Евгений Киселев 24 июня 1916 года массированной артподготовкой из более чем 1400 орудий, продолжавшейся 7 суток, англо-французские войска начали наступательную операцию на Сомме – одно из крупнейших сражений Первой мировой войны. Эта битва вошла в военную историю не только невиданными доселе потерями (до 1 млн. 100 тыс. человек с обеих сторон) при ничтожности полученного результата (западные союзники на фронте в 50 км смогли за 5 месяцев потеснить противника всего лишь на 10 км). Впервые на поле боя появились танки.
ИДЕЯ ЭРНЕСТА СУИНТОНА
Уже осенью 1914 года полковник Эрнест Суинтон, работавший в качестве военного корреспондента в британской экспедиционной армии, переброшенной во Францию, осознал необходимость создания бронированной машины, которая была бы в состоянии прокладывать себе дорогу через проволочные заграждения, переходить через окопы и разрушать или давить пулеметные гнезда. Один из его друзей написал ему об американском тракторе «Холт», который мог карабкаться на крутые склоны. Суинтону пришла мысль использовать этот образец гражданской техники, и 20 октября 1914 года он послал в военное министерство проект гусеничных истребителей пулеметов. Они должны были нести броню, вооружаться пушками и пулеметами, обладали способностью преодолевать укрепленные позиции врага.
Так родилась идея танка. Но она не получила одобрения в британском военном ведомстве: там утверждали, что на постройку подобной фантастической машины потребуется несколько лет, а тем временем война просто-напросто закончится. Поэтому проект был положен под сукно.
Но Суинтон не сдался – в январе 1915 года он вернулся на службу и снова потребовал, чтобы военное министерство рассмотрело его предложение. В феврале были произведены испытания на препятствиях, для преодоления которых танк вовсе не предназначался, и результаты, естественно, получились неудовлетворительные.
Между тем независимо от военного министерства опыты и проектирования нового вида боевой техники производились и другими учреждениями. На предложение Суинтона обратил внимание Уинстон Черчилль – первый лорд Адмиралтейства; его богатое воображение сразу схватило огромные возможности этой идеи. 5 января 1915 года он написал премьер-министру Асквиту о необходимости постройки машин, способных переходить через окопы, а также предложил свой проект – большой сухопутный корабль, состоящий из платформы на трех колесах, оснащенный тремя башнями с двумя 102-мм пушками в каждой и дизельным двигателем «Санбим» мощностью 800 л. с. Диаметр колес – 12 м (как и у появившегося в то же время проекта танка Лебеденко), длина платформы – 30 м, высота – около 14 м, клиренс – около 5 м и наибольшая скорость – около 13 км/час.
Образованная в феврале 1915 года специальная комиссия по сухопутным кораблям пришла к заключению, что вес такой машины будет не меньше 1000 т и она будет представлять отличную цель для неприятельской артиллерии. Поэтому было принято решение построить сухопутные корабли меньшего размера (заказали 6 пятиметровых большеколесных машин). В то же время производились опыты с паровыми катками, соединенными между собой гусеницами и тракторами.
В июне 1915 года военное министерство, которое в мае окончательно отвергло идею сухопутных крейсеров, неожиданно для себя узнало о работах комиссии сухопутных кораблей Адмиралтейства. В итоге была организована объединенная комиссия военного и морского ведомств. В ее деятельности принял активное участие и полковник Суинтон.
КАК ЧЕРЧИЛЛЬ ОПЕРЕДИЛ ЖУКОВА
Работы, начатые по заказу «Комитета сухопутных кораблей» в конце июля 1915 года, завершились созданием на заводе Вильяма Фостера в Линкольне по проекту инженера Триттона и лейтенанта Вильсона «Маленького Вилли» – боевой бронированной машины на базе трактора «Буллок». Ее испытывали 15 сентября, но результат вновь оказался неудачным: военное министерство требовало, чтобы «Маленький Вилли» переходил через окоп шириной в 1,5 м с бруствером высотой в 135 см. Но для этого машина не имела достаточной длины. Для выполнения требований Триттон и Вильсон решили сделать гусеницу охватывающей весь корпус, а вооружение разместили в двух бортовых спонсонах.
Изготовление первого экземпляра танка завершилось в конце 1915 года. Предварительная обкатка дала обнадеживающие результаты. 2 февраля 1916 года в Хатфильдском парке, недалеко от Лондона, состоялась демонстрация, а 12 февраля – официальные испытания машины. Она хорошо преодолевала препятствия, однако оказалась малоподвижной. Тем не менее был выдан заказ на первые 100 экземпляров.
Кстати, Черчилль уже в декабре 1915 года направил штабу английской экспедиционной армии во Франции письмо, в котором советовал использовать танки совместно с пехотой, которая должна была двигаться за ними и под прикрытием их брони прорвать фронт. Эти атаки Черчилль (задолго до Георгия Жукова) предлагал производить ночью, с применением мощных прожекторов.
В феврале 1916 года танк продемонстрировали премьер-министру Ллойд Джорджу и военному министру лорду Китченеру. Все присутствующие были восхищены машиной, за исключением Китченера, который сказал, что при помощи этой дорогой игрушки война не будет выиграна. Тем не менее по заявке штаба экспедиционной армии было заказано 40 танков. Затем заказ поэтапно вырос до 150 штук.
15 сентября 1916 года англичане в 4 часа 30 минут утра ввели в дело свои первые 32 танка. 9 из них с ходу захватили две деревни. Другие бронированные машины, продвигаясь вместе с пехотой, подавили недобитые очаги сопротивления. Потери пехотных частей были невелики, а по сравнению с предыдущими месяцами «мясорубки» на Сомме – просто ничтожными.
ВЗЯЛИСЬ НЕ ЗА СВОЕ ДЕЛО...
Таким образом, танки сразу доказали, сколь они нужны на поле боя, но как эта идея была воплощена в жизнь?
Британцы показали, как не надо строить танки. Самая большая их ошибка заключалась в том, что конструкторские работы были доверены морякам. В то время противоминную артиллерию (т.е. артиллерию малого и среднего калибра, к которой относились выбранные для первых танков 57-мм пушки) на кораблях размещали открыто на боевых марсах или в бронированных казематах. Для полей Первой мировой два первых способа, естественно, не подходили, поэтому моряки не стали изобретать велосипед и установили танковые пушки в хорошо знакомых казематах-спонсонах. Тем более что на кораблях казематы располагались симметрично по бортам – и это тоже было перенесено на танки.
Недостатки такой схемы очевидны – масса и размеры танка существенно возрастают из-за дополнительного орудия и его расчета, существует непростреливаемая «мертвая зона» по курсу при и без того небольших секторах обстрела каждого спонсона и т.п.
Имелся ли другой путь? Да. К тому времени уже более десятка лет существовали бронеавтомобили и бронепоезда как с пулеметными, так и с пушечными башнями. Особенно много их было создано в России, где война носила более маневренной по сравнению с Западным фронтом характер и требовала соответствующей техники. Например, 2 сентября 1915 года в строй вступил бронепоезд «Хунхуз», башенная артиллерийская установка которого с 76,2-мм горной пушкой обладала сектором обстрела 220 град. (весила она 1,9 т – на тонну меньше суммарной массы двух спонсонов). В сентябре–октябре того же года русская армия получила еще три подобных бронепоезда. Британцы должны были знать о них, иначе британская военная миссия в России зря получала свое жалование.
Кроме бронепоездов 76,2-мм короткоствольные пушки устанавливались на русских бронеавтомобилях «Гарфорд», «Аллис-Чалмерс» и «Буллок-Ломбард». Это было оптимальным решением проблемы вооружения, так как данные орудия вели огонь мощными снарядами обычной полевой артиллерии и вместе с тем имели небольшой откат, как малокалиберные пушки. Помимо этого в Одессе через неделю после первого применения танков был испытан мотоброневагон «Заамурец», вооруженный, как и английские танки, 57-мм морскими пушками, но┘ во вращающихся башнях. Но все это было за пределами знаний английских военно-морских конструкторов, продолжавших до конца войны строить свои танки по-старому.
Другим существенным недостатком первых английских танков были охватывающие корпус гусеницы. В своей книге «Танковая война» (1930 год) Митчелл, который в период Первой мировой являлся командиром танка, всячески расхваливал это решение (хотя бронированные машины оказались очень уязвимы для фронтального огня). Однако уже в 1917 году в бой вступили первые танки с гусеницами современного типа и в дальнейшем во всем мире движители танков проектировались именно так, тогда как число образцов танков с охватывающими корпус гусеницами исчисляется считанными единицами.
Как правило, оружие развивается от менее совершенных образцов к более совершенным, поэтому в Ту-160 можно увидеть влияние «Ильи Муромца», а в современных револьверах – черты первых изделий Сэмюэла Кольта. Но с танками дело обстоит иначе – их история началась сразу с тупиковой ветви развития, так как разработку поручили специалистам не по профилю. В результате возникает резонный вопрос: насколько удачными получились бы торпедные катера (которые были созданы в Англии практически одновременно с танками), если бы их разработка была поручена армейским офицерам?
Первый танк, спроектированный в спешке военно-морскими специалистами, слабо представляющими себе окопную войну, был явно неудачен, и если бы не французские танкостроители (ведь до нашего времени классической остается схема их танка «Рено» FT-17), то трудно сказать, чем бы закончилось развитие британской ветви – громоздких и малоподвижных «сухопутных крейсеров» – и чем велись бы войны ХХ века. Так что усилия Черчилля по немедленному проталкиванию изобретения Триттона и Вильсона едва не погубили новый вид оружия в самом начале.
Дарья Гармоненко 