Бесконечный спор о лучших асах

В 1990 году впервые в нашей стране был опубликован список самых результативных немецких асов Второй мировой войны с указанием числа их побед. Небольшая заметка, без всякого преувеличения, вызвала шок. Оказывается, лучшими летчиками люфтваффе считались Эрих Хартманн (352 сбитых самолета), Герхард Баркгорн (301), Гюнтер Ралль (275), Отто Киттель (267), Вальтер Hовотны (258), Вильгельм Бац (242). Таким образом, всего шесть экспертов (так называли в германских Военно-воздушных силах своих асов) уничтожили 1695 самолетов противника. К маю 1945 года в составе ВВС Третьего рейха было 34 пилота, сбивших более 150 самолетов противника, и около 60 - одержавших от 100 до 150 побед.

На фоне этих цифр успехи летчиков-истребителей стран антигитлеровской коалиции смотрятся весьма скромно. В частности, у самого результативного американского аса Бонга всего 40 побед, а у английского - Джонсона - 38. Несколько лучше показали себя советские пилоты. В составе ВВС РККА в конце войны было 7 пилотов, уничтоживших более 50 самолетов противника каждый. Наиболее впечатляющий результат у Ивана Кожедуба - 62 победы. За ним по числу сбитых самолетов идут Александр Покрышкин (59) и Hиколай Гулаев (57).

Та давняя публикация дала старт полемике на страницах российских СМИ, которая не стихает и поныне. Отечественные историки приняли германские данные, что называется, в штыки и сразу стали оспаривать их истинность. Для начала у наших исследователей сильные сомнения вызывала германская система подтверждения уничтожения самолета в воздушном бою. Многие считают, что пять ее основных пунктов не могут объективно и достоверно отражать вероятность поражения неприятельской крылатой машины. Хотя эти самые пункты следующие: 1) доклад летчика; 2) доклад непосредственного свидетеля (участника боя); 3) рекомендация командира эскадрильи; 4) доклад свидетеля с земли; 5) пленка-фильм кинопулемета.

Однако большинству российских экспертов подобный "немецкий счет" кажется очень неубедительным. А потому, мол, запредельные по отечественным меркам показатели воздушных побед - не более, чем фикция. Советская методика подтверждения поражения самолета в воздушном бою почему-то априори признается более достоверной.

Главный аргумент несостоятельности боевых показателей немецких асов, по мнению российских исследователей, - сама Победа. Плюс 57 тыс. уничтоженных германских самолетов на Восточном фронте из 77 тыс. потерянных немцами во Второй мировой войне.

Однако надо заметить, что ВВС РККА получили в 1941-1945 годах от промышленности и по ленд-лизу 115,6 тыс. боевых машин. Помимо самолетов различного назначения, утраченных в летных происшествиях, боевые потери ВВС РККА составили весьма значительную величину - 43,1 тыс. боевых машин. Цифра сама по себе подтверждает, что советские летчики сражались с весьма умелым противником.

Спор о подлинности боевых показателей асов противоборствующих сторон то затухает, то вспыхивает вновь. Совсем недавно ведущий одной из самых рейтинговых передач на отечественном ТВ задал вопрос бывшему главкому Военно-воздушных сил России: "Верите ли вы, что пилот люфтваффе Эрих Хартманн в годы Второй мировой войны сбил 352 самолета?" "Конечно же, нет!" - убежденно ответил генерал армии.

Вот не верю - и все тут. Подобными аргументами ("верю" или "не верю") пользовались и продолжает пользоваться в настоящее время большинство участников дискуссии. Хотя у них - зачастую - единственный "довод" и одно "доказательство" - "я считаю, что германские данные не соответствуют действительности" (или "соответствуют"). В подобной ситуации совершенно очевидно, что разногласиям о числе побед германских летчиков не видно конца.

Каким же образом можно завершить этот бесконечный спор? Выход в данной ситуации может быть только один - кропотливый анализ сохранившихся боевых документов советских ВВС и люфтваффе. В частности, тот же Хартманн прибыл на фронт в августе 1942 года. Есть сведения, что значительные фрагменты летных книжек германского пилота целы. И с нашей стороны в сфере учета и отчетности во второй половине 1942 года был наведен более или менее удовлетворительный порядок. Словом, надо взять и тщательным образом сравнить имеющиеся журналы боевых действий и донесения о потерях. Если, к примеру, в летной книжке Хартмана отмечено, где, когда и сколько он сбил советских самолетов, то надо сравнить эти данные с аналогичными советскими. И картина, нет сомнения, прояснится.

Почему этого не сделано до сих пор? Многие боевые документы военных лет и поныне недоступны исследователям. Монополией на них обладает отечественное военное ведомство, которое крайне неохотно делится своими секретами. И кто знает, не станут ли в результате сравнительного анализа наши потери еще больше?

Наконец, любые потери надо как-то объяснять. Глубоких и аргументированных трудов, анализирующих опыт воздушных боев, за прошедшие со дня завершения Великой Отечественной войны шестьдесят лет (за вычетом единичных работ) так и не появилось. Причина та же самая - нет данных. А нет анализа - нет и выводов. Нет выводов - нет и рекомендаций, положенных впоследствии в боевую подготовку (и подготовку летного состава, в частности).

Только один пример. После Корейской войны впервые наши пилоты встретились с равным по силе противником над Суэцким каналом в 1970 году. 30 июля двенадцать МиГ-21 схватились с дюжиной "Миражей" и 8 "Фантомами" ВВС Израиля. Итог печален - четыре МиГ-21 были сбиты. Погибли трое наших летчиков. Израильтяне потерь не имели. Вот так - первый блин - и комом. Главная причина - слабая тактическая подготовка и тяготение наших пилотов в воздушном бою к шаблонам.

Так что дискуссия о результативности асов имеет далеко не теоретический характер. Ее надо завершать сугубо на документальной основе, с глубокими выводами и обобщениями по всей системе подготовки летного состава, а не на эмоциях. Следующий воздушный дебют отечественных ВВС по своим последствиям может быть куда как катастрофичнее.

И, в конце концов, собственным опытом (каким бы он ни был) надо руководствоваться. Ситуация, при которой из прошедшей войны и шесть десятилетий спустя не сделаны профессиональные выводы, не может считаться нормальной.