Вахтанг Майсая
Теперь эти танки грузинская армия выставила на продажу. Фото c сайта www.mkitxveli.ge
Данное решение будет принято в ближайшие дни, но об этом грузинская общественность скорее всего узнает постфактум, так как Министерство обороны, к сожалению, продолжает традиции предыдущего руководства быть максимально нетранспарентным. Связано это не только с чисто техническими соображениями (трудность в эксплуатации, большие расходы на содержание боевой техники, проблемы с запчастями и комплектующими деталями), но в том числе и политическими. Среди политических и, возможно, геополитических обоснований и аргументов можно выделить следующие факторы.
ОТКАЗ ОТ СИЛОВОГО ВАРИАНТА
Грузия переходит на новый принцип военной доктрины – так называемой круговой обороны – и оставляет за собой право вести только оборонительные войны на региональном уровне. Как раз смещение акцентов в сфере перевооружения вооруженных сил страны указывает на такое развитие оборонной политики нынешних властей Грузии на доктринальном уровне;
На данном этапе, в отличие от авторитарного режима Михаила Саакашвили, который выбрал только военный путь в вопросе реинтеграции в состав Грузии Абхазии и Южной Осетии (сохранены авторские определения – «НВО»), этим жестом нынешнее руководство Грузии во главе с премьер-министром Ираклием Гарибашвили фактически отказалось от насильственного возвращения сепаратистских регионов Грузии и выдвинуло более гибкий подход в урегулировании конфликтов на примере Абхазии и Цхинвальского региона. Переход от наступательных видов вооружений на оборонительные является неким индикатором осуществления такой «миротворческой стратегии».
Усиление военного приготовления на Южном Кавказе и модернизация боевых соединений в рамках оперативно-стратегического командования «Юг», особенно на фоне так называемой ползучей оккупации в прибрежных зонах региона Шида-Картли с административной границей Южной Осетии (имеется в виду установление заграждений или колючей проволоки), вызывают серьезную озабоченность со стороны новых властей Грузии и заставляют принимать адекватные меры для обеспечения военной безопасности страны. Тем более учитывая тот факт, что Грузия и Российская Федерация де-факто являются воюющими сторонами и между ними действует временное перемирие в рамках трехстороннего соглашения «Саакашвили–Саркози–Медведев» от 12 августа 2008 года.
Это касается и усиления военных приготовлений на Кавказе со стороны России. Имеются в виду перевооружение и модернизация 102-й российской военной базы в Гюмри (Армения) и создание на территории Краснодарского и Ставропольского краев, Ростовской и Волгоградской областей шести авиационных полков, часть которых организационно вошла в структуру 1-й гвардейской смешанной авиационной дивизии.
Грузия уже качественно перешла на строительство иной модели вооруженных сил, которые более подготовлены к тому, чтобы участвовать в миротворческих операциях за рубежом в составе коалиционных сил, которые будут вовлечены в реагирование на кризисные ситуации в мире. Например, применение вооруженных сил под эгидой ЕС в Мали. Кстати, 28 ноября 2013 года в Вильнюсе на саммите ЕС наравне с парафированием договора об ассоциативном членстве в ЕС Грузия подписала и другой рамочный договор – об участии в рамках ЕС в операциях по урегулированию кризисных ситуаций на международном уровне. Это означает, что Грузия отныне будет участвовать в миротворческих операциях и операциях по поддержанию мира не только в рамках НАТО (на примере Международных сил содействия безопасности в Афганистане, где Грузия представлена контингентом военнослужащих численностью 1700 человек), но и в рамках ЕС. Поэтому иметь тяжелые виды вооружений уже является обузой для ВС Грузии.
Средства на оборонные нужды будут выделены в рамках государственного бюджета в 2014 году – примерно 700 млн лари (около 400 млн долл.). Эта сумма не отличается от той, что была выделена в 2013 году. Она не дает возможности для эксплуатации в нормальных условьях ударных наступательных вооружений. Если сравнить расходы на оборону, которые были выделены в 2007 году (около 1 млрд 300 млн долл.) с выделенными средствами в 2013-м и 2014 годах, то разница между этими цифрами уже очевидна. «Оборона малыми средствами» – вот принцип новой военной политики Грузии на данном этапе.
ТОРГОВЛЯ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ
Все это показывает прагматичный подход нового руководства страны к решению данной проблемы с учетом реалии международных и региональных процессов. Однако осуществление такой стратегии будет очень трудным и сложным для руководства военного ведомства Грузии. Здесь надо учитывать следующие конкретные факторы, которые могут возникнуть во время реализации данного проекта.
Во-первых, выйти на давно освоенный крупными производителями рынок третьих стран с предложением продажи старой военной техники Грузии будет крайне сложно. Причиной этому послужила самая низкая средняя цена на мировом рынке вооружений. Среди современных боевых танков со средней стоимостью в 4,5 млн долл. США, стоимость одного Т-90 может варьироваться от 2,5 до 3 млн долл. Даже «родственные» танки, имеющие общие узлы или компоновку или созданные на аналогичной базе, имеют более высокую стоимость при значительно худших тактико-технических характеристиках. А уже морально и физически устаревшие советские танки, которые сегодня состоят на вооружении ВС Грузии, и вовсе будут имеет очень низкую цену, и вряд ли будет возможным приобрести на такие деньги в равноправном контексте соответствующие типы оружия оборонного значения, например зенитные установки и противотанковые ракетные комплексы.
Во-вторых, все рынки и сегменты для продажи вооружения уже давным-давно перераспределены между большими «игроками» на этом рынке ( имеются в виду страны – экспортеры оружия: США, Великобритания, Россия, Китай, Украина и другие). Конкурировать с ними крайне сложно. Так что для успешной реализации грузинской устаревшей техники потребуется неординарный маркетинговый подход и глубокий анализ рынка.
Исходя из этого, более рационально полагать, что нужно, внимательно все подсчитав, произвести утилизацию на месте или же ремонтировать эту технику, используя грузинские производственные мощности.
Дарья Гармоненко