Анапа-Тахтамыш-Анапа

Память

Почти все русско-турецкие войны XVIII-XIX вв. проходили на двух театрах - Европейском и Кавказском. Не была в этом отношении исключением и кампания 1787-1791 гг. Однако если о сражениях в Северо-западном Причерноморье, на Дунайском ТВД упоминают даже школьные учебники истории (Фокшаны, Рымник, взятие Очакова, Измаила), то о делах, вершившихся на Северном Кавказе, знают, наверняка очень немногие.

Между тем этот "второй фронт", как будто бы второстепенный, стоил России немалых материальных и людских ресурсов, влияя в значительной степени не только на ход и исход противоборства двух империй, но и на обстановку в Дагестане, Чечне, Осетии, Прикубанье, в российских юго-восточных губерниях и провинциях, а в дальнейшем - на утверждение России в Закавказье. И, в отличие от Южной Украины, Молдавии, Балкан, бои на этом ТВД не прекращались ни на один год, и кровь лилась здесь и до, и после официальных объявлений о начале или окончании боевых действий России и с Оттоманской Портой, и с Персидской державой. Ибо набеги горцев на казачьи станицы, русские укрепления, города, села повторялись почти что регулярно из месяца в месяц, как и карательные экспедиции российских войск против "хищных туземцев" (согласно официальной терминологии того времени).

ШЕЙХ МАНСУР

Но особенно тяжелые времена для русских настали в 1785 г., когда сначала в Чечне, а затем почти по всему Северному Кавказу прокатилась волна массовых вооруженных выступлений против "неверных", которые возглавил чеченец Учерма (или Ушурма), прозванный шейхом Мансуром.

Попытка захватить его в родном ауле Алды закончилась не просто неудачей, а настоящей катастрофой. Посланный для поимки Мансура отряд под командованием полковника Пьери (Астраханский пехотный полк, две роты Томского и батальон Кабардинского полков, сотня терских казаков, 2 орудия) дошел до аула, однако, не застав там Мансура, сжег его дом, а заодно предал огню все Алды, после чего двинулся обратно. Но как только войска втянулись в лес, лежащий между "наказанным" аулом и Сунжей, чеченцы, собравшиеся из окрестных селений, атаковали русских со всех сторон. Пьери и командир кабардинского батальона майор Комарский погибли. Потеряв их, отряд пришел в расстройство, дрогнул и обратился в бегство, неотступно преследуемый противником. По официальным данным, было убито 8 офицеров и более 600 нижних чинов. Неприятель захватил и обе пушки.

Кстати, в этой несчастной экспедиции участвовал и чудом уцелел унтер-офицер князь Петр Багратион, будущий прославленный военачальник и герой Отечественной войны 1812 г.

Весть о разгроме мигом разнеслась по всему Кавказу, и к Мансуру устремилось множество горцев. Вскоре они атаковали Каргинский редут, немногочисленный гарнизон которого оказал нападавшим отчаянное сопротивление. В ходе штурма начался пожар, и когда пламя достигло порохового погреба, взлетели на воздух и само укрепление, и его защитники, и немалое количество мансуровцев.

Дважды затем войско шейха бросалось на Кизляр, но было отбито с большими потерями.

Отправленные против Мансура сильные отряды русских войск сумели-таки разгромить его основные силы, подавить восстание, заставив самого предводителя укрыться в турецкой крепости Анапа.

ПОХОД ЗА СМЕРТЬЮ

Именно Анапа - форпост Оттоманской империи на Черноморском побережье Кавказа - являлась одной из основных баз снабжения оружием непокорных горцев, своего рода (говоря по-современному) центром антирусской пропаганды и агитации на пространстве от устья Кубани до Каспия.

Поэтому с началом боевых действий против турок в 1787 г. русские совершают ряд походов против крепости, заново укрепленной, кстати сказать, в 1781 г. французскими инженерами. Осенью 1788 г. первую попытку овладеть Анапой предпринял генерал-аншеф Петр Текелли. Перейдя Кубань, после нескольких ожесточенных, но удачных боев с горцами и турками, 25 октября войска под его командованием подступили к неприятельской твердыне. Однако едва они приблизились к ее валам, гарнизон произвел сильную вылазку. Одновременно со стороны гор по русским ударили многочисленные "партии" (термин старинных русских военных документов) черкесов. Упорное 7-часовое сражение завершилось успешным отражением отрядом Текелли всех вражеских атак. Тем не менее генерал понял, что с имеющимися у него силами взять крепость не удастся, и отошел за Кубань.

В том же 1788 г. Текелли вышел в отставку и вскоре скончался. Заменивший его на посту общего командующего Кубанским и Кавказским корпусами, развернутыми на данном театре военных действий, генерал-аншеф граф Иван Салтыков вскоре был переведен в Финляндию, дабы возглавить оперировавшую там против шведов армию. Отсутствовал и уехавший на Дунайский ТВД кавказский генерал-губернатор граф Павел Потемкин. При таких обстоятельствах решил проявить инициативу командир Кавказского корпуса генерал-поручик Юрий Бибиков: взять Анапу с помощью имеющихся у него под началом 8 тыс. солдат и офицеров. Но, совершенно не зная местных условий, он выбрал для похода чрезвычайно неудачное время - январь.

Итак, в самом начале 1790 г. русские войска вновь двинулись к турецкой крепости. Между тем на Кавказ пришла ранняя южная весна: в результате таяния снегов разлились горные речки, затопляя все вокруг, превращая окрестные территории в топи. Оттепели и дожди сменялись внезапными заморозками и снежными буранами. И отряд то брел по колено в воде, строя мосты и гати, то прокладывал себе путь по наледям и сугробам. Одновременно приходилось отбиваться от ежедневных нападений горцев, буквально наседавших на русские войска со всех сторон. Вдобавок быстро истощился взятый с собой запас продовольствия и фуража. Пополнить его было негде, и лошадей, например, пришлось через некоторое время кормить рубленными рогожами.

1 апреля после 42-дневного марша отряд Бибикова наконец добрался до Анапы. А через день со стен крепости был открыт массированный артиллерийский огонь, и под его прикрытием полуторатысячный отряд турок атаковал русских. Пушечные выстрелы послужили сигналом для горцев, войско которых напало на "гяуров" с другой стороны. Однако от врагов удалось успешно отбиться, и Бибиков тут же отдал приказ на плечах бегущих турок ворваться в Анапу.

Но ворота крепости были уже закрыты, а гарнизон осыпал пулями и картечью своих и чужих без разбора. Участники того боя, вспоминая впоследствии его перипетии, все же не сомневались, что Анапу удалось бы взять, имей они лестницы, чтобы взобраться на вал. Увы, их, естественно, заготовить еще не успели. Потому-то лихая импровизация Бибикова окончилась крахом: русские, поражаемые шквальным огнем, начали отходить.

И тут на них вновь набросились оправившиеся после первых неудачных атак горцы. Только мужество и инициатива майоров Веревкина и Афросимова спасли русский отряд от разгрома. Первый с двумя батальонами пехоты, а второй с артбатареей встали стеной на пути ударивших в шашки черкесов, дав возможность своим изрядно потрепанным войскам, потерявшим только убитыми до 600 человек, укрыться в лагере (правда, противник, как утверждали уцелевшие участники экспедиции, лишился не менее 6 тыс. бойцов).

После столь жестокого афронта встал вопрос: что делать дальше? Урон понесен огромный. Продовольствие и корм для лошадей отсутствовали (отряд голодал самым натуральным образом). Недоставало и боеприпасов. Посему военный совет большинством голосов высказался за отступление.

С величайшими трудностями, опять отразив по пути несколько яростных нападений врага, русские добрались до разлившейся Кубани, превратившейся в широчайший неистово-бурный поток. Несколько дней продержался здесь фактически прижатый к реке отряд, отбивая атаки неприятеля и сооружая из камыша импровизированные плоты (другого материала просто не было). На них-то и удалось переправиться через Кубань, хотя некоторые из плотов перевернулись и были унесены в Черное море, а находившиеся на них люди погибли. Утопили при этом "форсировании" и две пушки.

Из 8-тысячного отряда, отправившегося брать Анапу, обратно вернулась едва ли половина состава. Причем тысяча человек - раненые и больные, большинство из которых, к сожалению, вскоре умерли.

БАТАЛ-ПАША ИДЕТ!

Поражение Бибикова пробило такую брешь в рядах российских войск на Кавказе, что они не смогли помешать противнику подготовиться к проведению крупного наступления. В течение весны-лета 1790 г. в Анапе, других пунктах Черноморского побережья сосредоточились крупные силы турок. Возглавивший их сераскир Батал-паша рассчитывал не только "добить" русских: он надеялся поднять против России весь Кавказ, бывшие татарские царства, разжечь мятеж по Волге и Уралу вплоть до Сибири (видимо, пашу вдохновлял пример Пугачева), а затем отторгнуть эти территории от северной державы.

Разные источники оценивают численность армии сераскира от 25 до 50 тыс. турок и горцев. Но в любом случае это полчище, имевшее также 30 орудий, многократно превосходило русские корпуса. Вдобавок Кубанский корпус под командованием генерала Розена был стянут к Ейскому городку, а Кавказский - напротив - разделили на три отдельных отряда. Это явно указывает на то, что русское командование либо не узнало вовремя о надвигающейся опасности, либо, даже получив сведения о готовящемся походе, не имело точных данных о том, куда направится неприятель. К тому же назначенный вместо графа Салтыкова командующим войсками на Кавказской линии генерал-аншеф граф Антон де Бальмен прибыл на новое место службы уже тяжело больным и не мог взять на себя руководство операциями.

3 октября 1790 г. к своему отряду вернулся его командир генерал-майор Иван Герман (историк Бантыш-Каменский называет его бароном Германом фон Ферзеном), навещавший доживавшего последние дни де Бальмена. Лагерь Германа находился на берегу реки Кумы, близ укрепления Песчаный Брод. А там генерала ожидала тревожная весть, доставленная лояльным к русским абазином, родственником подполковника Мансурова: Батал-паша с многотысячным войском уже стоит на реке Уруп, к нему отовсюду стекаются горцы, чтобы участвовать в походе на "урусов".

Герман немедленно в два дневных перехода передвинулся к Кубани, высылая усиленные разъезды для поиска неприятеля. Они, правда, никого и ничего не обнаружили. Но не могло не насторожить следующее: все окрестные аулы обезлюдели - их жители то ли ушли к Батал-паше, то ли просто бежали и попрятались. В любом случае это свидетельствовало о близком нашествии.

Только 5 октября у Кубанского редута русские в первый раз услышали далекие сигнальные выстрелы неприятельских пушек. Герман отправил разъезды за Кубань, но далеко они проникнуть не смогли, потому что везде натыкались на сильные вражеские заслоны. И все-таки им удалось увидеть облака пыли в долине между реками Большой и Малый Зеленчук, дым сигнальных костров на вершинах гор.

Стало очевидно, что противник на подходе. Тогда командир русского отряда послал ночью к лагерю турок и горцев трех опытных казаков-разведчиков для того, чтобы выяснить, каковы же силы Батал-паши. Лазутчики вернулись на рассвете и сообщили, что неприятельская армия очень велика и стоит в верстах в 25 за Малым Зеленчуком, а ее передовые части заняли ущелья, обеспечивая путь к Кубани...

Немного погодя вблизи русского бивака завиднелись вражеские конные воины, явно производившие рекогносцировку.

Чтобы не быть отрезанным от Георгиевска - в ту пору центра Кавказского наместничества, - Герман отошел к реке Подбаклее, где с ним соединился отряд бригадира Беервица. Теперь под началом Германа было 9 батальонов пехоты, части 3 кавалерийских и 3 казачьих полков - всего-навсего 3600 штыков и сабель при 6 орудиях. Ожидалось прибытие и отряда генерала Булгакова, который находился в 80 верстах у крепости Прочный Окоп. Но дождаться его подхода не успели.

БИТВА

9 октября утром русские разъезды донесли, что турки и горцы двинулись к Кубани и в полдень переправились на ее правый берег, но при этом почему-то не заняли Тахтамышских гор. Очевидно, Батал-паша самоуверенно посчитал противостоящий ему небольшой русский отряд слишком малой угрозой для себя. Данное обстоятельство, а также то, что противник располагался всего в одном переходе от Белой Мечети - узла дорог, идущих в Кабарду и Георгиевск, заставило Германа напасть на значительно превосходящее по всем статьям вражеское войско.

На рассвете 11 октября генерал срочно вызвал к себе офицеров отряда. Впоследствии он писал: "Я собрал своих сотоварищей и, объяснив им наше критическое положение, сказал, что я не могу ожидать прибытия Булгакова, а должен атаковать неприятеля немедленно и что если я дам свободу Батал-паше еще на один только день, то потеряю... может быть, всю кавказскую границу".

Соратники единодушно поддержали командира.

В 6 часов утра из русского лагеря выступил авангард (700 человек, 2 орудия) под началом майора князя Орбелиани, которому Герман приказал занять высоты над правым берегом ручья Абазинка и удерживать их во чтобы то ни стало, драться до последнего солдата. К тем же высотам устремились и турки, но Орбелиани опередил их. Вскоре на высотах развернулся весь отряд Германа, одновременно против него выстроились регулярные турецкие войска. Все 30 вражеских пушек открыли огонь по русским батальонам. Им ответила выдвинувшаяся батарея майора Павла Афросимова, отличившегося под Анапой (отмечен за сражение с Батал-пашой орденом Св. Георгия 4-й степени, впоследствии - генерал-майор).

Пока бой разгорался по фронту, горско-турецкая конница обрушилась на левый фланг русских и зашла им в тыл, но контрударом общего резерва под командованием полковника Буткевича была отброшена назад. Между тем после интенсивной артиллерийской дуэли канониры Афросимова подавили турецкие пушки. Этим воспользовался Герман и отдал приказ атаковать противника главным силам отряда.

Сначала бросилась вперед русская кавалерия. Драгуны полковника Муханова, стоявшие на правом фланге, ворвались в боевые порядки турецкой пехоты. За ними подоспели егеря под командованием бригадира Беервица. Левое крыло неприятеля было опрокинуто, русские захватили турецкие пушки. Вместе с тем вражеский правый фланг отступал под натиском солдат и казаков под началом полковника Чемоданова. А после удара в центре батальонов бригадира Матцена все войско противника побежало, беспощадно истребляемое преследователями: малочисленность русского отряда не позволяла брать пленных.

В числе немногих счастливчиков, которых пощадили, оказался сам Батал-паша. Спастись бегством он не успел, ибо в турецкий лагерь уже стремительно влетели донские казаки из полка 18-летнего (!) войскового старшины Гавриила Луковкина (через два десятилетия - генерал-майор, кавалер ордена Св. Георгия 3-й и 4-й степеней, с 1904 г. его имя носил 10-й Донской казачий полк). Сам Луковкин со своими ординарцами наскочил на сераскира и его свиту. Причем донцы, разгоряченные боем, рубили всех подряд, без разбора, и, вероятно, турецкий командующий тоже пал бы под их шашками, но тут подбежали егеря Беервица, сообразившие, очевидно, что перед ними далеко не рядовой турок. Они и спасли сераскиру жизнь. В плену Батал-паша провел девять лет.

На месте же разгрома его войска основывается укрепление Кубанской пограничной линии, позже превратившееся в казачью станицу, названную Баталпашинской. С 1931 г. - это город Баталпашинск, а с 1939 г. - Черкесск, ныне столица Карачаево-Черкесской Республики.

РУССКИЙ САКСОНЕЦ

Биографию полководца, возглавлявшего русские войска в Тахтамышском сражении, вы не найдете в современных энциклопедиях, биографических словарях.

Однако ныне совсем неизвестный Иван Герман был одним из видных российских военачальников конца XVIII столетия. Уроженец Саксонии, получивший основательное образование в германских университетах, владевший латинским, французским, английским языками (а затем выучивший и русский), хорошо знавший математику, инженерные науки, философию, историю, барон Герман фон Ферзен вступил в русскую службу в 1769 г. Быстро выдвинулся благодаря своим многосторонним познаниям, храбрости и инициативе. Участвовал в сражениях с турками при Ларге и Кагуле (1770 г.). В 1774 г. во время подавления Пугачевского восстания находился в отряде генерал-майора князя Петра Голицына, командуя авангардом. Отличился в боях у крепости Татищевой и Сакмарского городка, где войско самозваного "императора" потерпело сокрушительные поражения.

В 1778-1782 гг. состоял в Кабардинском пехотном полку. Получив поручение закрыть от набегов кавказских народов Волгу и Дон, заложил 9 крепостей, ставших основой Кавказской линии. В 1783 г. назначен командиром Владимирского пехотного полка, постоянно участвовал в экспедициях против горцев. В 1784 г. построил на Кубани крепости Преградный Стан и Прочный Окоп. С 1792 г. генерал-квартирмейстер в армии генерал-аншефа Кречетникова в Литве. Участник Польской кампании 1794 г., награжден за нее орденом Св. Владимира 2-й степени.

В 1798 г. получил под свое начало корпус, направленный в Голландию для совместных действий с английскими войсками против французов (объединенными силами командовал герцог Йоркский). В сражении при Бергене части Германа на рассвете 8 сентября начали наступление и сперва добились значительного успеха: овладели несколькими французскими укреплениями, взяли в плен более 1000 неприятельских солдат, захватили 14 пушек. Но союзники-англичане запоздали с поддержкой, и русские батальоны, отбив две вражеские контратаки, под натиском превосходящих сил противника были отброшены назад с потерями в 4 тыс. человек. Сам Герман оказался в плену и вернулся в Россию в следующем году.

Скончался генерал от инфантерии Иван Герман 21 июня 1801 г. 60 лет от роду.

РАЗГРОМ ТУРЕЦКОЙ ТВЕРДЫНИ

Генерал-аншеф Иван Гудович, назначенный в начале 1791 г. главнокомандующим Кавказским и Кубанским корпусами, в отличие от Германа, упоминается в различных энциклопедических, справочных изданиях, исторических трудах и поныне, что, впрочем, неудивительно: как-никак - родной брат любимца Петра III Андрея Гудовича, не оставивший, однако, после свержения императора военного поприща, отличившийся в войнах с турками, впоследствии - граф и генерал-фельдмаршал.

Но, пожалуй, истинно звездным его часом стала именно кампания 1791 г.

...Итак, наступление турок на Кавказе в 1790 г. окончилось полным крахом. Тем не менее никто не мог гарантировать его повторения, а потому Иван Гудович получил повеление князя Григория Потемкина-Таврического овладеть Анапой - этими всегда распахнутыми для неприятеля воротами в Прикубанье. Генерал-аншеф собрал для предстоящей операции все наличные свободные части, подошло к нему и подкрепление из Таврического корпуса. Источники по-разному определяют состав обложившего турецкую крепость отряда, одна из таких оценок - 19 батальонов пехоты, 54 кавалерийских эскадрона, свыше 3 тыс. казаков, 52 орудия.

Подготовка к походу была очень серьезной: войска снабдили всем необходимым, удалось тщательно устроить тыловые сообщения благодаря созданию цепи мелких укреплений с небольшими гарнизонами (всего в них выделили около 2,5 тыс. человек) и продовольственными транспортами.

20 июня русские подступили к Анапе.

Рекогносцировки убедили Гудовича, что взять крепость будет нелегко. Расположенная на выдающемся глубоко в море мысу, Анапа защищалась семью бастионными фронтами, соединенными между собой куртинами. Ее опоясывал полукругом широкий ров в несколько саженей глубины, выложенный камнем. Гарнизон насчитывал 10 тыс. турецких солдат, а также 15 тыс. горцев и татар. На валах находилось 95 пушек.

Но генерал-аншефу нечего было и думать о длительной осаде: имелись сведения, что на помощь крепости идет турецкий флот с войсками, в горах спешно собираются отряды черкесов для удара по осаждающим с тыла. Об отступлении же не могло быть речи, поскольку третья подряд неудача у Анапы вызвала бы новые восстания горских народов, которые, несомненно, поддержало бы турецкое воинство, как находящееся в крепости, так и перевозимое на приближающихся судах. А отход в такой обстановке привел бы к гибели всего отряда.

30 июня началась бомбардировка Анапы. В результате орудийного обстрела в городе начались пожары, замолчала неприятельская артиллерия. Но предложение сдаться без кровопролития при условии свободного выхода из крепости и гарнизона, и жителей турки отвергли. И тогда было решено идти на штурм...

В полночь с 3 на 4 июля Гудович приказал открыть огонь со всех осадных батарей. Под прикрытием канонады русские колонны приблизились к стенам Анапы и за полчаса до рассвета бросились на неприятельские укрепления. Турки не ожидали нападения и заметили атакующих лишь у крепостного рва. И все же русских встретил град пуль и картечи. Противник оказал яростное сопротивление. Несмотря на это, колонны под началом генералов Булгакова и Депрерадовича взобрались на стены и ворвались в крепость. Колонна генерала барона Шица попала под сильный перекрестный огонь и была отброшена назад с тяжелыми потерями. Она возобновила штурм, когда немного погодя была приведена в порядок оставшимися в строю офицерами.

Гудович непрерывно направлял на подмогу сражающимся подкрепления, а в решающий момент боя бросил в атаку часть своей многочисленной конницы. Полки - Тираспольский конно-егерский, Астраханский, Владимирский и Нижегородский драгунские - пронеслись сквозь тучу пуль к крепостным воротам и, спешившись, оттеснили турок от городских окраин...

На исход дела, правда, едва не повлияло нападение на тылы русских войск нескольких тысяч черкесов, спустившихся с гор. Выручила предусмотрительность Гудовича, оставившего для парирования подобного удара часть сил под командой генерал-майора Загряжского. Они-то и обратили атакующих в бегство...

Пять часов длился упорный бой на стенах крепости и в самой Анапе. В результате его была перебита половина гарнизона, остальные во главе с комендантом и шейхом Мансуром сдались в плен. Спаслось на лодках лишь около 150 защитников павшей турецкой твердыни. Русские потеряли около 4 тыс. убитыми и ранеными.

Захваченного Мансура отвезли сначала в Петербург, дабы показать императрице, а оттуда - в Соловецкий монастырь, где он и умер в заточении...

Триумф Германа и его крошечной армии, победа Гудовича имели огромное значение. Они явились реваншем за неудачный поход Бибикова, надолго утвердили среди горцев убеждение в непобедимости русских. Но главное - сорвали замыслы Стамбула изгнать Россию с Кавказа да и вообще оттеснить ее к рубежам XVII в. Недаром императрица Екатерина II щедро наградила своих генералов: Герман был удостоен ордена Св. Георгия второй степени, ему пожаловали 500 душ крестьян в Полоцкой губернии; Гудович тоже получил крест и звезду "Георгия" второй степени и вместе с ним золотую шпагу, украшенную лаврами и бриллиантами. Чуть позже, после заключения мира с Турцией, его отметили орденом Св. Андрея Первозванного...

Тахтамышское сражение, штурм Анапы показали превосходную боевую выучку, слаженность, стойкость российских кавказских войск; инициативу, энергию и тактическое мастерство их командиров, закаленных в почти беспрерывных схватках с искусным и отчаянно храбрым противником - непокорными горцами.