Александр Бартош
Группировка самолетов АВАКС стран НАТО находится в постоянной боевой готовности. Фото Reuters
Приступая к реализации очередного проекта, в НАТО часто говорят о стратегии продвижения «шаг за шагом». Эта в целом разумная установка предполагает пусть и медленное, осторожное, но поступательное движение вперед. К отношениям России и НАТО применить эту формулу не удалось. Стратегию отношений двух крупнейших игроков на евро-атлантическом поле в течение 25 лет после окончания холодной войны точнее отражает предложенная классиком формула: «Шаг вперед, два шага назад... Это бывает в жизни индивидуумов, в истории наций и в развитии партий». Крылатая фраза вот уже более 100 лет используется для описания робкой, нерешительной и двойственной политики, для характеристики деятельности тех людей, которые сегодня, сделав что-либо, назавтра ищут пути отхода от принятых решений. В полной мере применима эта формула и для сферы отношений между Россией и НАТО.
В результате накопления негатива, связанного с реализацией натоцентристских амбиций альянса, полного отхода Организации Североатлантического договора от заявленных на начальном этапе, казалось бы, благородных целей, отношения скатились к временам «новой холодной войны».
Стало это возможным потому, что за истекшие десятилетия не удалось создать надежных «якорей стабильности» в отношениях между противниками в «старой холодной войне».
Причины разные: отсутствие доверия в политической и военной сфере, зыбкость фундамента нескольких совместных проектов, к участию в которых, например, так и не удалось подключить бизнес-сообщество партнеров, что придало бы им устойчивость и надежность. Бизнесу нужны гарантии политической стабильности и надежная нормативно-правовая база для сотрудничества, а этого нет. Проекты не отличались масштабностью и базировались на сиюминутных, ситуативных интересах сторон с преобладанием переменчивого политического фактора.
Наметившееся некоторое потепление отношений беззастенчиво использовалось альянсом в качестве ширмы для маскировки своих геополитических амбиций и откровенных авантюр – расширения НАТО, агрессии против Югославии, наращивания военного приготовления и развертывания стратегической ПРО. Полностью игнорировалась стратегическая значимость российско-натовских отношений для обеспечения важнейших интересов безопасности каждого из участников и всего мирового сообщества.
И самое главное: Организация Североатлантического договора с первых же шагов откровенно игнорировала интересы России, а когда Москва четко дала понять, что период слабости и односторонних уступок остался позади, США и НАТО не нашли ничего лучшего, как вновь прибегнуть к силовому и экономическому давлению и шантажу, политическим махинациям, стратегии ядерного сдерживания.
Различные аспекты эволюции российско-натовского партнерства подвергались анализу во многих публикациях «НВО». Сегодня представляется интересным рассмотреть состояние и перспективы развития альянса в предстоящие годы, оценить угрозу национальной безопасности России. Сосредоточимся на военных и информационных аспектах проблемы.
СТРАТЕГИЯ НАТО В СРЕДНЕСРОЧНОЙ ПЕРСПЕКТИВЕ
В рамках подготовки к очередному саммиту НАТО 8–9 июля с.г. в Варшаве на различных форумах альянса вырабатывается совместная точка зрения на стратегические приоритеты, призванные определить векторы развития военно-политического блока в предстоящие годы. Каждый из приоритетов в существенной степени определяется остающимися без изменения стратегическими задачами и целями союза, зафиксированными в Североатлантическом договоре от 4 апреля 1949 года. Вместе с тем в НАТО давно уже отмечают, что ослабление современной системы глобальной безопасности, ее деформация и раздробленность приводят к нарастающей хаотизации международных отношений. Лавинообразному и трудно прогнозируемому развитию этого процесса способствует цветная революция на Ближнем Востоке и в Северной Африке, а с недавнего времени – и на Украине. Обостряются международные конфликты, набирают силу сетевые формы международного терроризма, источниками ресурсов для которого служат афганский наркотрафик и организованная преступность. Меняется состав сил, принимающих участие в конфликтах, появляются новые нетрадиционные угрозы, получившие название гибридных.
Разработанные в США и НАТО прогнозы развития международной обстановки на среднесрочный период объединяет вывод о наличии серьезных предпосылок для дальнейшего усиления глобальной нестабильности и непредсказуемости. Пытаясь обосновать наращивание военных приготовлений альянса, западные аналитики ссылаются на синергетическое действие совокупности следующих факторов:
– мощным фактором влияния на международную обстановку считается «напористое и непредсказуемое в военном отношении» поведение России на Украине и в Сирии;
– возрастание роли негосударственных субъектов при одновременном росте количества возможных политико-военных комбинаций, включающих государственных и негосударственных участников;
– рост насильственного экстремизма и нестабильности на Ближнем Востоке и в Северной Африке, что привело к усугублению гуманитарного кризиса в Сирии, Ираке, Ливии и возникновению потока беженцев;
– расширение географии международного терроризма;
– диффузия мощи в многополярном мире на фоне распространения информационных и военных технологий;
– расширяющееся использование в конфликтах локального и регионального масштабов технологий цветной революции и гибридной войны;
– демографические изменения, включая ускоренную урбанизацию, неконтролируемая миграция;
– усиление соперничества по доступу к глобальным ресурсам.
На этом фоне обращается внимание на диффузию глобальной мощи, которая рассматривается как фактор критичности, способствующий развитию глобальной нестабильности. Более того, по существующим прогнозам в течение ближайших десятилетий не ожидается формирования единого центра силы, что, в свою очередь, послужит одной из причин, провоцирующих нестабильность существующих военно-политических и экономических союзов. В этих условиях отношения между государствами будут характеризоваться большей степенью враждебности и недоверия, чем раньше.
По мнению аналитиков НАТО, диффузия глобальной мощи проявляется и в возрастании роли негосударственных субъектов, которые будут стремиться оказывать большее влияние как на локальном, так и на глобальном уровне. Усилится угроза, связанная с распространением информационных и военных технологий, что позволит отдельным лицам и небольшим группам получить доступ к различным видам летального оружия, особенно к высокоточному и биологическому, к так называемой грязной бомбе, способной создать радиоактивное заражение на больших участках местности, различным опасным химическим веществам и кибертехнологиям. Таким образом, экстремисты и преступные группировки будут в состоянии нарушить государственную монополию на масштабное использование насилия.
В НАТО считают, что совокупное действие перечисленных и некоторых других факторов требует целенаправленной подготовки альянса к участию в широком диапазоне возможных классических и иррегулярных конфликтов.
Гибридные войны в новой стратегии НАТО
В русле подготовки к иррегулярным конфликтам продолжается усиленная разработка вопросов ведения гибридной войны, о которых на официальном уровне впервые зашла речь на саммите НАТО в Великобритании в 2014 году. Наряду с работой неправительственных экспертов и аналитиков, вопросам разработки стратегии гибридной войны посвящены, например, Белая книга Командования специальных операций американских сухопутных войск (СВ) «Противодействие нетрадиционной войне» и Оперативная концепция СВ США «Победить в сложном мире». В годовом отчете генерального секретаря НАТО за 2015 год отмечается: «В целях борьбы с гибридной войной мы совершенствуем свою разведку и раннее предупреждение, ускоряем принятие решений и улучшаем кибернетическую защиту». В декабре прошлого года министры иностранных дел альянса согласовали Стратегию по гибридным методам, которая учитывает быстро меняющиеся вызовы с использованием средств военного и невоенного характера, применяемых для дезорганизации противника, приведения в замешательство, нанесения ущерба или используемых с целью принуждения. Намечены меры по согласованию стратегий НАТО и ЕС в гибридном конфликте.
В целом продвижение гибридных методов в стратегиях НАТО в среднесрочной перспективе предусматривает подготовку альянса по следующим направлениям:
– совершенствование потенциала блока по решению трех основополагающих задач: коллективная оборона, кризисное регулирование и безопасность на основе сотрудничества;
– первоочередная подготовка Объединенных вооруженных сил альянса к ведению крупномасштабных военных действий прежде всего на Европейском театре, на периферии России в Центральной Азии и на Кавказе. Особое место отводится наращиванию возможностей ПРО;
– наращивание возможностей сил специальных операций;
– совершенствование стратегий информационной войны при тесной координации с ЕС;
– дальнейшее расширение НАТО, углубление партнерских отношений, а также институционализация альянса главным образом за счет развития отношений с ООН, ЕС и ОБСЕ.
В целом, как представляется, на фоне подготовки к гибридным конфликтам современности в НАТО развернута широкомасштабная работа по наращиванию военных возможностей для участия блока в крупномасштабных военных действиях с технологически развитым противником с применением современных видов высокоточного оружия при сохранении роли ядерного оружия как средства сдерживания. В такие конфликты могут быть вовлечены и другие крупные державы.
С этой целью альянс делает упор на антироссийскую (а до начала 90-х годов прошлого века направленную против СССР) стратегию сдерживания, которая была и остается центральным компонентом коллективной обороны НАТО. Стратегия построена на традиционном сочетании ядерных и обычных сил и средств, к которым добавились силы и средства противоракетной обороны.
СТРАТЕГИЯ СДЕРЖИВАНИЯ РОССИИ
В русле наращивания военных приготовлений НАТО, основным объектом которых является Россия, на предстоящем саммите в Польше предполагается обсудить вопросы дальнейшего совершенствования гибкой адаптивной стратегии альянса, важным компонентом которой являются Силы первоочередного задействования (СПЗ) НАТО – многонациональная группировка высокобоеготовых и технологически высокооснащенных сил в составе сухопутного, авиационного и военно-морского компонентов, а также сил специальных операций. Под предлогом российской угрозы численность СПЗ в 2015 году увеличена с 13 до 40 тыс. человек. В составе СПЗ создана Объединенная оперативная группа повышенной готовности (своеобразная «пожарная команда НАТО») численностью до 20 тыс. военнослужащих, готовых к выдвижению со своих баз в течение нескольких дней. В 2015 году проведено 25 учений СПЗ, замысел большинства учений предусматривает Россию в качестве главного противника.
 |
| Силы быстрого реагирования наращивают свой боевой потенциал и совершенствуют свои навыки в защите Европы от «агрессора». Фото Reuters |
У границ России созданы новые подразделения управления корпусного и дивизионного уровня (соответственно в Польше и Румынии), а также шесть штабов по интеграции сил НАТО в Болгарии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше и Румынии. Готовятся к развертыванию аналогичные штабы в Венгрии и Словакии.
Заметно активизировались военные приготовления по наращиванию воздушного компонента альянса на востоке Европы и в Прибалтике. Увеличено количество самолетов-истребителей в рамках операции по воздушному патрулированию в странах Балтии, дополнительно развернуты самолеты-истребители на аэродромах Польши и Румынии. Организованы наблюдательные полеты самолетов дальнего радиолокационного обнаружения и управления (всего 16 самолетов ДРЛО АВАКС–НАТО) и шести патрульных самолетов ВМС Великобритании над территорией стран альянса в восточной части Европы. Усилено патрулирование кораблей Постоянных соединений ОВМС НАТО в Балтийском, Черном и Средиземном морях.
Важное место уделяется созданию направленной против России противоракетной обороны НАТО. В военно-морской базе Рота (Испания) дислоцированы четыре американских эсминца УРО с системой «Иджис» в ее противоракетном варианте, а в Румынии развернут наземный вариант этой системы. Эти комплексы создают угрозу стратегическим ядерным силам России. Совершенствуют комплексы ПВО и ПРО, которые могут быть интегрированы в единую систему НАТО, также Польша, Германия, Дания, Нидерланды и Турция.
Продолжается развертывание системы наблюдения НАТО за наземной обстановкой с использованием американских беспилотников «Глобал Хок», дислоцированных в Италии. Характеристики этой системы позволяют вести постоянное наблюдение за большими районами в течение длительного времени.
В рамках концепции «умной обороны», принятой в 2012 году на саммите в Чикаго, организовано многонациональное сотрудничество по ряду приоритетных направлений совершенствования оружия и военной техники, например, в разработке и производстве боеприпасов точного наведения, ведутся работы в области авиации сил специальных операций. Всего реализуется 33 многонациональных проекта.
Действия НАТО по наращиванию военных приготовлений еще раз подтверждают антироссийский курс альянса, который в 90-е годы прошлого века маскировался различными дипломатическими увертками и успокаивающей болтовней. Здесь явно просматривалась линия американской дипломатии, которую, по замечанию документалиста Оливера Стоуна, бывший президент СССР Михаил Горбачев охарактеризовал следующим образом: «Представители американского правительства – люди без совести и морали. Их линия – это линия давления, обмана и неприкрытой меркантильности». К сожалению, эта истина открылась Михаилу Горбачеву слишком поздно. Особенно успешно, в том числе и в сфере отношений России и НАТО, подобную линию удалось реализовать на переговорах с самим Горбачевым и с новым руководством России в завершающем десятилетии прошлого века.
Потом наступил определенный момент истины, венцом которого стало выступление президента России Владимира Путина на конференции по безопасности в феврале 2007 года. Присущая с начала 2000-х годов четкая ориентация российской дипломатии на первоочередную защиту национальных ценностей и интересов сегодня способствует укреплению национальной безопасности страны.
В это же время в политическом и военном руководстве США сформировалась стратегия войны нового типа, нацеленная не на разгром противника, а на его «удушение». В рамках такой войны, которая уже ведется против России и ее союзников, используются возможности традиционной дипломатии и спецслужб, финансовые органы, экономические санкции, глобальные информационные источники и неправительственные организации. Готовятся к применению регулярные и иррегулярные силы.
Серьезное внимание уделяется наращиванию информационного давления на Россию.
СТРАТЕГИЯ ИНФОРМАЦИОННОЙ ВОЙНЫ США И НАТО
В утвержденной президентом РФ Владимиром Путиным Стратегии национальной безопасности Российской Федерации отмечается, что в современных условиях «все большее влияние на характер международной обстановки оказывает усиливающееся противоборство в глобальном информационном пространстве, обусловленное стремлением некоторых стран использовать информационные и коммуникационные технологии для достижения своих геополитических целей, в том числе путем манипулирования общественным сознанием и фальсификации истории».
В ряде доктринальных документов США информационная война определяется не только как «воздействие на компьютерные сети, это действия (операции) непосредственно по подавлению (искажению, уничтожению) или использованию в своих целях информации в любой ее форме, воздействие на передачу информации любыми СМИ, в том числе на ее объем и содержание, на все ее обеспечивающие информационные системы и компьютерные сети, на специальные программы математического обеспечения, физические средства материальной части систем и сетей, на средства хранения и размножения данных, на содержание инструкций по их использованию, на действия и сознание личного состава, обслуживающего эти системы, средства и сети».
Основываясь на таком понимании информационной войны, в США, например, появилась концепция «дешевой войны» (War on the Cheap), сторонники которой утверждают, что «один миллион долларов и 20 человек, проводя компьютерную атаку, могут обеспечить успех, сопоставимый с действиями многотысячной группировки войск». Таким образом, действуя относительно небольшими силами и средствами при минимальных финансовых затратах, можно вывести из строя военную и государственную информационную инфраструктуру противника так, что на ее восстановление потребуются годы.
10 февраля 2016 года ЕС и НАТО подписали Техническое соглашение, которое упрощает обмен технической информацией в целях предотвращения, выявления и реагирования на компьютерные инциденты. Подписание соглашения является важным этапом реализации Рамочной программы ЕС по защите от киберугрозы, которая определяет сотрудничество с НАТО в качестве одного из приоритетов.
В целом политическая воля и наличие объединенных ресурсов США, НАТО и ЕС позволяют в рамках стратегии глобального доминирования последовательно осуществлять подрывные информационные операции в рамках информационной войны, которая в общем случае охватывает две различные области.
Первая из них включает уже упоминавшиеся технические средства сбора, обработки, защиты, распространения и эффективного использования информации, а также воздействия на информационно-технические объекты противника. В 2014 году НАТО утвердило углубленную политику и план действий в кибернетической сфере, закрепив эту политику как часть основной задачи альянса по обеспечению коллективной безопасности. Утверждена также новая военная концепция кибернетической защиты.
Вторая область информационной войны предусматривает оказание информационно-психологического воздействия на государственное и военное руководство, военнослужащих и население страны в целом.
В этой области информационная война как важнейшая военно-политическая категория представляет собой осуществляемую по единому замыслу и плану совокупность способов воздействия на сознание всех слоев населения государства-противника для искажения картины восприятия мира, ослабления и разрушения основ национального самосознания и типа жизнеустройства с целью дезорганизации мер противодействия агрессии. Одними из главных объектов информационной войны являются общественное и индивидуальное сознание и подсознание правящей элиты, личного состава вооруженных сил и населения страны. Объектом информационного воздействия являются национальные ценности и национальные интересы государства. На подмену национальных ценностей и национальных интересов ложными интересами и ценностями, на их полное разрушение в ходе гибридной войны направляется совокупность подрывных операций.
НАТО наращивает активное информационное воздействие на граждан как государств–членов альянса, так и стран-партнеров. Главными объектами такого воздействия в течение многих лет являются Украина, Молдавия, балканские государства, страны Центральной Азии и Кавказа. Проводятся изощренные информационные операции с целью подтолкнуть к вступлению в НАТО немногие нейтральные страны Европы: Швецию, Финляндию, Австрию и Швейцарию.
Наиболее обширно вся совокупность структур публичной дипломатии США и НАТО представлена на Украине, где в течение многих лет работа ведется на уровне элиты в столице, в крупных городах и в глубинке. В числе таких структур Центр информации и документации НАТО и Офис связи НАТО–Украина (недавно объединены в единый орган), Институт евро-атлантического сотрудничества, Межпарламентский совет Украина–НАТО, Институт трансформации общества (ИТО) с собственным сетевым холдингом, вмещающим 53 информационных ресурса, общественная лига «Украина–НАТО» и другие.
Налажена мощная финансовая поддержка из-за рубежа. По инициативе ИТО, на средства американского Национального фонда демократии учреждены 15 региональных центров евро-атлантической интеграции преимущественно с охватом юго-востока и севера Украины. Такая тактика укладывается в общую канву информационной работы западных НПО на Украине – особое внимание уделять регионам с преобладанием русскоязычного населения.
В концентрированном виде стратегия развития публичной дипломатии НАТО представлена в документе Комитета публичной дипломатии альянса «Стратегия публичной дипломатии», где сформулированы два главных приоритета публичной дипломатии: продемонстрировать роль и достижения НАТО в операциях и миссиях (главным образом в Афганистане и на Балканах), а также новую идентичность альянса и стратегическое направление его развития в условиях трудно предсказуемой обстановки. Указаны целевые группы в странах НАТО и партнеров: политические лидеры, парламентарии, исследователи и эксперты в сфере безопасности, журналисты, преподаватели, ученые, руководители авторитетных неправительственных организаций (НПО) и особенно молодежь. Содержится рекомендация по возможно более широкому использованию потенциала всех современных средств коммуникации.
Стратегия базируется на общих принципах публичной дипломатии, которые были сформулированы советником Государственного департамента США по вопросам публичной дипломатии Кристофером Россом. Эти принципы включают обеспечение понимания иностранной аудиторией политики в том виде, как она есть, а не как о ней говорят или думают другие; необходимость разъяснять политику, показывая ее рациональность и обосновывая ее фундаментальными ценностями; делать обращение к международной общественности последовательным, правдивым и убедительным; умение адаптировать обращение к конкретной целевой аудитории, для чего составляющие ее целевые сегменты подвергаются постоянному изучению; работа не только с узкими целевыми сегментами, но и с широкими массами через печатные и электронные СМИ; взаимодействие с различными партнерами для охвата новых представителей целевой аудитории, активное международное общение и программы обмена.
Адаптация содержания и направления деятельности публичной дипломатии к требованиям современности с учетом специфики НАТО сводится к следующему:
– в практической работе со ссылками на «напористое и непредсказуемое в военном отношении» поведение России на Украине и в Сирии делается акцент на обосновании повышения военного потенциала альянса, повышение боеготовности сил и средств, разработку и принятие на вооружение современных систем оружия и военной техники;
– в рамках стратегии сдерживания России подчеркивается курс США на повышение роли ядерного компонента в военной стратегии альянса. В Турции, Бельгии, Германии, Голландии и Италии размещено около 200 американских ядерных авиабомб, в различной степени готовности находятся 310 самолетов-носителей. Одновременно контингент НАТО за 2015 год в странах Балтии, Польши и Румынии увеличился в 13 раз;
– для отвлечения внимания аудитории от наращивания военных приготовлений НАТО в качестве прикрытия делается акцент на развитие невоенных функций альянса за счет проведения политического курса на обеспечение безопасности через развитие диалога и сотрудничества.
С этой же целью разъясняются и обосновываются новые миссии альянса, выходящие за пределы функций, определенных Североатлантическим договором. Главное внимание уделяется вопросам информирования о переориентации на решение новых задач: урегулирование кризисных ситуаций; миротворчество и расширение диалога со странами, не входящими в НАТО. Именно этими обстоятельствами делается попытка объяснить непрерывное совершенствование разветвленной командной структуры ОВС НАТО, средств связи, информации и разведки;
– наращивается давление на государства–члены НАТО с целью подтолкнуть их к строгому выполнению согласованных национальных планов развития военного потенциала и соблюдения финансовых обязательств в рамках НАТО;
– в странах-объектах информационного воздействия общественность активно обрабатывается в направлении привития западных ценностей и внушения целесообразности самого широкого участия в операциях и миссиях под эгидой НАТО.
Приведенный перечень задач публичной дипломатии НАТО позволяет рассматривать это направление деятельности альянса как угрозу национальной безопасности и национальным интересам России. Опыт показывает, что используемые в рамках публичной дипломатии информационные стратегии НАТО базируются на широком диапазоне технологий мягкой силы. Именно эти технологии формируют основу подрывных мероприятий при подготовке и проведении цветной революции с целью организации государственного переворота. С их помощью искусственно создаются условия политической нестабильности, когда давление на власть осуществляется в форме политического шантажа, а основной движущей силой удара по власти выступает специально организованное молодежное протестное движение.
Серьезная опасность, исходящая от современных информационных технологий, подчеркивается в новой редакции Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, где «инспирирование цветной революции» относится к одной из основных угроз государственной и общественной безопасности страны.
Перед наукой ставится жизненно важная задача оценить угрозу для России, связанную с использованием против нее стратегии сдерживания информационных и других подрывных действий, создания управляемого хаоса с целью провоцирования различного рода волнений, свержения неугодных властных структур изнутри и нарушения внутренней устойчивости государства. Необходимо определить стратегию, средства и методы противостояния военным амбициям альянса, ведущейся им гибридной войне, направленной на удушение России.
Нельзя рассчитывать на изменение позиции Вашингтона и Брюсселя без поддержания на необходимом уровне потенциала реагирования России по всему спектру опасностей, рисков, вызовов и угроз современности. Вся история отношений России и НАТО подтверждает способность США и НАТО на основе четко сформулированных интересов и целей вырабатывать согласованную общую позицию и впоследствии неуклонно добиваться намеченного при полном пренебрежении интересами России (и любых других стран, политический, экономический и военный потенциал которых уступает соответствующим возможностям альянса).
Достойным ответом России на брошенный ей и ее союзникам стратегический вызов должно стать неуклонное совершенствование потенциалов обеспечения национальной и коллективной обороны за счет осуществления национального военного строительства Российской Федерации и государств–членов ОДКБ в рамках общей концепции создания единого оборонного пространства.
Дарья Гармоненко 
