Александр Храмчихин
Устрашение противника – только один из приемов действий китайского воина.
Фото Reuters
За последние четыре года НВО многократно обращалось к китайской теме. Достаточно упомянуть статьи «Оккупация России Китаем неизбежна» (22.02.08), «Ближайший сосед – будущая военная сверхдержава» (27.03.09), «Пекинский тигр изготовился к прыжку» (26.06.09), «Миллионы солдат плюс современное вооружение» (09.10.09), «Китайское бюджетное предупреждение» (12.03.10), «Москве предлагается очень невеселый выбор» (10.09.10). В них говорилось о том, что при нынешних темпах роста экономики и потребления Китай никоим образом не сможет прожить без внешней экспансии, причем самыми привлекательными ее направлениями являются Россия и Казахстан.
Тема не исчерпывается, а даже, наоборот, все более актуализируется. В России продолжают очень сильно волноваться по поводу того, как США собираются создать в Европе ПРО, которая вообще-то является системой оборонительной.
И удивительным образом по-прежнему не замечают, как на другом конце Евразии другая страна кует все более мощный, чисто наступательный ударный потенциал, развертываемый, что интересно, в основном у наших границ.
ОТ МИФОВ К РЕАЛЬНОСТИ
По поводу военных возможностей Народно-освободительной армии Китая (НОАК) отмечается совершенно удивительный феномен их целенаправленного занижения как по количественным, так и по качественным параметрам. Для западных источников он не менее, а может быть, даже более характерен, чем для российских. Например, исключительной устойчивостью обладает миф о том, что Китай производит новую технику совсем небольшими партиями, просто, видимо, чтобы поразмяться. А потом это дело почему-то забрасывает.
Ничуть не менее устойчив миф о том, что новая китайская техника очень низкого качества, поэтому не способна противостоять ни западной, ни российской. Мифы эти (как вообще любые мифы) не имеют никаких доказательств, но очень активно внедряются в массовое сознание. И еще в одном плане российские и западные источники демонстрируют полное единомыслие. Они неизменно утверждают, что если против кого и направлены китайские военные приготовления, то исключительно против Тайваня (и США, если те рискнут помешать «восстановлению территориальной целостности Китая», т.е. агрессии против Тайваня). Ну в крайнем случае – против стран АСЕАН. Но категорически не против России. Например, создание не имеющего аналогов в мире семейства амфибийных машин Туре 05 (БМП, САУ, легкий танк) все истолковали как исключительно антитайваньское мероприятие, хотя эти машины прекрасно подходят для того, чтобы переплыть Амур и Уссури.
Между тем прекрасно известно, что производство техники малыми сериями просто невыгодно экономически (ведь чем больше единиц продукции произведено, тем дешевле каждая единица) и совершенно бессмысленно в военном отношении. Если техники мало, каждый образец становится «золотым» и в экономическом, и в военном смысле. Но поскольку именно такую практику сейчас демонстрируют и Россия, и Европа, то они считают, что и Китай ведет себя так же.
На самом деле, в Китае принято достаточно долго экспериментировать с различными типами техники одного класса, выбирая оптимальный образец и устраняя различные недостатки. В данном случае китайцы следуют своему принципу «переходить реку, нащупывая камни», по которому проводятся их реформы. Достигнув оптимального, с их точки зрения, результата, они переходят к массовому производству наиболее удачного образца. Такому массовому, что ни Европе, ни России и не снилось. Но этого почему-то на Западе и в России видеть упорно не хотят.
Совершенно скандальным образом занижается на Западе ракетно-ядерный арсенал Китая. Практически во всех западных источниках (которые в России просто некритически переписываются) фигурируют значения числа ядерных зарядов у Китая в 200–300 единиц, что просто невозможно комментировать, оставаясь в рамках нормативной лексики. Точно так же чаще всего приводимые значения количества межконтинентальных баллистических ракет – МБР (30 DF-31, 24 DF-5), баллистических ракет средней дальности – БРСД (20 DF-4, 30 DF-3A, 80 DF-21) и оперативно-тактических ракет – ОТР/ТР (600 DF-11, 300 DF-15) на самом деле вряд ли являются даже нижним пределом величин.
Оценки производственных возможностей китайского ВПК и наличие в центральном Китае огромной системы подземных тоннелей для укрытия МБР и БРСД говорят о том, что КНР может иметь до тысячи только МБР и как минимум не меньшее количество БРСД. Что касается общего количества ядерных зарядов различной мощности и назначения, то вряд ли речь может идти о величине меньшей, чем 10 тысяч единиц, учитывая, что их производство в КНР ведется уже 47 лет.
Пекин вообще отказывается обсуждать размеры и дислокацию своего ракетно-ядерного арсенала, заявляя лишь о его крайне незначительных размерах. Но он уже не стесняется демонстрировать все новые образцы баллистических ракет всех классов (от ТР до МБР), а теперь и крылатых ракет. Даже из этой демонстрации более или менее ясно, что только количество носителей класса МБР/БРСД у Китая сегодня гораздо больше, чем 200–300. Следует напомнить, что применительно к России китайские БРСД являются полноценным стратегическим оружием, потому что достают до любой точки нашей страны. Мы же БРСД не имеем. А поскольку своими МБР и баллистическими ракетами подводных лодок (БРПЛ) мы сдерживаем США, то с Китаем по ракетно-ядерным вооружениям уже сейчас сложился очень значительный дисбаланс в его пользу, хотя мы почему-то верим в свое огромное превосходство.
Впрочем, в сфере обычных вооружений все гораздо хуже. Доказательством «мирных намерений» Китая считается сокращение численности личного состава, произошедшее еще в начале 80-х годов. При этом как-то игнорируется тот факт, что НОАК все равно остается крупнейшей по данному показателю количественно, резко улучшившись качественно. Благодаря огромному избытку призывных ресурсов, армия мирного времени сочетает в себе достоинства наемной и призывной. С одной стороны, люди идут служить за родину, а не за деньги (по призыву), с другой стороны, избыток людей позволяет выбирать для службы лучших (то есть в первую очередь городских юношей), многие из которых затем остаются служить по контракту.
Более того, из прошедших службу по контракту китайцы начинают формировать частные военные компании (ЧВК), которые являются частными лишь формально. Именно эти ЧВК, фактически являющиеся филиалом НОАК, могут в мирное время охранять экономические интересы Китая за рубежом (в первую очередь – в Африке). Те юноши, которые не были призваны в НОАК (как правило – сельские, с низким уровнем образования), проходят первичную военную подготовку и должны, очевидно, составить массовую армию на случай большой войны. Ради нее в Китае полностью сохраняется мобилизационная система (применительно как к населению, так и к промышленности).
НА КАКОМ ТВД МОГУТ СОЙТИСЬ ТАНКИ КИТАЯ И США?
Очевидно, исключительно в «мирных целях» Китай создает крупнейший в мире танковый парк. Здесь хочется в очередной раз напомнить, что вести нормальную войну без танков невозможно. Эту прописную истину приходится повторять потому, что танк регулярно «хоронят», заявляя, что он «устарел». В заявлениях этих содержится глубокое внутреннее противоречие, которое почему-то никто не замечает. С точки зрения «могильщиков» танка, «устарел» он потому, что стал слишком уязвим, никаких других «обвинений» танку не предъявляется. Действительно, в развитие противотанковых средств вкладываются миллиарды долларов во всем мире, создано их множество. Дело, однако, в том, что любой другой класс наземной техники на 1–2 порядка более уязвим, чем танк. Если танк «устарел» по причине уязвимости, значит, наземную войну вести вообще больше нельзя. Что вряд ли можно обсуждать всерьез. Ничего, сравнимого с танком, с точки зрения сочетания огневой мощи, подвижности и защищенности нет и не будет.
Разговоры о «похоронах» танка стали распространяться после Октябрьской войны 1973 года, когда множество израильских танков арабы подбили с помощью противотанковых ракетных комплексов (ПТРК) и противотанковых гранатометов (РПГ). Интересно, что сами израильтяне от танков после этого почему-то отнюдь не отказались. Наоборот, выпустив 1,5 тысячи самых защищенных в мире танков «Меркава», они до сих пор сохраняют на вооружении 2 тысячи старых танков, включая «Центурионы», М48 и трофейные Т-55 производства 50-х годов! На танках американцы в 2003 году за две недели доехали до Багдада. На танках в 2008 году Грузия вторглась в Южную Осетию и танками же Россия ее оттуда выбила. Даже в противопартизанских войнах, как показал опыт Чечни, Ирака и Афганистана, танк незаменим, а в войне классической он был, есть и будет основой ударной мощи не только Сухопутных войск, но и ВС в целом.
Если в европейских странах НАТО в последние 20 лет на один новый танк приходится не менее 15 списанных, то в Китае замена старых машин на новые идет практически в режиме «один к одному». Количество танков на вооружении НОАК стабильно остается на уровне 8–10 тысяч. Всего 15 лет назад это были исключительно машины, созданные на базе Т-55. Сегодня им на смену приходят танки Туре 96 и Туре 99, имеющие в своей основе Т-72, но с очень значительным заимствованием западных технологий (например, для Туре 99 было поставлено из Германии более 300 дизельных двигателей, которые затем Китай благополучно скопировал).
Сейчас в составе Сухопутных войск НОАК имеется 2,5–3 тысячи Туре 96 и 600–800 Туре 99 (встречающиеся в некоторых источниках цифры 1,5 тысячи Туре 96 и 200 Туре 99 относятся к 2005–2006 годам). Причем производство обеих машин продолжается общим темпом не менее 200 в год (возможно 400–500), что больше, чем у всех остальных стран мира вместе взятых (собственно, ни на Западе, ни в России танки сейчас вообще не производятся). Для сравнения можно сказать, что европейские страны НАТО имеют сегодня на вооружении суммарно около 2,8 тысячи «Леклерков», «Челленджеров» и «Леопардов-2» всех модификаций, а у России в боевых частях и на базах хранения и ремонта вооружения и техники (БХИРВТ) по всей стране имеется немногим более 2 тысяч танков.
У Вьетнама всего 1,3 тысячи танков, из которых самые «современные» 70 Т-62. С Индией воевать танками затруднительно, потому что они вряд ли пройдут через Гималаи (хотя Китай уже имеет в Тибете до сотни Туре 96А). Про Тайвань с его менее чем тысячей старых американских танков просто смешно говорить. Лишь США, имеющие сегодня примерно 6,2 тысячи «Абрамсов», по количеству современных танков превосходят Китай, только непонятно, на каком ТВД и при каких обстоятельствах могут сойтись в бою американские и китайские танки. При этом нельзя не отметить, что если Туре 96 поступили на вооружение уже во все военные округа НОАК, то гораздо более мощные Туре 99, которые сами китайцы объявили лучшим танком в мире, поступают на вооружение в Пекинский, Шэньянский и Ланьчжоуский ВО (ориентированы на Забайкалье, Дальний Восток РФ и Казахстан соответственно). Учения с отработкой глубоких наступательных операций на суше НОАК в последние годы проводит уж точно не против Тайваня.
Многочисленные рассуждения специалистов о том, что китайские танки хуже западных и российских (с бесконечным обсуждением деталей типа углов наклона брони или дальности действия лазерного дальномера) гроша ломаного не стоят. Туре 96 и Туре 99 находятся в одной «весовой категории» с «Абрамсом», «Челленджером», «Леклерком», «Леопардом-2», С-1, «Меркавой», Туре 90, К-1 и К-2, Т-72, Т-80, Т-90, Т-84 и ПТ-91, включая все многочисленные модификации всех этих танков. ТТХ этих машин очень близки. Ни один из них не имеет такого преимущества ни над одним другим, чтобы отстреливать его, как на полигоне. В реальном бою исход будет определяться конкретной тактической ситуацией, обученностью экипажей, управляемостью и, что очень немаловажно, количеством. Некоторое отставание по качеству, даже если оно на самом деле есть, китайцы легко компенсируют количественным превосходством. Кроме того, их танки просто физически новее российских и западных, поскольку произведены позже.
 Первый китайский авианосец – бывший «Варяг», а сейчас «Ши Лан». Фото Reuters |
ЯСТРЕБИНОЕ ГНЕЗДО НЕ ЗАТМИТ СОЛНЦЕ
Аналогичная ситуация и с боевыми самолетами. Количество тяжелых истребителей семейства Су-27/J-11 (Су-27, купленные в России, J-11А, произведенные по лицензии, J-11В, выпускаемые сейчас без лицензии) в ВВС и морской авиации НОАК уже превысило 300 и будет доведено как минимум до 500. При этом J-11В заменят не только все J-8, но и часть или даже все Су-27. По количеству тяжелых истребителей Китай уже практически догнал и США, и Россию, значительно обошел Индию и Японию, а больше просто не с кем сравнивать.
Легкие истребители J-10, которых сейчас имеется более 220, скорее всего полностью заменят J-7, в этом случае только в ВВС НОАК их будет до тысячи (хотя в российских и западных источниках постоянно говорится о том, что этих машин будет произведено всего 300 – совершенно неясно, с какого потолка взята эта цифра, когда и перед кем китайский Генштаб отчитался о своих планах). При этом, как и в случае с танками, цена рассуждениям о недостатках J-10 (с бесконечным обсуждением уже других деталей типа скороподъемности, дальности действия РЛС или количества точек подвески вооружения) нулевая. Этот самолет находится в одном классе с F-16, F-18, «Миражом-2000», «Тайфуном», «Гриппеном» и МиГ-29.
Исход боя между ними будет определяться все тем же – конкретной тактической ситуацией, обученностью пилотов, управляемостью и, что немаловажно, количеством. Следует отметить, что если численный состав ВВС США и России сокращается, то у Китая он, наоборот, растет. При этом китайские самолеты чисто физически новее американских и российских. Аналогичная ситуация складывается у Китая и в отношении Тайваня, превосходство в воздухе над которым вскоре станет подавляющим. Из потенциальных противников КНР лишь Индия также наращивает свой авиапарк, но она существенно отстает от Китая в его численности и производственных мощностях.
Наибольшие проблемы у Китая сохраняются в области ударной авиации. Модернизация Н-6 в носитель крылатых ракет воздушного базирования (КРВБ) мало изменила ситуацию из-за общей архаичности этого самолета. Также сильно устарел штурмовик Q-5, даже его модификации с западной авионикой могут устраивать лишь развивающиеся страны. Впрочем, отчасти нехватка ударных машин компенсируется наличием большого количества ТР и ОТР, а также появлением ударных беспилотных летательных аппаратов, БПЛА (WJ-600, СН-3, «Илонг» и др.). Кроме того, на вооружение ВВС и морской авиации поступает бомбардировщик JH-7. Сейчас имеется около 200 единиц, примерно поровну в ВВС и морской авиации. Производство продолжается и может достичь предположительно 300–400 самолетов. По-видимому, на решение в первую очередь ударных задач будут ориентированы 100 единиц Су-30 (76 в ВВС, 24 в морской авиации) и их безлицензионные копии J-16, производство которых, очевидно, начнется в ближайшее время. Впрочем, китайцы создали еще один заменитель ударной авиации.
ОГНЕДЫШАЩИЙ ДРАКОН ДАЛЬНОБОЙНОЙ АРТИЛЛЕРИИ
Традиционно наиболее сильной стороной Сухопутных войск НОАК является реактивная артиллерия. Еще в 70-е и 80-е годы в этой сфере Китай был в наибольшей степени независим от СССР. В стране создано множество образцов реактивных систем залпового огня (РСЗО) как на базе советских, так и полностью собственных. Логично, что именно в Китае создана самая мощная и дальнобойная РСЗО в мире WS-2 (6х400 мм), первые модификации которой имеют дальность стрельбы 200 км, а последние (WS-2D) – 350–400 км. Ни американские MRLS и HIMARS, ни наш «Смерч» даже близко не стоят по ТТХ к WS-2.
Вообще использование РСЗО по наземным площадным целям гораздо выгоднее, чем применение авиации. Ведь при этом нет риска потери чрезвычайно дорогостоящего самолета и еще более дорогостоящего в обучении экипажа, не тратится также весьма дорогое топливо. Расходуются лишь боеприпасы, причем и они у РСЗО дешевле авиационных боеприпасов. Недостаточная точность стрельбы РСЗО компенсируется большим количеством снарядов, выпускаемых в одном залпе.
Сейчас и снаряды РСЗО становятся корректируемыми. В частности, это относится к снарядам WS-2. Более того, каждая ПУ этой РСЗО будет иметь «личный» разведывательный беспилотник, что еще более повысит точность стрельбы. РСЗО значительно превосходят также и тактические ракеты по боевой мощи при гораздо более низкой цене снарядов по сравнению с ракетами. Главным недостатком РСЗО по сравнению с авиацией и ТР считалась недостаточная дальность стрельбы. Но вот теперь китайцы этот недостаток преодолели.
Как только мировая военная общественность узнала о существовании WS-2D, она тут же заявила, что теперь Тайваню будет совсем плохо. Ведь эта РСЗО с китайского берега достанет до любой точки острова. И впрямь, тайваньцам не позавидуешь. Но вот почему-то никто не обратил внимание на то, что из глубины Маньчжурии WS-2D способна мгновенно уничтожить все части ВС РФ в районах Владивостока–Уссурийска, Хабаровска и Благовещенска–Белогорска. А из приграничных районов Маньчжурии (но все равно с китайской территории) эта РСЗО уничтожит российские войска и авиабазы в районе Читы и стратегические предприятия Комсомольска-на-Амуре.
При этом малоразмерные снаряды WS-2D имеют гиперзвуковую скорость, их подлетное время даже на максимальную дальность не превысит 5 минут. Российская ПВО не то что поразить, даже обнаружить их не сумеет. Тем более, абсолютно невозможно будет обнаружить развертывание РСЗО на китайской территории, поскольку их ПУ напоминают обычные грузовики (даже направляющие имеют очень подходящую для маскировки под кузов грузовика коробчатую форму). И это не оборонительная, это чисто ударная, наступательная система. Американские «Томагавки», конечно, имеют большую дальность полета, но скорость у них дозвуковая, поэтому подлетное время на максимальную дальность составляет не 5 минут, а 2 часа. К тому же их ПУ (крейсера и эсминцы) уж точно ни под что не замаскируешь. Больше же ничего, даже отдаленно сравнимого по ТТХ с WS-2, у стран НАТО нет.
То есть Китай получил возможность мгновенным внезапным неядерным ударом полностью уничтожить силы Восточного военного округа (ВВО) в материковой части России (кроме дислоцированных в Бурятии). После чего можно просто занимать территорию. Конечно, мы продолжаем истово верить в ядерное сдерживание. Только, как было сказано в начале статьи, мы ведь не знаем, каковы реальные размеры китайского ракетно-ядерного арсенала. Руководство КНР может каким-то образом показать российскому руководству его реальные, а не выдуманные в Стокгольме или Лондоне размеры. И предположить, что Россия просто не рискнет нанести массированный удар по Китаю из-за боязни ответа. Особенно если Пекин поможет Москве сохранить лицо.
В связи с этим надо обратить внимание на слова из книги «Китай недоволен!» (НВО писало о ней в статье «Пекинский тигр изготовился к прыжку»): «Нам следует сначала или прежде всего обеспечивать интересы Китая. Надо добиваться того, чтобы Китай сел на место самого старшего и смог руководить всем нашим миром... В чем состоят цели Китая в будущем? Китай, конечно же, должен распоряжаться большими ресурсами и площадями в мире; я тут не требую присоединения их к территории нашего государства; я имею в виду руководство и управление ими». Таким образом, захватив территорию, Пекин, возможно, не будет требовать ее юридического присоединения к Китаю. Ему будет достаточно фактического контроля над ней. Соответственно противоположная сторона в этом случае как бы не проиграла, ведь на карте граница останется на прежнем месте.
По-видимому, попытка наших официальных лиц и большинства экспертов замолчать факт наличия угрозы вопреки очевидным фактам и идти на максимальные уступки КНР в политической и экономической сферах объясняется боязнью «разозлить» Китай. В таком случае здесь можно усмотреть ничем не обоснованное приписывание руководству Китая мотивов иррациональной агрессивности, способности совершить агрессию по мотивам обиды.
На самом деле, до сих пор руководство КНР во всех случаях демонстрировало исключительно высокую степень прагматизма. Именно поэтому гораздо больше оснований предполагать, что если вопрос о китайской угрозе и мерах ее парирования начнет обсуждаться в России не только на уровне отдельных авторов, а и на официальном уровне и если хотя бы некоторые меры к тому же начнут воплощаться в жизнь, то это не повысит, а снизит угрозу агрессии, поскольку в руководстве КНР поймут, что «игра не стоит свеч» и надо искать другие направления экспансии. Это возможно лишь в том случае, если цена агрессии против России для КНР станет настолько высокой, что не будет оправданна ни при каких обстоятельствах (даже в случае угрозы внутренней катастрофы в Китае).
Для того чтобы добиться такого результата необходимо, совершенно очевидно, укрепление обороноспособности. Во-первых, связки СЯС+ПВО. Возможно, нужен выход из Договора по РСМД, который в нынешних условиях просто связывает нам руки. Во-вторых, необходимо серьезно укрепить обычные силы в ВВО. В частности, лучшим (точнее, единственным) средством борьбы с РСЗО являются «Искандеры», только размещать их нужно не у самой границы, а в глубине территории.
Ядерное оружие действительно должно стать последним аргументом, а не первым и единственным. Кроме того, необходимо создание международных союзов с взаимными обязательствами по защите друг друга. Наиболее важными союзниками для нас должны были бы стать Казахстан (в данном случае ОДКБ ни при чем), Монголия (в военном плане она имеет нулевой потенциал, но вот стратегическое значение территории исключительно велико), Индия и Вьетнам.
Дальнейшее умолчание данной проблемы способствует ее усугублению и все более затрудняет возможность ее парирования. Подобная ситуация по отношению к столь серьезному для безопасности страны вопросу представляется недопустимой. Хотя, конечно, можно верить, что китайское руководство тратит сотни миллиардов долларов на новую технику исключительно ради захвата Тайваня. А после того, как тот сдастся без боя (пока все идет именно к этому), Китай все танки, самолеты, РСЗО и ракеты утопит в море. И станет жить-поживать и добра наживать.
Владимир Полканов 
Дарья Гармоненко