Свой среди своих

Если память наших старших соотечественников хранит легендарные имена Рихарда Зорге и Николая Кузнецова, то о выдающемся разведчике Александре Демьянове вряд ли наслышаны даже участники Великой Отечественной войны. Демьянова, по существу, узнали только в 90-х годах, после выхода таких книг, как "Разведка и Кремль" генерал-лейтенанта Павла Судоплатова (он, напомним, руководил 4-м управлением НКВД СССР, которое организовывало разведывательную и диверсионную работу на оккупированных гитлеровцами территориях); двухтомник Андрея Судоплатова, посвященный жизни и деятельности отца, и

4-й том "Очерков истории российской внешней разведки", изданный к 55-летию Победы.

Между тем то, что было сделано Александром Демьяновым, является уникальным примером внедрения в высшие разведывательные органы вражеской армии. Руководство немецкого абвера относилось с полным доверием к получаемой от него в 1942-1945 годах информации, что отвлекало значительные силы противника от тех участков советско-германского фронта, где наносила главные удары Красная Армия.

19 октября Александру Петровичу Демьянову (1910-1975 гг.) исполнилось бы 90 лет.

НАЧАЛО

Александр Демьянов - родом из дворян, правнук первого атамана кубанского казачества Антона Головатого, сын полковника царской армии, умершего от ран в Первую мировую войну. Мать Александра слыла некогда одной из первых красавиц Петербурга, блиставших в лучших домах столицы. Когда исход Гражданской войны, последовавшей за Октябрьской революцией, был предрешен, она отказалась эмигрировать во Францию, хотя одно из предложений поступило от генерала Улагая, впоследствии видного деятеля русского зарубежья, сторонника Гитлера и активного сотрудника абвера.

По окончании средней школы Александр поступил в Ленинградский политехнический институт, но был исключен ввиду непролетарского происхождения. В 1929 г. его арестовали по доносу приятеля за незаконное хранение оружия (пистолет подбросили). Находясь в заключении, он дал согласие на секретное сотрудничество с органами госбезопасности; в его задачу входило выявление связей бывших представителей дворянства с зарубежной белогвардейской организацией. Александр переехал в Москву, где ему предложили должность инженера-электрика на "Мосфильме". Живой интерес к искусству и литературе, отличные манеры и незаурядное обаяние позволили ему довольно быстро и естественным образом стать своим человеком среди московской творческой интеллигенции, а потом и у дипломатов, аккредитованных в столице.

Негласные руководители Демьянова видели в нем не просто осведомителя - их планы были значительно серьезнее. Его анкетные данные, а он их нигде не скрывал, не могли не привлечь внимания иностранных разведок. Расчет оказался правильным: прошло некоторое время, и высказывания одного из сотрудников германской торговой миссии подтвердили, что абвер заинтересовался Демьяновым. Как выяснилось впоследствии, в соответствующей берлинской картотеке он значился под кодовым именем "Макс" в качестве человека, который может оказаться весьма полезным в реализации восточных планов немецкой разведке. Случись такое, и Москва имела бы в лице Александра Демьянова своего агента, непосредственно связанного с абвером, но до нападения на СССР вербовки не последовало.

Летом 1941 г. НКВД совместно с Разведупром Генштаба Красной Армии разработали план крайне важной в условиях разгоревшейся войны операции, для реализации которой Демьянову требовалось войти в доверие к гитлеровцам, выдав себя за эмиссара антисоветской подпольной организации. Согласно замыслу убедительным подтверждением ее существования и принадлежности к ней Демьянова должен был стать его тайный переход через линию фронта.

ЛЫЖНЯ НА МИННОм ПОЛЕ

...Декабрь 1941 г., холодный рассвет под Гжатском. За спиной Александра пролегла лыжня: там, позади - Москва, от которой считанные дни назад отброшены гитлеровские войска. Впереди - заснеженное поле, и оно заминировано, о чем "перебежчик" узнал только тогда, когда лыжная палка скользнула по металлу. И тут немцы открывают огонь. Александр наскоро привязывает к палке полотенце и размахивает им. "Минен! Минен!" - доносится до него. Похоже, гитлеровцы все-таки решили познакомиться со странным русским...

...Последовала серия допросов, один за другим. Рассказ Александра о существовании в Москве подпольной монархической организации немцы встретили с явным недоверием.

"Мне был поставлен ультиматум: если я скажу правду, то сохраню жизнь и буду до окончания войны находиться в концлагере, - вспоминал Александр. - Дали полчаса на размышление. Пригрозили "третьей степенью пыток".

После того как признания перебежчика не последовало, три солдата вывели пленного во двор и поставили к стене сарая. Один из появившихся на крыльце офицеров спросил у Демьянова, будет ли он говорить, но, получив ответ "Я сказал правду", дал команду солдатам. Раздались выстрелы из нескольких винтовок, на приговоренного посыпался веер щепок. Он понял, что еще жив; немцы смеялись...

Испытание расстрелом в чем-то их убедило, но не полностью, и проверка продолжалась: концлагерь, новые допросы, наблюдение за тем, как Александр отнесется к уже состоявшимся предателям, к пыткам военнопленных за стеной барака... Окончательно поверили Демьянову лишь после наведения соответствующих справок в среде русских эмигрантов и в берлинском центре абвера, где он проходил как потенциально полезный "Макс". Наконец на одной из квартир Смоленска началась специальная подготовка к работе в советском тылу: радиосвязь, тайнопись, шифровальное дело.

Новый агент был представлен начальству, которое сообщило ему, что подрывной работой он будет заниматься в Москве.

15 марта 1942 г. Демьянова сбросили на парашюте в Ярославской области. Приземление прошло благополучно, если не считать поврежденной ноги и тумаков от крестьян, которые задержали "диверсанта". Его препроводили в Ярославль, а там уже была телефонная связь с Москвой, и новых осложнений не предвиделось. По словам Александра, он ощущал невероятный прилив энергии и с нетерпением ждал продолжения борьбы с врагом.

Его борьбой стала операция "Монастырь".

"MОНАСТЫРЬ"

"...Наш замысел сводился к тому, - пишет в своей книге "Разведка и Кремль" генерал Павел Судоплатов, - чтобы создать активную прогерманскую подпольную организацию "Престол", которая могла бы предложить немецкому верховному командованию свою помощь при условии, что ее руководство посулит соответствующие посты в новой антибольшевистской организации на захваченной территории.

Цель задуманного состояла в том, чтобы через эту псевдоорганизацию получать данные о разведывательной сети немцев в нашем тылу и обезвреживать ее агентов. Происхождение названия как самой антисоветской организации, так и самой операции было связано с тем, что в московском Новодевичьем монастыре еще ютились представители старой знати и среди них Глебов, бывший предводитель нижегородского дворянства. Слово "Престол" как нельзя лучше подходило в качестве девиза для возлагающего свои лучшие надежды на приход немцев подпольного сообщества".

Для придания большей достоверности операции "Монастырь" к ней привлекли бывшего придворного поэта Садовского и графика, искусствоведа и книговеда Алексея Сидорова (впоследствии член-корреспондент АН СССР). Оба они в свое время учились в Германии и были известны немецким спецслужбам.

Александр Демьянов установил доверительные отношения с членами "Престола", прежде всего - с Глебовым, оценившим в молодом человеке глубокий интерес к русской истории. В этом плане легенда, изложенная им по ту сторону фронта, имела под собой вполне реальное основание.

После возвращения в Москву "Макс" две недели не выходил из дому (слишком быстрое появление в столице могло показаться немцам подозрительным), а затем связался по рации с абвером и передал первую информацию, согласованную с органами безопасности и с Генеральным штабом Красной Армии. В наших спецслужбах он получил кодовое имя "Гейне", а в некоторых случаях именовался "Александром".

Явками нового немецкого "резидента" стала его собственная квартира и квартира его тестя Бориса Александровича Березанцова, известного в Москве профессора, доктора медицинских наук, услугами которого пользовались и Кремль, и дипломатический корпус. Как и его дочь, жена Демьянова Татьяна, работавшая на "Мосфильме" ассистентом режиссера, профессор не только разделял патриотические убеждения зятя, но и непосредственно участвовал в его секретной работе. Березанцовым не один раз приходилось принимать посланцев абвера, не возбудив ни малейших подозрений у прошедших хорошую школу конспирации агентов. Впоследствии они своевременно, и ничем не навредив, оказались в руках советских спецслужб.

Первые немецкие курьеры в советской военной форме явились в Москву 24 августа 1942 г. Это были предатели Станкевич и Сакуров. Они имели при себе оружие и рации, а также радиопередатчик для Демьянова, питание к нему, шифровальные блокноты и деньги. Их задание состояло в организации диверсий в Москве и сборе необходимых сведений для немецкого командования. Татьяне удалось растворить в чае и водке специальные таблетки, гости уснули, благодаря чему опытные эксперты смогли обезвредить их боеприпасы, ручные гранаты и яды. На следующий день курьерам предоставили возможность пройтись по городу, после чего оба они были арестованы. Станкевича некоторое время спустя перевербовали, и он параллельно с "Гейне" работал на второй радиостанции, якобы принадлежавшей "Престолу".

Забрасываемые абвером люди в большинстве своем становились двойными агентами. Благодаря "Гейне-Максу" удалось перехватить более пятидесяти немецких шпионов. Представить, какой вред они могли бы нанести, если бы им удалось беспрепятственно выполнять гитлеровские задания, не составляет труда.

Не составляет труда представить себе и степень ответственности, риска, которые взял на себя Александр Демьянов. Никто из знакомых не должен был знать и не знал о его работе в разведке. Руководство последней не простило бы ему даже малейшей ошибки. За ним вели постоянное наблюдение другие агенты абвера. Четверо из них, из числа предателей, добровольно сдались органам безопасности и признались в том, что они посланы для контроля за действиями "Макса". В Берлине его сообщения тщательно изучались.

В этой ситуации как нельзя лучше проявились ум и характер Демьянова. Вот как его характеризуют авторы "Очерков истории российской внешней разведки": "...это был надежный, способный и абсолютно честный во взаимоотношениях с органами безопасности работник. Он научился концентрировать свою волю, отличался активным восприятием жизни, умением глубоко проникать в психологию. Великолепная память, молниеносная реакция, способность самостоятельно принимать решения - все эти качества были присущи Демьянову-"Гейне". И - безграничная любовь к Родине".

Именно последнее представляется особенно важным. При всей сложности своего положения Александр сохранял столь необходимое ему самообладание, потому что всегда и прежде всего был своим среди своих, человеком главной цели.

АДРЕСАТ - ВЕРХОВНОЕ КОМАНДОВАНИЕ

Если первоначально операция "Монастырь" намечалась и реализовалась как ловушка для немецких разведчиков и диверсантов, то по мере своего успешного развития она приобрела второе, крайне серьезное значение как радиоигра, ставшая источником дезинформации верховного командования германской армии.

По легенде, а также в соответствии с заданием, полученным от абвера, Демьянов был определен на службу в Генеральный штаб Красной Армии, в оперативном управлении которого готовилась фиктивная информация для немцев. Намеченные к передаче сообщения визировались в Разведывательном управлении и получали созвучное легенде оформление в НКВД. Качество радиотехнической стороны обеспечивал высококлассный специалист этого дела Вильям Фишер, известный по своей последующей деятельности в США как Рудольф Абель.

Руководители вермахта полностью доверяли информации "Макса", что имело немаловажное значение для успешного проведения крупных операций Красной Армии. Так, во второй половине 1942 г. немцы были введены в заблуждение по поводу истинных намерений советских военачальников, разрабатывавших планы разгрома фашистов под Сталинградом. "Гейне" сообщил в Берлин, что намечается наступление наших войск под Ржевом и на Северном Кавказе. Атаки на Ржев противник отразил, но главное событие - окружение и гибель в Сталинградском "котле" армии фельдмаршала Паулюса - оказалось для немцев неожиданным, а оно положило начало коренному перелому в ходе всей Второй мировой войны.

Такими же непредвиденными оказались для германского командования действия советских войск под Курском и Орлом летом 1943 г. Относительно летней кампании "Макс" доносил: большие резервы советских войск к югу и востоку от Курска недостаточно маневренны, в связи с чем использование их затруднено, а военные операции планируются к северу от Курска и на Южном фронте. На самом же деле Красная Армия сосредоточила огромные силы, а затем, отбив наступление гитлеровцев, пошла вперед, на Запад, именно в районе Курска и Орла.

Немецкая разведка получала от "Макса" и правдивую информацию о предполагаемых операциях советских войск, но лишь тогда, когда они имели вспомогательное, отвлекающее значение.

Заслуга разведки в содействии успехам Красной Армии получила высокую оценку у советского правительства. Руководители операции "Монастырь" Павел Судоплатов и его заместитель Наум Эйтингон были отмечены орденами Суворова - беспрецедентный случай в органах госбезопасности: такая награда по своему статусу полагалась командующим армиями и фронтами. Александру Демьянову вручили орден Красной Звезды, а его жене Татьяне Березанцовой и ее отцу профессору Борису Березанцову - медали "За боевые заслуги".

Однако и немецкое командование отдало должное "рвению" своего московского резидента, наградив его Железным крестом с мечами.

В связи с намеченным летним наступлением в Белоруссии у Верховного главнокомандующего Сталина, по свидетельству генерала Судоплатова, возник план иного использования опыта, наработанного "Монастырем".

Речь шла о помощи Красной Армии в наступательных операциях 1944 г. Новый замысел заключался в том, чтобы ввести немецкое командование в заблуждение, создав впечатление активных действий в советском тылу остатков окруженных частей противника. Цель: заставить гитлеровцев использовать ресурсы для поддержки "окруженцев" и оказания им помощи при прорыве к своим.

Включенный в предстоящую радиоигру "Гейне" сообщил в абвер, что из Генштаба переведен в техническое подразделение и будет держать связь с нового места службы. 18 августа 1944 г. он проинформировал своих адресатов об обнаружении в Белоруссии, в районе реки Березина, блокированного советскими войсками соединения численностью более 2000 человек, которым командует подполковник Герхард Шерхорн. Ответ, полученный через неделю, гласил: "Благодарим Вас за Ваше сообщение, просим помочь нам связаться с этой немецкой частью. Мы намерены сбросить для них различные грузы и прислать радиста, который мог бы связаться со здешними руководящими органами.."

"Блокированную группировку" сформировали из бойцов бригады особого назначения (ОМСБОН), немецких эмигрантов-антифашистов и германских военнопленных, завербованных советской разведкой. Подполковник Шерхорн был самый что ни на есть настоящий и находился в подмосковном лагере. Привлечь его к участию в операции удалось благодаря пессимизму, с которым он, оказавшись в плену, относился и к фюреру, и к исходу развязанной им войны. Лагерь окруженцев срочно создали в Минской области, близ озера Песочное. Сама операция получила название "Березино". Связь, о которой просили "Гейне", была установлена; в его очередной радиограмме сообщался пароль - "Ганновер" и готовность к приему самолетов.

В ночь с 15 на 16 сентября в указанном районе приземлились три первых парашютиста. Они передали Шерхорну заверения Гитлера и имперского министра авиации Геринга в том, что для спасения его отряда будет сделано все возможное. Так началась операция, которая длилась около восьми месяцев и завершилась лишь с окончанием войны. Вот ее результаты: немцами было совершено 39 самолето-вылетов в советский тыл и заброшено 22 разведчика, арестованных органами госбезопасности. Мифическому "соединению" передали 13 радиостанций, 225 мест груза с вооружением, боеприпасами, обмундированием, медикаментами, продовольствием и 1 777 000 рублей советских денег.

* * *

В послевоенные годы Александр Демьянов, работая инженером-электриком в НИИ, какое-то время оставался в резерве спецслужб. На связи с ним находился подполковник Игорь Щорс, участник операций "Монастырь" и "Березино". Но вскоре пути этих людей окончательно разошлись. Демьянов оставался в Москве, а Щорс уехал на Чукотку работать директором большой угольной шахты.

Александра Петровича Демьянова не стало в 1975 г., он умер от разрыва сердца. Несколько лет тому назад Игорь Щорс, узнав о том, что Демьянов похоронен на Введенском (Немецком) кладбище, нашел его могилу, чтобы поклониться праху своего соратника, бесстрашного и преданного Родине человека.