Виктория Панфилова Есть судьбы людские, в которых как в капле воды отразились подвиг и трагедия целых поколений наших соотечественников. Пример тому - жизнь и смерть генерала Бацанова.
СОЛДАТСКИЙ ПУТЬ
Будущий комдив родился 28 октября 1894 г. в крестьянской семье, в деревне Вощанки на Гомельщине. По окончании церковно-приходской школы работал у помещика, затем - на кирпичном заводе в Киеве и, наконец, на Криворожской шахте. На этом его трудовая деятельность закончилась и началась ратная служба. В январе 1915 г. он был призван в армию, получив боевое крещение на Юго-Западном фронте Первой мировой войны. В следующем году участвовал в знаменитом Брусиловском прорыве. За умелые действия и храбрость, проявленные в боях, его представили к Георгиевскому кресту.
После Февральской революции 1917 г. вернулся домой и с октября возглавил один из партизанских отрядов, действовавших в Белоруссии. В мае 1918 г. этот отряд влился в 153-й полк 17-й стрелковой дивизии, формировавшейся на Гомельщине. В этом полку в должностях командира роты, затем батальона участвовал в Гражданской войне, был дважды ранен и контужен. С июля 1921 г. по январь 1923 г. находился на Туркестанском фронте. В общей сложности в походах и боях в годы Первой мировой и Гражданской войн провел семь лет.
Богатый боевой опыт предопределил его дальнейшую судьбу. Он стал кадровым военным. Окончив в Москве военную школу "Выстрел", он вернулся в
17-ю стрелковую дивизию, которая дислоцировалась в Нижнем Новгороде (с 1932 г. - Горький). Сначала командовал батальоном в 50-м стрелковом полку. В октябре 1928 г. его командир, будущий маршал Советского Союза Иван Конев, так аттестовал Бацанова: "Решителен. С достаточной инициативой. Сообразителен... Настойчиво добивается выполнения порученного дела... В обстановке ориентируется быстро... Решение принимает смело и уверенно, избегает шаблона... Толково и обстоятельно организует и проводит учение... Общая военная подготовка, большой командный стаж дают право на занятие самостоятельной должности. Может быть единоначальником".
Эта аттестация послужила основанием назначение Бацанова начальником Военной школы специальных служб ВВС РККА, находившейся в Москве. Пребывание в столице позволило ему выкроить время для обучения в Военной академии имени М.В. Фрунзе. До назначения его в мае 1938 г. командиром ставшей ему родной 17-й сд, он командовал около девяти месяцев 164-м стрелковым полком 55-й стрелковой дивизии.
В конце 1939 г. 17-я сд приказом наркома обороны СССР Маршала Советского Союза Климентия Ворошилова была включена в состав Северо-Западного фронта. С января по 12 марта 1940 г. соединение Бацанова принимало активное участие в Советско-финляндской войне. Как отмечал в наградном представлении командир 15-го стрелкового корпуса, в состав которого входила дивизия: "В тяжелых боях на Карельском перешейке за предполье укрепленного района тов. Бацанов, пренебрегая опасностью для жизни, руководил боем и своим бесстрашием и личным примером воодушевлял бойцов и командиров. При прорыве УР на реке Салмэн-Кайта дивизия под руководством тов. Бацанова овладела большим количеством железобетонных и дерево-земельных сооружений, захватила много оружия и боеприпасов. За личное мужество и отвагу, проявленные в боях, и беззаветную преданность Родине удостоен правительственной награды - ордена Красного Знамени".
Этот орден засверкал не только на груди Терентия Кирилловича, но и на знаменах дивизии и одного из ее полков. Вместе с наградой он получил и генеральское звание, введенное в Красной Армии в мае 1940 г.
После окончания советско-финляндской войны 17-я дивизия возвратилась в Горький. Однако вскоре поступил приказ наркома обороны Тимошенко, в соответствии с которым соединение Бацанова перебросили на границу с Латвией. Но и там оно не задержалось. Поступил новый приказ наркома, согласно которому дивизия совершила рокировку вдоль Днепра к границе с Румынией в связи с возможным вооруженным столкновением с ней из-за Бессарабии. Летнее 1940 г. "путешествие" одного из лучших соединений Красной Армии на этом не закончилось. В конце августа его снова возвратили на Запад. Дислоцировалась 17-я дивизия в районе Полоцка, находясь в резерве командующего Западным Особым военным округом (ЗапОВО).
ТРАГИЧЕСКИЙ ИЮНЬ
12 июня 1941 г. нарком обороны с разрешения Председателя Совета Народных Комиссаров СССР Сталина приказал военным советам западных военных округов начать выдвижение войск из тыловых районов ближе к государственной границе в целях повышения боевой готовности войск на случай отражения возможного вторжения противника и нанесения по нему ответного удара. В тот же день начальник штаба ЗапОВО генерал-майор Климовских отдал распоряжение генералу Бацанову о выдвижении дивизии в район Лиды, где согласно "плану обороны государственной границы Западного Особого военного округа" сосредоточивались и другие соединения 21-го стрелкового корпуса, в который ее включили. Командир дивизии в соответствии с жестким требованием "не спровоцировать немцев на нападение" организовал осуществление перехода лишь в темное время суток, осуществляя марши по 40-70 км за ночь.
22 июня части 17-й сд стояли на дневке северо-восточнее Лиды. О начале войны они узнали от проезжающих на автомашинах раненых командиров и бойцов. Генерал Бацанов распорядился усилить меры по маскировке от воздушного нападения, привести в готовность зенитные средства - счетверенные "максимы" на автомашинах, выставить боевое охранение.
Как стало известно позже, командующий фронтом генерал армии Дмитрий Павлов их отдавал, но они не соответствовали уже складывавшейся обстановке, а главное, вообще не доходили до войск.
Около 12 часов дня 22 июня командиру 21-го ск генерал-майору Борисову приказали сосредоточить 17-ю и 37-ю дивизии в районе Скиделя, чтобы совместно с 29-й танковой дивизией 11-го механизированного корпуса 3-й армии восстановить положение на восточном берегу реки Неман. Выполнить эту задачу Борисов не мог, так как 17-я сд находилась еще на подступах к Лиде, а 37-я сд заканчивала сосредоточение севернее этого города, то есть обе дивизии были примерно в 100 км от намеченного им района действий. К тому же штаб корпуса располагался еще в Витебске, и приказ командующего до него не дошел.
Еще в 4 часа утра 22 июня Павлов решил перебросить в Лиду из Молодечно 24-ю сд, которую также предполагалось включить в 21-й ск. В связи с невыполнением этим корпусом первого приказа Павлов в 18 часов распорядился сосредоточить в районе Лиды все три дивизии "в готовности нанести контрудар в направлении Друскинкай во взаимодействии с Северо-Западным фронтом". Наши соединения не смогли еще полностью сосредоточиться и не располагали необходимым количеством оружия и боеприпасов. Против них на стыке фронтов наступали соединения германской 3-й танковой группы генерал-полковника Гота, поддерживаемые массированными ударами авиации, поэтому и этот приказ командующего фронтом выполнен не был.
Приказание командующего Западным фронтом, отданное командиру 21-го ск днем 23 июня, гласило: "немедленно 37-й и 17-й стрелковым дивизиям выдвинуться на рубеж Варена, Ново-Козаковщизна, Дубинцы, р. Джитва". Следовательно, резервный корпус Павлов решил в конце концов использовать для организации обороны на тыловом рубеже. Однако сделать это под натиском превосходящих подвижных соединений противника и мощными бомбежками его авиации стрелковым частям без необходимых противотанковых и зенитных средств не удалось.
24 июня соединение 21-го ск продолжало все еще под ударами противника на земле и с воздуха сосредоточиваться и мужественно сражаться с врагом в районе Лиды. В тот день Павлов включил корпус в состав 13-й армии, находившейся во втором эшелоне фронта. Быстрым продвижением к Молодечно 3-я танковая группа немцев создавала уже непосредственную угрозу Минску с севера. Тем не менее командующий фронтом все еще продолжал считать (по-видимому, на основе опыта январской 1941 г. оперативно-стратегической игры, в ходе которой Жуков, командуя "синими", окружил и разгромил "красных" под командованием Павлова именно в этом районе), что основные события развернутся вокруг Лиды. Эта уверенность основывалась также на том, что противник продолжал усиленно бомбить ее окрестности и выбросил там несколько, хотя и малочисленных, воздушных десантов. Частям 17-й сд пришлось вести борьбу не только с наступавшим с фронта противником, но и с подразделениями врага в тылу.
Командующий Западным фронтом еще более утвердился в правильности своей оценки намерений гитлеровцев после получения донесения командующего 3-й армией генерал-лейтенанта Василия Кузнецова. "Считаю, - докладывал он в 12 часов 30 минут 24 июня, - что противник, обходя правый фланг армии, наносит удар в Лидском направлении". Поэтому вместо заблаговременной организации обороны в Минском укрепленном районе командование фронтом сосредоточило свое внимание на районе Лиды и продолжало стягивать туда свои резервы. В 14 часов 25 минут командарму 13-й генерал-лейтенанту Филатову была отдана директива, в которой ставились следующие задачи: объединить соединение 21-го ск (17, 24, 37 и 50-ю сд) и, прикрываясь с вильнюсского направления (откуда наступала большая часть сил 3-й танковой группы. - В.А.) и обеспечив 8-й артиллерийской противотанковой бригадой оборону в районе Лиды, частью сил организовать наступление в целях взаимодействия с ударной группой генерал-лейтенанта Ивана Болдина, первого заместителя командующего фронтом.
Однако продвижение подвижных соединений Гота на Молодечно не дало возможности нашим войскам выполнить полностью и этот приказ. Некоторые части 21-го ск, в том числе и
17-й сд, под не прекращавшимися бомбежками с воздуха вышли в указанные им районы и повели ожесточенный бой с противником. В результате самоотверженных действий воинов, личного мужества генерала Бацанова частям дивизии удавалось сдерживать наседавшие на них части германских 12-й танковой и 18-й моторизованной дивизий и наносить им существенный урон.
Когда развертывались бои в районе Лиды, главные силы танковой группы Гота с северо-запада рвались к столице Белоруссии. К исходу 25 июня ее передовые части подошли к Минскому укрепленному району. В тот день находившийся с первого дня войны в штабе Западного фронта заместитель министра обороны Маршал Советского Союза Борис Шапошников доложил в Москву замысел немецкого командования окружить войска Западного фронта. Ставка разрешила отвести войска из наметившегося к западу от Минска "котла". Военный совет фронта отдал войскам директиву начать отход в ночь с 25 на 26 июня.
По воспоминаниям ветеранов, личный состав 17-й сд выходил из окружения отдельными подразделениями и небольшими группами. Генерал Бацанов отдал приказ полкам прорываться с боем на Слуцк-Калинковичи. Ветеран дивизии Семен Соловьев вспоминает: "Бацанов поставил задачу двигаться в район Негорелое-Столбцы на старый УР (Минский) и быть готовыми к боям. Нам предстоял переход через р. Неман, но мост немцы разбомбили. На берегу скопилось много авомашин. Их по приказу генерала перетягивали канатом по дну реки, глубина которой была до 1,5 метра. Немцы вскрыли это и начали сильно бомбить. Мы несли большие потери. Когда прорвались к УРу, то обнаружили, что там высадился немецкий десант (в действительности это были уже полевые войска. - В.А.), укрепился и открыл по нам огонь из автоматов, пулеметов и минометов. Во главе первой цепи при прорыве организованной обороны немцев, засевших в наших старых ДОТах, шел Бацанов. После прорыва обороны противника дивизия разделилась на отдельные отряды. Генерал дал указания командирам отрядов о дальнейших действиях по выходу из окружения. Помню, он сказал: "Я воевал в этих местах во время Первой мировой войны и хорошо знаю их. Здесь много болот, лесов и оврагов. Это дает шанс для скрытного передвижения и возможность пробиться на восток. Но для этого необходимы строгая военная дисциплина, смелость, отвага и упорство. Немцы любят наступать по плану. Они боятся внезапных нападений и пасуют при неожиданных ситуациях". Так оно и получилось. Сбивая немецкие заслоны, 109-й отдельный батальон связи, с которым был и генерал Бацанов, прорвался на юго-восток по припятским чащобам в район реки Птичь".
Значительное количество войск, в том числе и 10-й армии, к середине июля вышло из окружения и влилось в состав 21-й армии, действовавшей на бобруйском направлении.
Генерал Бацанов вначале командовал свободным отрядом отошедших частей, а в конце июля был назначен командиром 24-й сд, сформированной из остатков двух дивизий. В это время генерал Василий Кузнецов восстановил 3-ю армию, в состав которой вошли несколько вновь сформированных дивизий, в том числе и 24-я.
"БЫЛ ОБРАЗЦОМ МУЖЕСТВА И ХРАБРОСТИ"
Войска 3-й армии вошли в состав Центрального фронта, образованного 24 июля. На этот фронт Ставка Верховного командования возлагала большие надежды в общем замысле Смоленского сражения. В директиве, направленной 28 июля за подписями Сталина и Жукова, указывалось: "Нам крайне необходимо на Центральном фронте действовать как можно активнее, чтобы активными действиями больше сковать сил противника".
Упорное сопротивление войск Центрального фронта, в числе которых была и 24-я стрелковая дивизия генерала Бацанова, явилось одной из важнейших причин поворота 2-й армии Вейхса и танковой группы Гудериана с московского стратегического направления на киевское. К выполнению приказа Гитлера Гудериан приступил 25 августа. Согласно замыслу операции навстречу 2-й танковой группе должна была наступать 1-я танковая группа генерал-полковника Клейста с целью окружения войск Юго-Западного фронта.
В междуречье Днепра и Десны развернулось крупное, ожесточенное сражение, продолжавшееся до конца сентября. 24-я дивизия генерала Бацанова под натиском противника отходила на Чернигов, оборонялась на реке Сейм севернее Бахмача, затем была вынуждена отходить на Прилуки, Кирятин, Лубны Полтавской области. Тяжелый бой части дивизии провели на реке Оржица в 80 км юго-западнее Лубны. Оказавшись в середине сентября в окружении, дивизия была расчленена на несколько изолированных групп, которые бились с врагом до последней возможности.
По учетным данным Генерального штаба, 24-я сд первого формирования числится погибшей в боях. В личном деле начальника штаба дивизии Скрипки, вышедшего из окружения
4 октября, имеется объяснительная записка, в которой указывается: "Ведя бой в сентябре 1941 г. в районе Прилуки Украинской ССР, дивизия попала в окружение и была частично разбита, часть попала в плен. Командир дивизии был убит". В докладной записке Скрипки Главному управлению кадров о генерале Бацанове было сказано: "За время боев с первых дней войны и до начала сентября, когда я видал в последний раз генерал-майора Бацанова, он был смелым боевым командиром и пламенным патриотом нашей Родины. В тяжелой обстановке оборонительных боев он всегда был на самых опасных участках и лично руководил боем. Генерал-майор Бацанов был для нас образцом мужества и храбрости".
За боевые заслуги в боях с немецко-фашистскими захватчиками в самом тяжелом и грозном 1941 году генерал-майор Терентий Бацанов одним приказом с бывшим командующим Юго-Западным фронтом Михаилом Кирпоносом и начальником штаба фронта генерал-лейтенантом Владимиром Тупиковым был награжден посмертно в мае 1956 г. орденом Отечественной войны 1-й степени, а в августе 1989 г. - медалью "За оборону Киева". В память о нем и других воинах 17-й Краснознаменной стрелковой дивизии 4 февраля 1989 г. в Горьком (с 1991 г. - Нижнем Новгороде) на фасаде одного из зданий Кремля с воинскими почестями была открыта мемориальная доска.
Дарья Гармоненко 
