Проблемы "устойчивости" ОДКБ

Морская пехота Казахстана высаживается на полигон Актау.
Фото Виктора Литовкина

Организация Договора о коллективной безопасности позиционируется как наиболее дееспособная военно-политическая структура на постсоветском пространстве. Многие весьма оптимистично настроены в отношении перспектив ОДКБ, рассчитывая при этом на то, что эта организация в перспективе превратится в структуру, не только обеспечивающую безопасность стран-участниц, но и способную взять на себя роль катализатора интеграционных процессов в СНГ. При этом к числу основных достижений ОДКБ обычно относят успехи в выработке общей оборонной политики, военно-техническом сотрудничестве, подготовке военных кадров и создании коалиционных группировок войск (сил).

ОДКБ позиционируется многими как организация – противовес НАТО. Однако реальность говорит о трудности такого сравнения. Так, например, ежегодные расходы НАТО на поддержание единой инфраструктуры блока (центрального аппарата, секретариата и т.п.) оцениваются примерно в 1,5 млрд. дол., а соответствующий бюджет ОДКБ около 5 млн. долл.

Что касается выработки общей оборонной политики. Отсутствуют общие концептуальные подходы к военному строительству государств – членов ОДКБ. Национальные Военные доктрины не только не согласовываются между государствами – членами организации, но зачастую разрабатываются с участием специалистов государств, принадлежащих к другим военно-политическим блокам. Например, принятая Арменией в феврале 2007 года Стратегия национальной безопасности была разработана специально созданной комиссией, работавшей в Вашингтоне при поддержке Конгресса США. Затем подготовленный документ прошел согласование в штаб-квартире НАТО в Брюсселе и был представлен для ознакомления в Российскую академию государственной службы при президенте РФ.

Нет понимания общих угроз, что могло бы лежать в основе организации. В трех субрегионах постсоветского пространства доминируют разные комплексы угроз: в Европейском – вызовы и неопределенность, связанные с расширением НАТО и ЕС; на Кавказе актуальны этнические конфликты, сепаратизм и возникающие на их базе межгосударственные конфликты; в Центральной Азии – религиозный экстремизм, пограничные проблемы, проблемы водных ресурсов, незаконная миграция, наркотрафик. В этих условиях каждое из государств – членов ОДКБ стремится самостоятельно определять собственную иерархию угроз и вызовов безопасности, которые могут сильно отличаться от выбранной другими государствами иерархии угроз.

Не ясно, как создаваемые региональные группировки войск (сил), (такие, например, как единая система ПВО России и Белоруссии) будут обеспечивать защиту союзников по ОДКБ в Центральной Азии. Непонятно, каким образом Коллективные силы быстрого реагирования (созданы в 2001 году) в той же Центральной Азии могут быть применены в интересах Белоруссии. Нет ясности в вопросе формирования и применения Коллективных сил оперативного реагирования (решение о создании которых принято в феврале 2009 года) в условиях, когда конституциями ряда стран – членов ОДКБ запрещаются действия Вооруженных сил за пределами национальных территорий.

НЕВОСТРЕБОВАННОЕ МИРОТВОРЧЕСТВО

Государства – члены ОДКБ фактически устранились от урегулирования конфликтов на постсоветском пространстве. Миротворческие силы, задействованные в таких конфликтах, состоят, как правило, лишь из российских воинских контингентов. Государства ОДКБ не только не пришли, например, на помощь России в грузино-осетинском конфликте, в который была втянута Россия, но и не заняли четкой позиции по его итогам.

Нет ясности в стратегии развития ОДКБ. Если в России считают, что организация может возглавить интеграционные процессы на постсоветском пространстве, то другие государства – члены ОДКБ видят ее основную задачу во всемерном расширении сотрудничества с ЕС, ОБСЕ и Североатлантическим союзом, отводят ей роль дискуссионного клуба, способствующего интеграции этих государств в евро-атлантические структуры. В Армении, например, принят документ «Обязательства Армении в рамках плана индивидуального партнерства с НАТО», провозгласивший основной целью внешней политики страны интеграцию ее в европейские структуры и организации, расширение сотрудничества с Европейским союзом и политическое сотрудничество с НАТО.

Наблюдаются попытки необоснованного расширения круга задач ОДКБ и превращения организации в универсальный институт безопасности, в котором военная составляющая перестает быть доминирующей. 7 февраля 2007 года на совещании рабочей группы, состоящей из представителей секретариатов Интеграционного Комитета ОДКБ и Евразийского экономического сообщества, одобрен проект перечня основных направлений взаимодействия международных организаций по координации пограничной и экономической политики, противодействию международному терроризму, наркотрафику, нелегальной миграции и другим современным вызовам и угрозам. Планы подключения ОДКБ к разрешению проблем типа тех, которые возникли в Киргизии, кардинально эту ситуацию не меняют.

Совместные военные учения стран ОДКБ отличает регулярность проведения. Фото www.mil.ru

ПРОБЛЕМЫ ОРГАНИЗАЦИОННЫЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ

Иногда ОДКБ приписываются успехи, достигнутые главным образом другими министерствами и ведомствами. Так, например, проводимой в основном силами Федеральной службы контроля за оборотом наркотиков оперативно-профилактической операции «Канал» придан статус постоянно действующей региональной антинаркотической операции ОДКБ.

Нет единой военно-технической политики государств – членов ОДКБ. Военно-техническое сотрудничество осуществляется исключительно на двусторонней основе. Получая российскую продукцию военного назначения на льготных условиях, большинство стран осуществляют также широкомасштабные закупки или безвозмездно получают вооружения и военную технику в других странах. Так, США ежегодно выделяют Армении около 10 млн. долл. на материально-техническое содействие в модернизации национальных Вооруженных сил.

В Киргизии функционирует американская авиационная база «Манас», оплата аренды которой частично осуществлялась предоставлением военно-технической помощи.

Нет единства в вопросе подготовки военных кадров. Несмотря на заключенное соглашение о подготовке для государств – членов ОДКБ военных кадров на базе российских военно-учебных заведений, динамично расширяется сотрудничество в этой области с Североатлантическим союзом. Так, например, число казахстанских военнослужащих, обучающихся в государствах – членах НАТО, из года в год увеличивается (в 2001 году их количество в общей сложности составляло порядка 60 человек, в 2008 году – более 100 человек). По состоянию на октябрь 2010 года в Соединенных Штатах проходят обучение около 20 военнослужащих; в Турции – более 40 человек; в Канаде – 36, в ФРГ – свыше 20; в Литве – 2 человека. Достигнута договоренность о подготовке армейского спецназа Казахстана во Франции. Следовательно, количество казахстанских военнослужащих, обучающихся в странах Североатлантического союза, уже практически сравнялось с российской квотой (порядка 250 человек).

Таким образом, пространство ОДКБ неустойчиво, поскольку слабы мотивы для интеграции. Некоторые государства так и не определились в своей военно-политической стратегии. Несмотря на несоизмеримость политических, экономических и военных потенциалов, страны ОДКБ настаивают на сотрудничестве с Россией в военной области с позиций равнопартнерства, стремясь извлечь максимальную экономическую выгоду при минимальных политических обязательствах. Потенциал ОДКБ практически не может быть задействован в интересах России, тогда как существует угроза втягивания ее, например, в вооруженные столкновения между членами ОДКБ в Центральной Азии.

ТРИ ТОЧКИ КРИСТАЛЛИЗАЦИИ

В этих условиях представляется целесообразным сформировать на пространстве СНГ три ядра военно-политической интеграции, открытые для взаимодействия с сопредельными и другими заинтересованными странами: европейское, кавказское и центральноазиатское. С учетом всех существующих здесь сложнейших экономических, политических и военно-стратегических проблем Россия должна быть заинтересована в создании такого рода ядер военно-политической интеграции. Для Европейского региона речь может идти о создании с Белоруссией единого оборонного пространства. Для Кавказского региона следует рассмотреть вопрос о военно-политическом союзе России с Арменией с возможным включением в него Абхазии и Южной Осетии. Для региона Центральной Азии мотивацией создания военно-политического союза могут стать единые подходы к решению проблемы безопасности инфраструктурных коридоров по транспортировке углеводородных энергоносителей.

В регионах целесообразно поддерживать военную инфраструктуру бывших республик Советского Союза путем сохранения и расширения российского военного присутствия. Такой подход позволяет одновременно решать две задачи: проецировать военную мощь России на постсоветское пространстве и благодаря появлению для стран СНГ новых источников дохода сделать более привлекательными интеграционные процессы.