 955, в 2007-м – 10 848, в 2008-м – «всего» 4850), что связано с уменьшением срока службы с двух лет до одного, тем не менее продолжает оставаться достаточно приличным. «Бегает» по просторам России от армии и флота целая штатная мотострелковая бригада.

Но помимо уклонистов, и каждый третий призывник, прошедший военно-врачебную комиссию, не мог быть поставлен в строй по состоянию своего здоровья. В перечне недугов, по которым освобождают от ратной службы хотя бы на время, лидируют заболевания костно-мышечной системы (19,3%), затем идут психические расстройства (15,7%), желудочные болезни (11,1%). На четвертом месте – заболевания нервной системы (9,5%). В результате более половины граждан, призванных на военную службу и поступивших в войска, имеют различные ограничения по состоянию здоровья и их невозможно направить на комплектование подразделений спецназа, элитных частей ВДВ, ВМФ, Внутренних и Пограничных войск.

Проблема даже не в том, как заявил Виктор Красников, что у военного ведомства ограничен выбор призывной молодежи, хотя серьезных демографических проблем пока не наблюдается, они – впереди. Вызывает озабоченность генетическое здоровье нации.

Особенно беспокоит военных медиков увеличение количества парней, которых нельзя призвать из-за социально-значимых болезней – ВИЧ-инфицированных, больных гепатитом, сифилисом, наркозависимых. Последние вызывают особенную обеспокоенность. Хотя во многих субъектах Федерации есть соответствующее оборудование, которое помогает выявить людей, регулярно принимающих наркотики (например, с 2004 года такую проверку прошли 500 тыс., выявлено 3 тыс. наркозависимых и из них половина – постоянно «сидящих на игле»), но, к сожалению, не везде и не всегда. Отсюда и ЧП в войсках. Армия становится «зоной особого риска». Медики Минобороны предлагают принять специальный закон, который закрыл бы доступ к оружию «ненадежных» людей и заставил бы местные военно-врачебных комиссии более ответственно относиться к проведению своей работы.

ВЫВОДЫ БЕЗ ВЫВОДОВ

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что тревожные отчеты о состоянии дел с дисциплиной и призывным контингентом в Российской армии, которые ежегодно или два раза в год предоставляют общественности официальные лица, в принципе ничем особенным не отличаются. Только меняются в ту или иную сторону цифры. Но не намного, на доли процентов.

Ничего по существу не меняется и в войсках. И реформа, придание «нового облика Вооруженным силам» тут по большому счету ничего не меняют. Причина всем известна – в основе этих реформ и преобразований нет человека с его проблемами, болями и надеждами.

Если почитать отчеты Главного управления воспитательной работы Вооруженных сил, то основной объем их составляет перечень проведенных совещаний, сборов, инструктажей, конкурсов, а также подготовленных приказов, концепций, директив, методических рекомендаций, социологических исследований и внедрения комплексных планов по предупреждению гибели военнослужащих, по изучению путей сплочения воинских коллективов, по укреплению в них правопорядка и воинской дисциплины.

Нет одного – индивидуальной работы с офицерами, сержантами и солдатами, конкретной помощи им в решении их животрепещущих жизненных и служебных проблем. Нет реальной заботы о повышении благосостояния офицеров и членов их семей. Не на словах, а на деле.