Владимир Малеванный Седьмого ноября 1998 г. по инициативе японских ученых в Токио прошел международный симпозиум "XX век и дело Зорге". Днем раньше организаторы встречи вместе с российскими гостями посетили могилу советского разведчика на кладбище Тама в пригороде Футю. После возложения цветов гости из Москвы, следуя национальной традиции, поставили у могилы Рихарда Зорге стопку русской водки с ломтиком ржаного хлеба, специально привезенного из России. По просьбе хозяев та же церемония повторилась на могиле японца Хоцуми Одзаки. Так представители двух народов помянули своих героических соотечественников, павших в борьбе с фашизмом. Они были друзьями, единомышленниками, коллегами по журналистскому ремеслу. В мировую историю их имена попали благодаря стечению обстоятельств, до сих пор окончательно не проясненных. Зорге и Одзаки с 1930 г. работали на военную разведку СССР в Китае и Японии, три года провели в застенках и погибли в токийской тюрьме Сугамо в один день - 7 ноября 1944 г.
Совсем недавно в Москве состоялся второй международный симпозиум под названием "Рихард Зорге и его соратники", приуроченный к 105-й годовщине со дня его рождения. Конечно, ученые высоко оценивали роль советского разведчика в срыве планов нападения Японии на СССР в 1941-1942 гг.
Приближается еще одно событие - 100-летний юбилей Хоцуми Одзаки, бывшего журналиста газеты "Асахи" в Шанхае, Осаке и Токио. Для Зорге он являлся главным источником аналитической информации по вопросам военной стратегии Японии. На симпозиуме деятельность Одзаки была главной темой докладов представителей японского "зорговедения" - историков Сираи и Ватабэ. Ряд тезисов, высказанных автором книги "Незакрытое дело Зорге" профессором Сираи, заслуживает особого внимания. В частности, о необходимости по-новому оценить вклад Зорге в мировую историю, опираясь на первоисточники. Эту же мысль обосновал и Томия Ватабэ. В центре его многолетней работы находится расследование причин и обстоятельств ареста группы Зорге. Ватабэ глубоко изучил документы, относящиеся к этому запутанному делу, включая архивы японской контрразведки "Токко". Как представляется, в недрах Особой полиции "Токко" и появились подложные материалы, на основе которых строились все дальнейшие версии следственного и судебного "дела Зорге". Но вначале рассмотрим канву событий в изложении двух японских ученых.
СЕВЕР ИЛИ ЮГ?
Принято считать, что Рихард Зорге начал работать на Четвертое управление Генштаба РККА, как тогда называлась советская военная разведка, в конце 1929 г. после своего ухода из Коминтерна. Начальником РУ (Разведупра) в то время был Ян Берзин, который и откомандировал способного немецкого коммуниста сначала в Китай, а затем в Японию. До сих пор этому нет ни одного опубликованного документального подтверждения, отсутствуют и какие-либо ссылки на то, что личное дело Зорге "существует в природе" и хранится в ГРУ ГШ РФ. Опубликованы только донесения "Рамзая" (под таким кодовым именем Зорге работал на Москву), да и то не все.
Данные, полученные японскими учеными, важны для историков разведки. Здесь же отметим два обстоятельства, примечательных в международно-правовом аспекте. Первое: Зорге не говорит на допросах о своей причастности к РУ РККА, считая себя представителем Коминтерна. Второе: источники, которые использовал корреспондент "Франкфуртер цайтунг" и Немецкого информационного бюро в Токио Рихард Зорге, не предоставляли ему японских секретных документов. Другое дело, что его аналитические способности оказались выше, чем у других журналистов и дипломатов, работавших тогда в Японии.
Итак, Зорге приступил к своей работе на островах 6 сентября 1933 г. В Москве он получил следующее задание:
1. Подробно следить за политикой Японии в отношении Советского Союза после "маньчжурского инцидента" сентября 1931 г., детально изучать вопрос о существовании плана нападения Японии на СССР.
2. Добывать достоверную информацию о возможности нападения японских сухопутных сил (Квантунской армии) на СССР, о формировании и усилении военно-морских и военно-воздушных сил.
3. Внимательно отслеживать состояние японо-германских отношений после прихода к власти Гитлера в январе 1933 г.
Как известно, в сентябре 1931 г. Япония оккупировала северо-восточные районы Китая, образовав 1 марта 1932 г. марионеточное государство Маньчжоу-го. Такое положение создавало угрозу безопасности СССР. Перед Зорге была поставлена задача выяснить стратегические планы японского военного руководства. Основными членами группы "Рамзая" стали, помимо Одзаки, инженер-радист немец Макс Клаузен, корреспондент французского агентства "Гавас" хорват Бранко Вукелич, а также американский (!) коммунист японец Иотоку Мияги.
Еще работая с 1930 по 1933 г. в Шанхае, Зорге познакомился с журналисткой из США Агнесс Смедли, а через нее - с выпускником Токийского императорского университета Одзаки. Через пару лет, в мае 1934 г., оба товарища встретились уже в Токио и продолжили творческое сотрудничество. Хоцуми Одзаки специализировался на китайских проблемах, стал членом Совета по изучению Восточной Азии. Постепенно он приобрел большой вес в кругах журналистов и политологов, вошел в политические круги Японии. По рекомендации начальника секретариата премьер-министра Коноэ (а эту должность тогда занимал Акира Кадзами) Одзаки стал политическим советником при кабинете министров. Он имел доступ в канцелярию, а при случае мог непосредственно переговорить с принцем Коноэ. Даже после ухода кабинета Коноэ в 1939 г. в отставку Одзаки продолжал оставаться в составе "мозгового треста", ближайшего окружения принца.
Сам Зорге за это время прочно внедрился в германское посольство. Таким образом, у него имелась возможность "совмещать" информацию, поступающую по двум каналам, чтобы более достоверно анализировать происходящие в стране события. Для Зорге и Одзаки ключевой вопрос заключался в получении сведений о дальнейшей государственной стратегии Страны восходящего солнца - пойдет ли она на север против Советского Союза или же устремится к югу, начав войну с США.
К 1941 г. усилия группы Зорге были сконцентрированы на этих проблемах. Весной 1941 г. в Москву ушла телеграмма от "Рамзая" следующего содержания: "Примерно 20 июня Германия начнет наступление на СССР. Самое позднее - где-то 23-го".
После начала германской агрессии уже 7 июля Квантунская армия получила приказ о начале подготовки к военным действиям против СССР, что являлось частью директивного плана "Кантокуэн". Но после 28 июля Япония временно поменяла свои основные задачи, нацелившись на Индокитай, а 9 августа стала реально готовиться к войне с США и Великобританией. "Япония не пойдет на Север, а будет продвигаться на Юг", - эту сверхсекретную информацию Зорге получил из уст Одзаки. Такое решение было принято 2 июля на совещании с участием императора. Одновременно с нейтралитетом в отношении советско-германской войны сохранялась готовность японских войск у границ СССР. Сроки удара в северном направлении зависели от обстановки на советско-германском фронте.
Позже в своих "Тюремных записках" Зорге так оценил своего товарища: "Одзаки получил отличное образование. Он обладает широкими познаниями и аналитическими способностями. Он сам по себе являлся источником информации. Благодаря этому, разговаривая с ним, споря с ним, узнаешь много нового. Время от времени я сообщал в Москву его прогнозы на развитие обстановки без всякой связи с текущими событиями как очень важную информацию. Когда дело касалось весьма сложных проблем, специфических японских вопросов или же когда я не был до конца уверен в собственных суждениях, я всегда руководствовался его мнением. Для принятия окончательных решений по принципиальным моментам моей работы бывало так, что я советовался с ним по два-три раза. Поэтому Одзаки был незаменимой фигурой в моей работе и непосредственным источником получения информации.
Что же за прогнозы давал "беспартийный коммунист", аналитик и, говоря современным языком, политолог Хоцуми Одзаки? В марте 1942 г., четыре месяца спустя после начала войны на Тихом океане, Одзаки написал 33 страницы "показаний", отвечая на заданные ему вопросы. До осени 1945 г. эти записки хранились под грифом "секретно" в токийской прокуратуре, часть из них была обнаружена в доме генерального прокурора Дайкити Имото, причем уже в 90-х гг., благодаря поискам Томия Ватабэ. Судя по этим материалам, Одзаки обосновал три тезиса, главный из них такой: СССР одержит в конечном итоге победу над фашизмом.
Он предсказал разрушение тогдашней социально-экономической системы на Западе, распад колониальных владений в мире и победу коммунистов в Китае, если агрессия Японии будет продолжаться. Германию, по его словам, ожидает "внутренняя трансформация". (Это сказано за полгода до Сталинградской битвы!) Одзаки выдвинул также идею построения Восточно-Азиатского сообщества. В идеале - это союз Японии с Китаем и Россией.
ЛЮДИ ИЗ ШАНХАЯ
Накануне 7 декабря 1941 г., когда Япония объявила войну США, основные "участники шпионской группы" оказались в тюрьме, причем их содержали раздельно. С весны 1942 г. вторая волна допросов и арестов затронула некоторых представителей японской политической элиты. Так называемое дело по разведгруппе компартии Китая возникло 16 июня 1942 г.
В материалах "Токко", которые после войны попали к японским исследователям, имелась такая запись: "Между разведывательной группой КПК и международной разведывательной организацией существовала длительная и очень тесная связь". По мнению Томия Ватабэ, оба дела объединяла личность Одзаки. Ключевой фигурой в деле, где "Токко" разрабатывала "китайский след", являлся Цутому Наканиси, которого Одзаки привлек к работе в Шанхае. Следует уточнить, что собственно китайцы в документах контрразведки и последующих публикациях фактически отсутствуют, а говорится лишь о каких-то связях японских коммунистов с КПК. Имеет ли это отношение к Зорге?
Почти все японцы, арестованные по "делу КПК", оказались выходцами из "Тоа добунсеин" - Академии по исследованию Восточной Азии и созданного ее учащимися совместно с японскими журналистами в Шанхае Общества изучения проблем Китая. Через 12 лет именно члены этого Общества составили большинство среди проходивших по делам Зорге и группы КПК. Какова была связь между этими группами, названная контрразведкой "длительной и очень тесной"?
Многие бывшие сотрудники и учащиеся академии оказались на различных важных постах в штабах японских войск на территории Китая, а также в концерне "Мантэцу" (управление маньчжурской железной дороги). В феврале 1932 г. Одзаки и Наканиси вернулись в Японию, где продолжали сотрудничать с "Мантэцу". Исследовательский отдел этого концерна (по сути дела, он был "крышей" для японской разведки) подготовил большой доклад о военном потенциале сопротивления Китая.
Одзаки и Наканиси тогда являлись советниками Штаба японских экспедиционных сил в Китае, пользовались доверием у военных и привлекали к сбору информации разведывательную секцию ЦК КПК. Они получали и донесения от однокашников по академии, работавших в различных районах Китая. Как вспоминал Наканиси много лет спустя, в июле 1940 г., когда с докладом по Китаю ознакомилось японское военное и политическое руководство, он и Одзаки уже были на учете в контрразведке. Во всяком случае, оба почувствовали за собой слежку.
Наканиси не вернулся в Японию, а прямо из Шанхая улетел на военном самолете в глубь Китая, потому что "Токко" получила ордер на его арест. В тексте приговора, вынесенного Одзаки 29 сентября 1943 г., на основе материалов тайной полиции утверждалось, что он передал 52 информационных сообщения, из них 21 (40%) были получены в "Мантэцу". Сюда не входили аналитические записки, подготовленные им для Зорге. Также отмечалось, в частности, получение Наканиси материалов "О внутриполитическом положении Японии" (март 1940 г.) и "О военном потенциале Японии" (декабрь 1940 г.). Из них последний материал якобы имел особую ценность для КПК при разработке стратегии затяжной войны. Кроме того, Одзаки получал информацию, собранную агентурой Наканиси в Китае, и передавал ее Зорге.
Провал Зорге, по наиболее распространенной (американской) версии, связан с выходом контрразведки на его группу через некие списки японских членов КП США. Томия Ватабэ и большинство других японских историков считают: Зорге был предан, но имя предателя ученым пока не известно.
ЗАГОВОР МОЛЧАНИЯ
Манипуляции с первоисточниками по делу Зорге уже имели место, когда протоколы первых допросов были вначале "утеряны", а потом нашлись, но уже через много лет. Они опубликованы в 1971 г. на японском языке. А где подлинники? Спецслужбы Японии, США и России пока не ответили на этот вопрос. Как и на десятки других, столь же важных для изучения подлинных обстоятельств провала разведчиков Зорге и Одзаки. Например, о том, какая информация по этому делу содержится в архивах германской разведки, попавших после войны к американцам и англичанам. Или: какого числа была отправлена последняя телеграмма Зорге после 14 сентября 1941г.?
"От Рихарда Зорге в начале марта 1941 г. были получены фотокопии телеграмм министра иностранных дел Риббентропа, в которых тот информировал германского посла в Токио Отта о запланированном нападении Германии на Советский Союз во второй половине июня 1941 г." - утверждается в мемуарах ветерана ГРУ генерал-лейтенанта Михаила Мильштейна. Это подтверждает мнение историков, что основные источники Зорге находились в германском посольстве в окружении посла Ойгена Отта, который до 1938 г. был представителем абвера и военным атташе в Японии. Шеф абвера Вильгельм Канарис, а с 1941 г. шеф разведки СД Вальтер Шелленберг являлись потребителями информации от Зорге. Однако в мемуарах "главного гитлеровского шпиона", изданных в 1956 г. уже после смерти Шелленберга, суть дела искажена. Берлин не знал, что агент абвера в Японии Рихард Зорге работал на Москву. В Москве же были осведомлены о "двойной роли" разведчика, поскольку задача внедрения в германский абвер ставилась перед ним еще начальником РУ Яном Берзиным с 1933 г. На этом строилась крупная оперативная комбинация.
Более полувека в историографии господствует точка зрения, что Зорге сам отказался от германской защиты, когда его арестовали и допросили в "Токко". Что он быстро признался в работе на ГРУ и просил Москву вытащить его тюрьмы. Документы об этом отсутствуют. Более того, послу Отту позволили встретиться с Зорге на несколько мгновений и вручили некие выписки из протоколов допроса. У нелегального разведчика не было дипломатического иммунитета, и японцы не планировали отдавать его в руки гитлеровцев. Во многих публикациях также говорится, что Кремль несколько раз отвергал вариант обмена Зорге на кого-то из японцев, арестованных советской стороной. Думается, все подобные версии необходимо подтвердить документально, ничего не утаивая.
А пока вокруг дела Зорге сохраняеся некий заговор молчания, как и полвека назад, в годы холодной войны. Спецслужбы по меньшей мере трех стран продолжают держать в секрете наиболее важные документы этой драматической истории. Конечно, за спецслужбами стоят правительства. В США должны сохраниться подлинные материалы оперативной разработки и допросов Зорге, его подруги Ханако Исии, Одзаки, Клаузена и других. Важные свидетельства, не содержащие уже военной тайны, хранятся в различных архивах России под грифом "секретно". В Японии обнародованы четыре тома "Дела Зорге", однако, как было отмечено, в них отсутствуют доказательства их точного соответствия первоисточникам. С 26 октября 1941 г. по 7 марта 1942 г. Зорге допрашивали руководитель сектора тайной полиции "Токко" Хироси Миясита и инспектор Хидэо Охаси. После войны он выступал с интервью, где признавался, что у японской контрразведки имелся важный информатор, который и "завалил" всю группу...
Помимо документов "Токко", чей бывший сотрудник Хидэо Охаси фактически подтверждал свое личное участие в мистификации, в сокрытии процессуальных документов, сегодня внимание историков привлекают и документы, найденные у Зорге и Клаузена при аресте. Если верить западным публикациям и некоторым книгам, изданным в Японии относительно давно, Зорге писал черновики своих отчетов в Берлин и телеграмм в Москву... по-английски. С сентября 1940 г. и до ареста членов группы в Токио с Зорге тайно встречался сотрудник посольства СССР Зайцев. На каком языке они общались? С установления этого факта можно начинать распутывать тайну великого нелегала, вначале забытого, а в 1964 г. награжденного званием Героя Советского Союза. По мнению ряда участников недавнего симпозиума, звания Героя России достоин и японский антифашист Хоцуми Одзаки. Это тема для отдельного исследования.
В многочисленных публикациях о японских соратниках Зорге не уделяется должного внимания сильной разведке партии Гоминьдан, которая с 1938 г. сотрудничала с военной разведкой Красной Армии в Китае. Охраной Чан Кайши занимался агент абвера Вальтер Стеннес, с которым Зорге поддерживал связь, о чем знали в Берлине и Москве... На тайной войне советский разведчик рисковал собой каждый день под прицелами десяти спецслужб. С учетом данных обстоятельств работа Зорге в Японии до сих пор имеет политическое звучание и значение. Видимо, поэтому дело "Рамзая" не закрыто.
