Унесенные ветром

Princess Julia Cantacuzene, Countess Speransky, nee Grant. Revolutionary Days: Including passages from My Life Here and There, 1876-1917. Edited by Terence Emmons. - The Lakeside Press: Chicago, December 1999, 450 pp.

Представьте себе книгу, в которой рассказывается о судьбе женщины, родившейся в Белом доме, поскольку ее дед был в то время президентом США, начавшей выходить в свет при дворе австрийского императора и нередко вальсировавшей под аккомпанемент Йозефа Штрауса, познакомившейся в Риме с русским гвардейским офицером, потомком византийских императоров и внуком графа Михаила Сперанского и - после недельного головокружительного романа -решившейся выйти за него замуж; женщине, принятой при русском дворе и в высшем петербургском свете, прожившей в России почти двадцать лет и бежавшей из нее, с массой приключений, вскоре после революции... Не правда ли, все это кажется как-то уж очень "чересчур" и похоже на "русско-американскую фантазию" в стиле Никиты Михалкова?

А теперь, в посрамление скептикам и маловерам, позвольте "представить": княгиня Юлия (Джулия) Кантакузен, графиня Сперанская, урожденная Грант. Родилась в июне 1876 года в Белом доме, Вашингтон, округ Колумбия. Дед - генерал Улисс Грант, герой Гражданской войны между Севером и Югом, президент США в 1869-1877 годах. Если хотите взглянуть на дедушку будущей княгини, достаньте из-под матраса 50 долларов с портретом сурового бородатого генерала-президента. Понятно, что американцы чтут его как одного из главных героев национальной истории, хотя, по-видимому, меньше, чем Бенджамина Франклина (100 долларов), но зато больше, чем Эндрю Джексона (20 долларов), Александра Гамильтона (10 долларов) и Авраама Линкольна (5 долларов). Впрочем, может быть, зависимость здесь обратно пропорциональная: ведь на купюре достоинством в 1 долларов изображен не кто иной, как сам Джордж Вашингтон.

Отец Юлии, генерал-майор Фредерик Грант (1850-1912), тоже был фигурой примечательной, человеком активным и непоседливым. Начав и закончив свою карьеру в армии, он успел повоевать и с индейцами на Западе, и поучаствовать в войне с Испанией в 1898 году, побывал инженером и комиссаром полиции в Нью-Йорке, попробовал свои силы и, видимо, не вполне удачно в бизнесе, пять лет был послом США в Австро-Венгрии и нередко охотился вместе с императором Францем-Иосифом. Его дочь, закончившая школу в Вене и представленная императору, именно здесь дебютировала в большом свете.

Пять лет спустя после окончания дипломатической карьеры отца Юлия, путешествуя со своей тетушкой по Европе, познакомилась в Риме с князем Михаилом Кантакузеном, временно прикомандированным к российскому посольству, пока он приходил в себя после полученной на скачках травмы. Михаил был потомком по прямой линии византийского императора Иоанна Кантакузена и внуком по материнской линии Михаила Сперанского. Через неделю после знакомства с князем Юлия с тетушкой уехали во Францию. Здесь, в Каннах (как будто для того, чтобы придать происходящему еще более "кинематографический" оттенок) их "настиг" князь и сделал формальное предложение, которое было благосклонно принято. Если у читателя хотя бы на минуту возникла мысль о разорившемся потомке знатного рода, желающем поправить свои дела путем женитьбы на богатой американке, то вынужден его опять разочаровать - Гранты были небогаты. Впрочем, небогаты (хотя, конечно, и не бедны) были и Кантакузены. Что касается Юлии... Возможно, к увлечению блестящим кавалергардом примешивалось и желание уехать из "провинциальной" по европейским понятиям Америки и вернуться к тому образу жизни, которым она была "отравлена" в Вене. Заметим, кстати, что в России к этому времени она никогда не бывала.

Свадьбу сыграли 25 сентября 1899 г. в Ньюпорте, Род Айленд. Среди гостей был, естественно, цвет американского общества. Юлия была очаровательна, а жених, кстати, облачен в парадный кавалергардский мундир. Ну а затем молодые прибыли в Россию, и началась без малого двадцатилетняя жизнь внучки президента Гранта в России. Протекала она между Петербургом, где она была принята при дворе, имением Буромка в Полтавской губернии и дачей в Ялте. Юлия родила князю троих детей, съездила за эти годы пару раз на родину и, по-видимому, не скучала и не жалела о своем выборе.

Первая мировая сразу же и сильно ударила по семье Кантакузенов: в одном из первых боев князь Михаил, командовавший соединением из трех эскадронов кавалергардов, был тяжело ранен, но в течение двадцати минут оставался в строю, опасаясь, что отсутствие командира повлияет на дух солдат. Затем он потерял сознание от потери крови. Его однополчанин барон Пилар фон Пильхау вынес князя на себе из боя, а затем первую помощь ему оказал ветеринар, ибо врач не мог оставить других раненых. Кантакузену повезло - он выжил, был доставлен в Петроград и удостоился посещения и часовой беседы с императором. Позднее Кантакузен вернулся в строй, был назначен командиром кирасирского полка и позднее опять-таки лично Николаем II произведен в генерал-майоры и причислен к свите его величества.

В начале 1918 года после множества приключений Кантакузенам удалось выбраться из России и перебраться за океан. Это вовсе не означало, что генерал-гвардеец струсил. Узнав о начавшемся вооруженном сопротивлении большевикам, он в 1919 году поехал в Сибирь и вступил в армию Колчака. Однако несколько месяцев спустя был направлен обратно в США представлять интересы Верховного правителя. Вскоре выяснилось, что представлять уже некого: в мае 20-го Кантакузен перестал получать жалованье от российского посольства в Вашингтоне, потеряв последнюю формальную связь с Россией.

Что же касается Юлии, то она служила белому делу пером, публикуя в "Сатердей Ивнинг Пост" статьи и воспоминания, посвященные русскому прошлому и настоящему. Уже в 1919 году они были собраны в книгу и изданы, естественно, на английском, под названием "Революционные дни: Романовы и большевики. 1914-1917". Вскоре в другое издательство, Чарлза Скрибнера, был направлен второй том мемуаров - "Моя жизнь здесь и там" (Нью-Йорк, 1921). В этом томе рассказывалось о жизни автора с детства до Первой мировой войны. Возможно, предполагает автор вступительной статьи к последнему изданию мемуаров Юлии Кантакузен, профессор Теренс Эммонс, ее небывалая литературная активность объяснялась и вполне материальными причинами - Кантакузены бежали из России "в чем были", а литературные гонорары позволяли сводить концы с концами.

И вот теперь мемуары Юлии Кантакузен сведены в один том (за основу взяты "Революционные дни", к ним добавлены главы из "Моей жизни здесь и там", сокращены, надо полагать, повторы и публицистика) и вышли в свет в Чикаго в серии "The Lakeside Classics". В этой серии издательство выпускает одну книгу в год начиная с 1903-го. Тиражи изданий - коллекционные. Первой, кстати, была издана "Автобиография" Бенджамина Франклина. (Бесплатная электронная версия рецензируемых мемуаров (с иллюстрациями) доступна по адресу www.rrdonnelley.com/elakeside. - Ред.)

Чем мемуары интересны? Во-первых, написаны они были по горячим следам событий, когда чтение других текстов еще не успело наложиться на их, событий, восприятие. Во-вторых, они написаны женщиной, причем женщиной неглупой и наблюдательной, а видела и слышала она весьма много. Остается добавить, что мемуары Юлии Кантакузен вышли под редакцией, со вступительной статьей (из которой нами почерпнуто большинство приведенных выше сведений) и примечаниями профессора Стэнфордского университета Теренса Эммонса, известного русскоязычному читателю тем, что он "расшифровал" и подготовил к изданию дневник Юрия Готье. Специалистам профессор Эммонс известен как автор и редактор еще доброй дюжины книг по русской истории, которые давно следует перевести на русский язык.

Книга представляет собой изящный томик карманного формата с многочисленными иллюстрациями, воспроизводящими фотографии, плакаты, портреты, в том числе из архива Гуверовского института при Стэнфордском университете, Библиотеки конгресса, Чикагского исторического общества, личного архива семьи Кантакузен.

В заключение - о второй половине жизни четы Кантакузенов. Они, разумеется, имели преимущество перед другими эмигрантами. Собственно, Юлия никак не подходила под понятие эмигрантки - она вернулась к себе домой. Свой личный "дом", правда, надо было возводить заново. Михаил принял американское гражданство и был устроен в семейном бизнесе родственников жены по материнской линии. Бывший кавалергард занялся выращиванием апельсинов во Флориде, а затем, в середине 20-х, стал вице-президентом First National Bank в Сарасоте. В 34-м супруги разошлись, Михаил женился во второй раз. Он умер в 1955 году. Юлия после развода уехала в Вашингтон, вела отдел путешествий в "Сатердей Ивнинг Пост" и время от времени писала в "Женском журнале" (Ladies" Home Journal). Замечу, что она не забывала о стране, где прошли, вероятно, лучшие и, безусловно, самые бурные годы ее жизни. Она активно участвовала в деятельности различных обществ помощи русским эмигрантам вскоре после своего вынужденного возвращения в Америку; ее дом служил местом встреч русских и позднее. Скончалась Юлия Кантакузен в 1975 году в возрасте 99 лет.

У рецензируемой книги есть только один "недостаток". Она написана и издана на английском языке. Ну что ж, "недостаток", несомненно, надо исправить и сделать мемуары Юлии Кантакузен доступными читателям в той стране, о жизни в которой в них преимущественно и говорится. А на месте бы Никиты Михалкова я на таком роскошном материале снял бы очередной блокбастер и на этот раз уж точно оттяпал бы "Оскара". И никто не посмеет сказать, что "в жизни такого не бывает".