Без вины безымянные

Память

ВЫЯСНИТЬ личность павшего советского солдата времен Великой Отечественной практически невозможно. Бессилие в идентификации огромного числа погибших можно объяснить только постоянным и непростительным равнодушием к этой проблеме как в довоенный период, так и во все последующее время. Идентификация останков военнослужащих всех армий мира, как правило, проводится по личным опознавательным знакам, другого, более надежного способа еще не придумали. Ищут солдатские медальоны российские поисковики. По исследованию историко-архивного поискового центра "Судьба" Ассоциации "Военные мемориалы", из десяти погибших военнослужащих Красной Армии по медальонам удается опознать только двоих (из десяти же военнослужащих вермахта - восемь, девять). Значит, родственникам остальных восьми так и не суждено будет узнать, где находится родная могила. Даже приблизительно в похоронках не считали нужным сообщать место гибели. Будь они, солдатские медальоны, у каждого погибшего, не существовало бы и бескрайнего списка без вести пропавших. Проблема, которой могло не быть, выросла на пустом месте. Но наряду с запущенным персональным учетом она имеет одни общие корни безответственного отношения к погибшим.

Предыстория

Появление первого опознавательного медальона в истории Российского государства относится к последним дням существования царской империи. Военный министр генерал от инфантерии Беляев подписал специальный приказ: "Государь Император в 16-й день января 1917 года высочайше повелел установить особый шейный знак для опознания раненых и убитых, а также для отметки Георгиевских наград нижних чинов по предлагаемому при сем чертежу. С таковой высочайшей воли объявляю по военному ведомству с указанием, что знак должен носиться под мундирной одеждой на снурии или тесьме, надетой на шею, а вложенная в него запись должна быть отпечатана на пергаментной бумаге". Шейный знак представлял ладанку с находящимся внутри бланком, размером с трамвайный билет. Военнослужащему предстояло бисерным и желательно каллиграфическим почерком умудриться вписать о себе много сведений. Указать свой полк, роту, эскадрон или сотню, звание, имя, фамилию, награды, вероисповедание, сословие, губернию, уезд, волость и селение. В то время в войска успела уйти только малая часть изготовленных знаков.

Спустя восемь лет царский шейный знак стал применяться в Рабоче-Крестьянской Красной Армии и на флоте как документ, удостоверяющий личность и для установления личности - по приказу N 856 Реввоенсовета. С его бланков исчезла "ять", и он стал именоваться "солдатский медальон". Новый предмет снаряжения и бессрочная вещь выдавались всем военнослужащим и вольнонаемным. Во время финской кампании выяснилось, что медальон не герметичен - человек упал в лужу и "трамвайный билет" расплывался до неузнаваемости. В марте 1941 г. он был отменен. В это же время другим приказом Народного комиссара обороны Союза ССР в войска был введен медальон иного образца. С ним РККА и встретила войну.

Медальоны на фронте называли смертными, и бланки заполнял не каждый. Поверье было: если заполнишь, то приговариваешь себя к смерти. Поэтому особо суеверные чаще всего в эбонитовых стаканчиках медальонов хранили нитки с иголками. Некоторые табельную вещь считали пустой формальностью и при командирском попустительстве также ее игнорировали. Досадно, что и для всех остальных, дисциплинированных, заполненный медальон часто оказывался бессмысленной безделушкой.

В полости солдатского медальона образца 1941 г. хранились два бланка с личными биографическими данными. Если военнослужащийпогибал, то один экземпляр должна была изъять похоронная команда - в штабе части таким образом фиксировались потери и составлялись их списки. Ну а второй полагалось оставить в медальоне при погибшем. В условиях боевых действий это требование практически не выполнялось. Медальон у солдата забирался целиком.

Не стоит здесь винить кого-то за безалаберность или некомпетентность. Правила нарушались прежде всего из-за сложной инструкции использования табельной вещи, не совершенной и в других смыслах. Чтобы изъять медальон у погибшего, требовалось произвести очень много действий. Во-первых, найти его в одном из карманов, снять винтовую крышку футляра, вытащить один из бланков, оставив при этом другой, снова закрыть и, наконец, вернуть обратно в карман. Длинную "процедуру" под пулеметным огнем мог осуществлять не каждый.

Найденные "нераспечатанные" медальоны - для поисковиков счастливый случай. И головная боль тоже. Накопленный за десятилетия пластмассовой емкостью конденсат беспощаден к записям на бумаге. Еще больше бланки пострадали в деревянных и металлических капсулах. А ведь кто-то еще использовал и винтовочные гильзы! Поисковики из областей едут в Москву, в Ассоциацию "Военные мемориалы", где расшифровывают утраченные "весточки" с войны. К сожалению, даже здесь получается это не всегда.

В армиях иностранных государств опыт создания такой незатейливой вещи, только более практичной и функциональной, к сороковым годам имелся уже немалый. Было что на этот счет позаимствовать у финнов, итальянцев, венгров. Некоторые не стали изобретать велосипед и с различными дополнениями сработали медальон по немецкому аналогу.

Опыт

В Германии с конца прошлого века каждый военнослужащий немецкой армии уже владел личным опознавательным знаком. К сороковым годам у немцев была своя отлаженная система по учету и опознанию погибших. Личный опознавательный знак солдату вермахта выдавался сразу же по призыву в запасную часть, нет необходимости говорить о том, как берег свой "еркенунгмарке" пунктуальный немец.

Не откажешь этой вещи прежде всего в надежной сохранности. По 8-9 знакам, найденным у десяти погибших, устанавливают имена всех их бывших владельцев. Алюминиевая или оцинкованная пластинка овальной формы носилась на шнурке на шее и состояла из двух равных сегментов, разделенных специальными пропилами, с выбитой на них одинаковой информацией, обозначающей номер знака, сокращенное наименование воинской части, выдавшей знак, и группу крови. Эти данные также воспроизводились во всех личных документах, кроме того, в каждой части составлялись их точные списки. Копии списков заводились в Германском бюро по учету военных потерь и военнопленных (WAST).

Медальон при необходимости легко переламывался пополам. Отломанная половина вместе с донесением о потерях отправлялась в WAST. Цифры полученного опознавательного знака там сверялись с собственными данными. Тем самым подтверждался факт гибели и фиксировалась очередная конкретная потеря. И только после этих формальностей родственникам сообщалось печальное известие. Естественно, такая система учета исключала всякое дублирование потерь, недоразумений, напрасных похоронок, от которых у родителей наших красноармейцев седели головы. За полвека в работе WAST принципиально ничего не изменилось.

В Красной Армии в ноябре 1942 г. произошло невероятное событие - вышел приказ НКО СССР "О снятии медальонов со снабжения". Это привело к увеличению и без того огромного числа пропавших без вести военнослужащих. Трудно понять, чем руководствовались авторы необоснованного решения, но если полагали, что с введением по приказу НКО N 330 красноармейской книжки, содержащей все необходимые данные о бойце, надобность в дублировании этих сведений в медальоне отпадала, их наивность обошлась очень дорого. На фронте выглядело все иначе. С поля боя документы собирались, чтобы не достаться разведке противника. В штабе части на их основании подсчитывались безвозвратные потери. Если книжка красноармейца оставалась с убитым, легко представить, что с ней, с бумагой могло статься уже через 2-3 месяца.

Известно, что имена погибших вместе с техникой экипажей иногда устанавливают по заводским номерам самолета и двигателя. А имена погибших после 1943 г. - по номерам боевых наград, у кого, конечно, они имелись. Идентифицированных таким способом солдат могло быть несравненно больше. Однако похоронные команды, следуя принятому накануне войны приказу, снимали с окровавленных гимнастерок ордена, медали и вместе с документами также сдавали в штаб части. "Повезло" награжденным погибшим, которых присыпало землей при взрыве, сраженным в болотистой местности, то есть тем, кого свои не нашли.

Поисковики - в сущности очень оптимистичный народ. Им приходится иметь дело с останками советских солдат, которых полностью обезличили, забрали буквально все - медальоны, награды, документы. Тем не менее они не поверят в безнадежность отыскать захоронение, пока через свои руки не пропустят кубометры земли. Для возвращения солдатских имен любая деталь в раскопе представляет профессиональный интерес: подписанная одними инициалами портупея и гильза с сохранившейся маркировкой, нашивка за ранение и штамп почтового отправления. Полученные данные сопоставятся с архивными сведениями. И, может быть, тогда блеснет надежда что-то узнать. Эффективность этой работы часто равна нулю, но это не вина, а беда всего отечественного поискового движения.

Упраздненные в самой середине военного лихолетья солдатские медальоны так больше и не вернулись к рядовому и сержантскому составу ни советской, ни российской армии, хотя для офицеров все-таки были введены. Необходимость в них назревала не раз во времена вооруженных конфликтов, никогда она не исчезала в армии и в мирное время. Интересно, что еще должно произойти, чтобы война нас чему-нибудь научила? Последний плачевный итог безалаберного отношения к погибшим проявился во время чеченской кампании. Пропавших без вести в Чечне российских военнослужащих только по официальным данным насчитывается 1207 человек, из которых 440 находятся в Центральной (бывшей 124-й) судебно-медицинской лаборатории в Ростове-на-Дону и около 600 - в безымянных могилах. Проведение в Ростове углубленной идентификации с использованием передовых методик, таких, как генный анализ, требует колоссальных средств. Применительно к такому количеству погибших это вообще нереально для нас, особенно в нынешней ситуации.

Урок не впрок

Прибывая на Северный Кавказ, некоторые подразделения российских войск кустарным способом, кто во что горазд, изготавливали нечто похожее на солдатские медальоны. Однако разобраться с найденными цифровыми данными оказалось непосильной задачей. Централизованный учет таких "домашних заготовок", естественно, не велся. В Югославию российские солдаты также отправились защищать мир без медальонов.

Военнослужащий - казенный человек, в случае гибели государство ответственно за то, чтобы его тело вернуть родным или сообщить о месте захоронения, не говоря уже о решении финансовых формальностей, связанных со смертью. Американцы до сих пор ищут тех, кто погиб в гражданскую войну, и спустя даже двести лет иногда находят. Не преданы забвению 90 летчиков Пентагона из состава экипажей 39 самолетов, сбитых над Советским Союзом в период холодной войны с 1950 по 1965 гг. Вопрос был "запущен" на государственный уровень. В 1992 г. по инициативе американской стороны под эгидой президентов США и России была создана совместная Комиссия по делам военнопленных и без вести пропавших. За прошедший период нами передано свыше 12 тыс. страниц некогда сверхсекретных документов, изучив которые, интересующаяся сторона сделала важный вывод: никто из соотечественников не удерживается в России против своей воли. Теперь им осталось найти могилы тех, кто действительно погиб.

В Америке по сей день числятся в розыске 78 тыс. солдат и офицеров, пропавших без вести во Вторую мировую войну, 8 тыс. - во время боевых действий в Корее, 2130 - во Вьетнаме. За последние три года в этой азиатской стране найдены следы около 670 американских военнослужащих. Все останки погибших идентифицированы, семьи обрели могилы.

После январских событий 1995 г. в Чечне Ассоциация "Военные мемориалы" по запросу Министерства обороны РФ подготовила предложение об унифицированном личном опознавательном знаке (ЛО3) для всех категорий военнослужащих, включая офицерский и генеральский состав. Предложение было рассмотрено и только. Знак в войсках не появился.

ЛОЗ состоит из двух идентичных металлических пластин и предназначен для ношения на шее. Указывается принадлежность к Вооруженным силам, код региона РФ и районного военного комиссариата, выдавшего знак, личный номер призванного на военную службу, группа крови и резус-фактор. Все данные дублируются в центральном учетном органе, который может быть организован на базе Центрального архива МО РФ. Эти сведения также следует заносить во все личные документы. ЛОЗ, считают специалисты, целесообразно выдавать РВК по месту жительства, то есть при призыве на срочную службу или поступлении в военный вуз. В случае гибели военнослужащего одна из пластин изымается и учитывается при составлении донесения о потерях, вторая же остается при погибшем для последующей идентификации.

Солдатский медальон - не страховка от гибели, любые количественные потери определяются уровнем боевой мощи. Но когда потери существуют, без солдатского медальона проблема безымянных могил воинов превращается в неразрешимую.