ГЛАВКНИГА. Чтение, изменившее жизнь

Игорь Клех, писатель:

Конечно, Даль, чей словарь никакой не словарь в общепринятом смысле, а произведение целого народа («солнце – самосветное и срединное тело нашей вселенной», «таракан – хрущатое насекомое, которое водится в избах»), и, когда недостает пороху или нужна искра зажигания, я начинаю с Даля. Вообще, «купание» во всевозможных словарях и энциклопедиях – с географических атласов в раннем детстве начиная, через Брэма и Брокгауза до какого-нибудь Копалиньского «Словаря мифов и традиций культуры».

В остальном все, как у всех, по мере созревания (Пушкин с 27 лет, весь и навсегда; Чехов после 47, тоже весь; в промежутке – всякие дальневосточные авторы в русских переводах, эссе и «Четвертая проза» Мандельштама, главы «Книги Иова» в украинском переводе Ивана Огиенко) или способности влюбляться и терзать жертву своей порочной страсти – будь то Гоголь, Кафка, Паскаль, Шекспир или ранние Шкловский с Тыняновым. И конечно же, стихи,  лет с 15 начиная, когда, словно громом, поражен был и контужен «Облаком в штанах», которое раскрыл не так давно, чуть не впервые с тех пор: все вокруг другое, я совсем другой, и ничего не изменилось – гроза есть гроза.