Олег Сергеев В 1 час 30 минут 29 октября 1955 года в носовой части линкора "Новороссийск" - флагманского корабля эскадры Черноморского флота - произошел мощный взрыв. Через 2 часа 45 минут, несмотря на принятые командованием меры и героизм личного состава, в результате полученных повреждений корабль перевернулся и затонул в Северной бухте Севастополя на глубине 17 м, унеся с собой жизни свыше 600 моряков.
ВЕРСИИ, ВЕРСИИ, ВЕРСИИ...
Полвека для истории - время установления истины. Особенно когда ее пытаются скрыть. Из Большой Лжи закономерно прорастает Правда, когда суждения находят опору не в вымысле, а фактах. Информационный пласт, поднятый историками и писателями, высветил активное нежелание комиссии по расследованию гибели "Новороссийска" дать объективные ответы на три главных вопроса: что взорвалось, почему не удалось спасти линкор после взрыва и кто мог осуществить диверсию?
Провал "домашней заготовки" - объяснить катастрофу самовзрывом некондиционного артбоезапаса, целость которого подтвердили водолазы, породил новую официальную версию - случайный подрыв на невытраленной мине. Однако построению умозрительных, далеких от реальной ситуации моделей упрямо мешали необъясненные факты. Выяснилось: произошли не один, а два взрыва, наблюдалась яркая вспышка, шапка дыма, воздушная волна, резкий перепад давления и уж совсем нехарактерный для донной мины сильный запах бензина и т.д.
Каждый факт ставил крест на логичном объяснении "минной" версии. Окончательный приговор ей вынес эксперимент с подрывом двух мин АМД-1000. Но в докладе правительственной комиссии места для объективных оценок не нашлось.
За словесной эквилибристикой, заменившей строгий анализ сейсмограмм реального и экспериментальных взрывов, было скрыто двойное превышение амплитуды смещения почвы при реальном взрыве. При этом картина наложения сейсмических колебаний и кумулятивный эффект воздействия говорили о сдвоенном взрыве. Как и две воронки, обнаруженные в районе якорной стоянки, конфигурация и взаимное расположение которых указывали на способ постановки зарядов.
Свидетельств и фактов диверсии было более чем достаточно, требовалось распорядиться ими надлежащим образом с привлечением специалистов по взрывным процессам и ученых. Они без особого труда установили бы ключевую причину гибели корабля за счет кумулятивного эффекта подрыва двух донных тысячекилограммовых зарядов, где концентратором энергии взрыва послужил созданный в толще воды газовый пузырь. О чем догадался и начальник минно-торпедного управления Черноморского флота Марковский, указавший на образование "газовой камеры" при взрыве двух немецких мин RMH.
Однако комиссия, вопреки очевидному, посчитала причиной сквозного поражения корпуса линкора взрыв одного донного тысячекилограммового боеприпаса. Ибо признание одновременности подрыва двух зарядов, неожиданно оказавшихся точно под "Новороссийском" и сработавших в столь неурочный час с минимальной кратностью, означало согласие с фактом управления этим процессом и опровергало все доводы подрыва на мине, установленной без привязки к конкретной цели. При том, что к 1955 году из-за старения источников питания немецкие мины были неисправны и нахождение в боеготовом состоянии двух из них - событие сверхъестественное. Кроме того, интервал 0,5 сек. между взрывами, различаемый человеком, значительно превышает время инициирования второго заряда за счет детонации или срабатывания неконтактного взрывателя.
Уликами здесь становятся факты целенаправленного ориентирования, выбора времени подрыва зарядов и точность часовых механизмов.
Обратившись к историческим аналогиям, комиссия могла бы установить, что, как и на "Императрице Марии", взрывы совпали с началом планового обхода нарядом артпогребов. Об этом в своем докладе о катастрофе 1916 года говорил кораблестроитель и ученый Крылов, подвергший резкой критике сложившуюся в те годы систему хранения и обслуживания боезапаса. Между тем, согласно показаниям моряков "Новороссийска", взрыв произошел точно в момент планового открытия люка носового артпогреба. Не иначе, диверсанты хорошо знали отечественную историю и строгость соблюдения на линкоре регламента обслуживания боезапаса.
Незначительное, составившее десятые доли секунды, рассогласование по времени взрывов указывает на применение высокоточных и ударостойких часовых механизмов, так как в силу погрешности используемые в минном оружии тех лет отечественные и немецкие приборы срочности для этой цели не годились. По точности часовые механизмы взрывателей значительно уступали и применявшимся англичанами при подрыве в 1943 году немецкого линкора "Тирпиц". Вместе с тем они больше соответствовали... отечественным приборам типа АЧХ!
Следовательно, полностью исключаются широко распространенные версии применения систем оружия итальянского или английского происхождения - боевых пловцов, человекоуправляемых торпед и мини-ПЛ типа "Миджет". Все байки на сей счет (как и рассуждения о "самоподрыве некондиционного боезапаса") можно отнести к блестяще подготовленным пиар-акциям, долгосрочность воздействия которых на массовое сознание намного превосходит все современные политтехнологии. И ныне продолжают шириться ряды знающих поименно итальянских диверсантов и свидетелей взрыва артпогребов.
ИТАЛЬЯНЦЫ И АНГЛИЧАНЕ НИ ПРИ ЧЕМ
Абсурдность этих версий состоит в преувеличении возможностей систем оружия с ограниченными оперативными и конструктивно-техническими элементами. Так, время реакции системы диверсионных средств составляло от нескольких недель до месяцев, поэтому эффективным средством противодействия была частая смена дислокации кораблей. Приказ встать на якорную бочку # 3 поступил, когда "Новороссийск", возвращаясь в базу, уже лег на Инкерманские створы, что исключало перенацеливание и тем более развертывание иностранных диверсионных сил и средств. И уж совсем фантастична доставка и установка флотилией мини-ПЛ или ротой подводных диверсантов к борту "Новороссийска" двух тонн взрывчатки.
Весьма сомнительна и военно-политическая целесообразность проведения в период ядерного противостояния подобной операции с привлечением многих государственных структур и неизбежной утечкой информации, которая рано или поздно становится достоянием иностранной разведки.
Анализ возможностей иностранных диверсионных средств, проведенный комиссией, не помог прийти к простой мысли о доставке зарядов, эквивалентных минам АМД-1000, надводными плавсредствами, затопленными на месте стоянки линкора. Более того, делалось все, чтобы такой мысли не могло и возникнуть.
Вот почему осталось без внимания загадочное, бесследное исчезновение катера и баркаса "Новороссийска", находившихся под правым выстрелом над местом взрыва, когда другие плавсредства не пострадали. Не были исследованы на принадлежность пропавшим плавсредствам найденные на месте взрывов предметы. Как не насторожил и доклад водолазов о незначительной для мощности зарядов глубине и сглаженности воронок, характерной для взрывов, происходящих на платформе в полутора метрах от грунта, что соответствовало высоте борта исчезнувших плавсредств.
С учетом наличия в цистернах катера до 900 кг бензина вывод однозначен: бесследное разрушение деревянных корпусов катера и баркаса произошло при подводных контактных взрывах боеприпасов; в создавшихся условиях закономерно происходит объемный подрыв бензо-воздушной смеси.
Напротив, комиссия нарисовала красочную картину пожара на катере, переместив его от штатного места у правого выстрела к форштевню линкора. Тем самым пытались скрыть признаки объемного взрыва: яркая вспышка и черная шапка дыма на полубаке линкора, наличие воздушной волны, резкий перепад давления, запах бензина, послуживший причиной доклада о взрыве мифической бензиновой цистерны, а также горение топлива, поднятого на поверхность.
Именно на катере старпома линкора Хуршудова и баркасе могла быть осуществлена скрытная доставка боеприпасов...
....С левого борта до 0.30 происходил прием уволенных на берег моряков. На полубаке линкора, откуда хорошо просматривалась палуба до первой башни главного калибра и оба выстрела, вместе с дежурной службой находились прибывшие из увольнения. В их поле зрения были уже "заряженные" на берегу катер и баркас. До взрыва в 1.30 оставался час.
Непосредственные исполнители диверсии решали обычную для флотского спецназа задачу проверки бдительности вахтенной службы и не могли знать о "начинке" затопленного катера старпома Хуршудова и баркаса. По свидетельствам, убывая на берег, Хуршудов объявил экипажу о предстоящем раннем выходе в море - последнем для многих моряков. В 1993 году стали известны исполнители этой акции: старший лейтенант спецназа и два мичмана - группа обеспечения.
Из совокупности данных следует, что комиссия располагала всеми фактами и могла сделать, но никогда не озвучить расстрельный для себя вывод: подрыв линкора "Новороссийск" был подготовлен и осуществлен отечественными спецслужбами с ведома руководства страны исключительно во внутриполитических целях.
Без внимания был оставлен ключевой фактор борьбы за живучесть - отсутствие в момент катастрофы 80% строевых офицеров, включая командира корабля и командира БЧ-5, что явилось основной причиной гибели "Новороссийска" после взрыва, а также неудовлетворительная организация спасательных работ, когда все командование флота было выведено из строя при опрокидывании линкора.
Остался загадкой факт внепланового выхода корабля в море 28 октября 1955 года. При том, что командиру "Новороссийска", командирам электромеханической и других боевых частей, по причине отсутствия задач, было разрешено убыть в отпуск.
КОМУ ВЫГОДНО?
Кому была нужна и против кого была направлена эта грандиозная провокация? На этот вопрос ровно через два года после гибели "Новороссийска", 29 октября 1957 года, на пленуме ЦК КПСС ответил Никита Хрущев: "Нам предложили вложить во флот более 100 миллиардов рублей и строить старые катера и эсминцы, вооруженные классической артиллерией. Мы провели большую борьбу, сняли Кузнецова┘.думать, заботиться о флоте, об обороне он оказался неспособным. Нужно все оценивать по-новому. Надо строить флот, но прежде всего строить подводный флот, вооруженный ракетами".
Десятилетний план судостроения, не отражающий в перспективе приоритет развития наиболее капиталоемких и выгодных для ВПК морских стратегических ядерных сил, объективно не мог поддерживаться военно-политическим руководством страны, что и решило судьбу главкома ВМФ Николая Кузнецова.
Вспомним: в политике главным оружием дискредитации оппонентов всегда был, есть и будет показ ущербности отстаиваемых ими взглядов, для чего не грех в случае чего принести в жертву жизнь невинных людей. Основанием для снятия главнокомандующего с должности могло стать масштабное чрезвычайное происшествие. Последовавшая после гибели "Новороссийска" отставка Кузнецова (8 декабря 1955 года) и назначение главкомом ВМФ Сергея Горшкова открыло пути сокращения корабельного состава и авиации ВМФ, разделке на металлолом недостроенных кораблей.
В дальнейшем руководство страны для достижения ближайших политических целей за счет превосходства в ракетно-ядерной области пошло на резкое сокращение вооруженных сил, уничтожение парка ВВС и свертывание наукоемких производств...
