Александр Широкорад На днях в СМИ промелькнуло сообщение: в Крым прибыл американский исследователь Роберт Баллард – руководитель известного Института океанографии и океанологии. Именно Балларду 20 лет назад удалось обнаружить на дне Атлантики знаменитый «Титаник». В мае 2006 года он начал новый сезон поисков в Черном море останков теплохода «Армения».
ЗАБЫТАЯ ТРАГЕДИЯ
7 ноября 1941 года произошла одна из самых страшных катастроф на море в истории человечества – гибель советского санитарного транспорта «Армения». Она унесла в несколько раз больше людских жизней, чем трагические кончины «Титаника» и «Лузитании» вместе взятые. Между тем судно было и не столь велико (водоизмещением 6700 тонн), и рассчитано на перевозку 980 человек. Но в тот день людей на «Армению» набилось буквально как сельдей в бочке. Очевидцы вспоминают, что пассажиры стояли на палубе, тесно прижавшись друг к другу.
После распада СССР Департамент морского наследия Украины начал поисковые работы в районе гибели «Армении», чтобы, согласно официальным заявлениям, превратить транспорт в «Международный морской мемориал». Но все труды оказались безрезультатными. Летом 2005 года в том месте, где предположительно разыгралась страшная драма, на трехсотметровую глубину погружался батискаф «Лангуст». Однако найти останки судна украинской экспедиции опять не удалось.
И вот теперь в дело включилась научная структура, тесно связанная с ВМС США. Она располагает новейшими аппаратами, способными опускаться в океанские пучины на шесть километров от поверхности и там действовать.
Причем все происходящее там окружено украинскими властями плотной завесой секретности, а в прессу подается неубедительная информация: мол, наткнулись на останки эсминца «Дзержинский», а где точно лежит «Армения», так и неизвестно. Увы, никто не может объяснить, что ищут там американцы и на что в течение трех лет потрачены огромные суммы?
НЕПОНЯТНЫЕ РЕШЕНИЯ И ДЕЙСТВИЯ
Свыше полувека документы, касающиеся потопления «Армении», хранились под грифом «совершенно секретно», и причин для этого было немало. Но начну по порядку.
12 сентября 1941 года части 11-й германской армии подошли к Перекопу. Однако прорваться в Крым немцам удалось лишь в двадцатых числах следующего месяца. 26–27 октября советские войска начали беспорядочный отход, кое-где превратившийся в настоящее бегство. Три дивизии, сформированные из уроженцев полуострова, попросту разбежались по домам.
305-мм орудия линкора «Парижская коммуна» и 180-мм пушки четырех крейсеров с дальностью стрельбы 38,6–44 км могли обрушить свои снаряды на большую часть Крыма, в том числе – на любую точку южнее Симферополя. Но Черноморский флот по непонятным причинам не поддерживал соединения Красной армии артиллерийским огнем. Морское командование располагало сотнями транспортных судов и плавсредств, но для эвакуации войск и населения из Крыма задействовало буквально единицы.
Отчаянная обстановка сложилась на южном берегу Крыма, куда отошли несколько разбитых советских дивизий. Казалось, чего проще – задержать наступавшего противника артиллерийским огнем кораблей, причем тут был нужен не линкор, а хватило бы 100–130-мм орудий эсминцев, сторожевых кораблей и тральщиков, благо южное побережье полуострова отлично видно с моря.
Стояла прекрасная погода, и сотни малых плавсредств за несколько часов могли вывезти войска и беженцев с ЮБК в Севастополь. Между тем за полтора года до описываемых событий британских солдат в Дюнкерке спасали даже частные английские яхты. Однако у нас морское начальство даже не подумало об этом, и большинству красноармейцев, оказавшихся на Южном берегу Крыма, пришлось пробираться в Севастополь по горным дорогам и тропам.
А чем же занималось руководство Черноморского флота?
Вскоре после прорыва немцев на Перекопе командующий ЧФ адмирал Филипп Октябрьский принимает важное решение. В 17 часов 28 октября он садится на эскадренный миноносец «Бойкий», и через 10 минут эсминец под адмиральским флагом выходит в открытое море. Как тут не вспомнить адмирала Макарова, который поднял свой флаг на самом легком и быстроходном крейсере «Новик» (ненамного больше «Бойкого») и отправился на перехват японских кораблей.
А куда же направился советский адмирал? В Поти! Для обхода портов Кавказского побережья с целью их подготовки к приему сил Черноморского флота на базирование.
Вернулся адмирал в Севастополь лишь 2 ноября. Риторический вопрос: разве не могли справиться с выполнением той же задачи несколько штабных офицеров. Сели бы на гидросамолеты ГСТ или на сторожевые катера МО-4 и провели спокойно подготовку. Не говорю уж о том, что это можно было сделать на несколько недель раньше.
В конце октября – ноябре в Севастополе царила паника. Наши адмиралы не желали оборонять город. Из главной базы Черноморского флота было вывезено около половины боезапаса и половина зенитной артиллерии. Даже теперь трудно посчитать, во что обошлись защитникам Севастополя нехватка снарядов и превосходство немцев в воздухе, сколько лишней крови из-за этого было пролито.
ОБРЕКЛИ НА ГИБЕЛЬ
Утром 6 ноября в Севастополе началась посадка на теплоход «Армения». На нем разместили несколько сотен раненых бойцов, а также эвакуируемых граждан. Погрузка шла в полном беспорядке, никто не только по фамилиям не переписывал садившихся на теплоход, не было даже точно известно их число. Судно приняло на борт персонал главного госпиталя Черноморского флота, военно-морского госпиталя, развернутого на базе санатория «Максимова дача», санитарно-эпидемиологической лаборатории, 5-го медсанотряда, базовой флотской поликлиники и ряда гражданских лечебных учреждений.
Вечером того же дня «Армения» покидает Севастополь и берет курс на Туапсе. Любопытно, что даже в секретной «Хронике Великой Отечественной войны Советского Союза на Черноморском театре» нельзя выяснить, когда именно теплоход отправился в путь, хотя там же с точностью до минуты указано время выхода и входа в порт даже самых малых судов.
Уже в море «Армении» приказали подойти к Балаклаве, где у берега к ней причалили катера НКВД, с которых были перегружены деревянные ящики. На борт поднялись и сопровождающие. Существует предположение, что на теплоход доставили золото и ценности из Крымских музеев.
А затем какой-то начальник велел транспорту идти в Ялту, к которой уже приближались германские войска. Фамилия и имя-отчество этого «умника» опять-таки – тайна. Хотя нам уже 60 лет твердят о Великой Отечественной войне: «Никто не забыт, и ничто не забыто», – зачастую до сих пор скрывается, по чьей конкретно вине в том или ином случае расстались с жизнью тысячи людей.
Но кто бы ни отдал преступный приказ о походе в Ялту, вместе с ним должен нести ответственность и командующий Черноморским флотом. «Армения» и так была забита беженцами и ранеными сверх положенной нормы. Рисковать столь ценным транспортом было попросту идиотизмом. В Севастополе стояли без дела десятки малых боевых и вспомогательных судов ЧФ, а также буксиры, шхуны и иные малые суда, принадлежавшие гражданским ведомствам, которые должны были вести эвакуацию войск и населения с южного берега Крыма. А вот, повторяю, ценный транспорт «Армения» мог выйти из Севастополя на закате и утром быть у Кавказского побережья.
В этом случае у «Армении» была 100-процентная гарантия дойти целой и невредимой (если, конечно, не считать возможность наскочить на собственные мины). Германская авиация не имела тогда радиолокационных прицелов для нанесения ночных ударов по целям в море. Напомню, что в 1941 году ни один наш надводный корабль на Черном море не только не был потоплен, но даже не подвергся атакам неприятельских надводных кораблей или подводных лодок противника.
БЕЗНАДЕЖНАЯ СИТУАЦИЯ
Сколько народу оказалось на «Армении» 6 ноября, сказать трудно. Согласно «Хронике┘» и «Справочнику потерь┘», вместе с судном погибли около 5 тыс. человек. Очевидцы же утверждают, что на борту было в полтора или два раза больше пассажиров. От нижних отсеков до капитанского мостика люди стояли плотной массой.
Во время стоянки в Ялте был получен приказ командующего флотом, что в связи с отсутствием авиационного прикрытия выход «Армении» из порта запрещается до 19 часов, то есть до наступления темноты. Командир транспорта Плаушевский приказ получил, но в 8.00 7 ноября вывел судно из Ялты.
Замечу, что винить капитана, не выполнившего идиотский приказ Октябрьского, нелепо. Филипп Сергеевич явно перепутал Ялту с Севастополем. В ноябре 1941 года Севастопольская бухта была защищена многими десятками стволов зенитных береговых и корабельных орудий. Имелись средства маскировки кораблей, а при налете авиации производили задымление бухты. В Ялте же большой транспорт был как на ладони и представлял идеальную цель для немецких летчиков. Береговой зенитной артиллерии и средств маскировки там отродясь не бывало. В море «Армения» хоть могла маневрировать. Наконец, никто не знал, где находятся вражеские войска, и в любой момент на шоссе Алушта–Ялта могли показаться германские самоходки и моторизованная артиллерия. А далее следовал бы расстрел «Армении» с Массандровских высот. Любопытно, что 8 ноября, то есть на следующий день после трагедии, «начальник штаба Черноморского флота объявил по флоту, что предположительно Ялта занята противником». Так наши славные адмиралы и воевали – «предположительно».
В море «Армению» прикрывали два сторожевых катера (всего четыре 45-мм пушки), а в воздухе барражировали на высоте 500 м два истребителя И-153 «Чайка». В 11 часов 25 минут в точке с координатами широта=44╠15╒5╡ и долгота=34╠17╒ теплоход был атакован одиночным немецким торпедоносцем Не-111, принадлежавшим к 1-й эскадрилье авиагруппы I/KG28. Самолет зашел со стороны берега и с дистанции 600 м сбросил две торпеды. Одна прошла мимо, а вторая попала в носовую часть теплохода. Через 4 минуты «Армения» затонула. Погибли 7-10 тысяч человек, катера спасли только восьмерых.
После сброса торпеды Не-111 ушел в облака и скрылся. Истребители прикрытия даже не успели среагировать на происходящее.
Некоторые историки и литераторы хором возмущаются: мол, теплоход «был атакован самолетом-торпедоносцем, несмотря на то что транспорт имел отличительные знаки санитарного судна».
Но, увы: какие бы знаки не были написаны на судне «Армения», оно шло в конвое двух вооруженных катеров, а на борту теплохода были установлены четыре 45-мм пушки 21К. Так что германские летчики действовали в данном случае в полном соответствии с международным правом, хотя, вообще-то говоря, на него в 1941–1945 годах плевать хотели обе стороны.
Интересный момент: координаты гибели «Армении» я привел из секретного «Справочника потерь┘», но они оказались неточными. Сделано же сие было умышленно – не дай Бог кто полезет за золотом. Попыток поднять судно или его груз в советское время не производилось. Видимо, власти предержащие в СССР считали, что моральные издержки от разглашения тайны гибели тысяч людей обойдутся куда дороже, чем стоимость ценностей.
И вот теперь, судя по только что прозвучавшим в СМИ сообщениям, добраться до содержимого трюмов «Армении» всерьез вознамерились украинские охотники за подводными сокровищами вкупе с американскими исследователями океанских глубин, находящимися под патронажем военно-морских сил США.
