Сергей Печуров Ровно 50 лет назад мир в очередной раз оказался на пороге вселенского катаклизма, вызванного почти одновременно резким обострением напряженности в наиболее болезненных точках планеты: в Европе – в связи с так называемыми «венгерскими событиями» и на Ближнем Востоке – вокруг проблемы Суэцкого канала.
СМЕЛЫЙ ШАГ НАСЕРА
«Суэцкий кризис» (или англо-франко-израильская агрессия против Египта, как позже окрестили произошедшее), начавшийся летом 1956 года, а уже к концу октября – началу ноября принявший форму вооруженного конфликта, имел некоторые особенности, отличавшие его от предыдущих и последующих военных столкновений в регионе. Непосредственным поводом для начала кризиса явился, как тогда казалось буквально всем политическим наблюдателям, «чересчур смелый» шаг египетского руководства во главе с президентом Насером, объявившим 26 июля о национализации «Всеобщей компании морского Суэцкого канала», принадлежавшей англо-французскому капиталу.
Истинная же причина кризиса скрывалась в «непозволительном» выходе египетского режима из-под западной опеки, переходе на арабо-националистические позиции с ориентацией на СССР. В качестве меры финансово-экономического давления на Каир, Вашингтон, Лондон и Международный банк реконструкции и развития во второй декаде июля 1956 года заявили об отказе предоставить ранее обещанные финансовые средства на реализацию, как теперь говорят, принципиального для Насера «национального проекта» – сооружение грандиозного Асуанского гидротехнического комплекса. В отместку египетский президент Насер «вполне логично» решил изыскать средства на финансирование проекта за счет доходов от эксплуатации Суэцкого канала.
Развернувшиеся вслед за национализацией канала события в целом сосредоточились на «уговорах» Насера со стороны Запада по дезавуированию данного решения. Причем в ход был запущен весь арсенал политико-дипломатическо-пропагандистских и практических средств: от различного рода конференций с участием стран – пользователей канала, многочисленных заседаний в штаб-квартире ООН по данному вопросу, инсинуаций и откровенных оскорблений в СМИ, например, относительно «физической невозможности» египтян справиться с работой такого сложного гидротехнического сооружения и отзыва лоцманов до прямых угроз военного вмешательства. Но Каир держался. Конечно же, не без мощной моральной поддержки всего арабского мира, Движения неприсоединения, но, главное, поощряемый на «антиимпериалистическую борьбу» со стороны такого военно-политического гиганта, каким был в то время СССР.
Однако, и это следует признать, не последнюю роль в «стойкости» египетского руководства сыграли и США, формально занявшие нейтральную позицию в конфликте и периодически даже выступавшие с резкой критикой франко-британцев за их «чрезмерный милитаризм». Вашингтон действительно был недоволен политикой Лондона и Парижа вокруг «Суэцкого кризиса», ибо, во-первых, считал недопустимым «распыление» усилий своих союзников и отвлечение их внимания от назревавшего не без их же помощи более важного для Запада кризиса в советском блоке из-за событий в Венгрии, во-вторых, полагал всю «возню» на Ближнем Востоке явно не ко времени, так как она совпадала с пиком предвыборной кампании в США и, в-третьих, небезосновательно расценивал планировавшуюся военную интервенцию в качестве удара по планам создания мощного прозападного (и антисоветского, естественно) блока арабских государств на базе Багдадского пакта.
В западной военно-исторической литературе, посвященной Суэцкому кризису, в те годы и особенно в настоящее время постоянно подчеркивают факт «неимоверного терпения», которым отличались франко-британцы, в течение более чем трех месяцев «уговаривавшие» египтян пойти на компромисс. Действительное же положение дел, в том числе исходя из документов и мемуаров западных же политиков, говорит скорее о развернувшейся еще до решения египетского президента планомерной подготовке к формированию многонациональной военной коалиции и, самое главное, тщательной разработке сценария развязывания боевых действий против вышедшего из-под контроля Египта. Для этого были весомые основания, причем у всех трех участников грядущей кампании.
ПЛАНЫ НАПАДЕНИЯ
Так, например, в Лондоне не могли простить Насеру вывод своих войск с баз в зоне канала, имевший место под аккомпанемент оскорбительных материалов в арабских СМИ; вынужденное смещение влиятельного на Ближнем Востоке командующего Арабским легионом в Иордании английского генерала Глабба и унизительное выдворение (не без содействия египтян) британских офицеров из этой же страны и многое другое в том же духе. В Париже до глубины души были возмущены не только моральной, но и существенной материальной помощью насеровского Египта, оказываемой национально-освободительному движению в Алжире и субсидированием антифранцузских акций в других субъектах Арабского Магриба. Перечень израильских претензий к Египту как лидеру арабского мира был еще более широк и существенен. Но к данному историческому отрезку времени терпение Тель-Авива относительно непрекращающихся вылазок «палестинских террористов», поддерживаемых режимом Насера, и фактической блокады единственного выхода израильского государства в Красное море через Акабский залив, просто иссякло. Все это не могло не привести к лихорадочному поиску повода для «наказания» Каира, наложенного на уже несколько лет вынашиваемые замыслы по свержению насеровского режима, установившегося в стране в результате революции 1952 года.
Примечательно, что на первых порах при обсуждении конкретных планов военных действий против Египта приглашались и американцы в лице, например, представителей посольства США в Лондоне. Эти факты опровергают официальные заявления Вашингтона о том, что там якобы не знали о готовящемся вторжении. Более того, позже подтвердил это и руководитель американской разведки Ален Даллес – брат тогдашнего госсекретаря США. Анализируя эту американскую позицию, все же признаем, что по мере разработки планов агрессии британцы и французы, а затем и израильтяне старались избегать контактов со своим заокеанским партнером по данному вопросу, хотя это отнюдь не означает того, что Вашингтон «не был в курсе» реальных военных приготовлений.
В Париже и Лондоне подготовили несколько вариантов сокрушения Египта. После внесения в одну из разработок множества мелких изменений окончательный план войны получил название операции «Мушкетер».
Следует отметить, что только 1 сентября 1956 года французы официально предложили британцам вовлечь в войну на своей стороне Израиль. Первоначально Лондон отверг эту идею. Дело в том, что отношения между ним и Тель-Авивом были натянутыми: Соединенное Королевство требовало соблюдения резолюции ООН от 29 ноября 1947 года и призывало еврейское государство очистить арабские земли. Кроме того, имелся соответствующий договор, согласно которому Великобритания в случае войны должна была встать на защиту арабов.
Однако Лондон кардинально изменил свою позицию в угоду, как там посчитали, «обреченному на успех» совместному (англо-франко-израильскому) плану вторжения. Он предусматривал наступление армии Израиля против Египта и быструю оккупацию Синая, а затем уже вмешательство англо-французов под предлогом «разъединения враждующих сторон» с последующим закреплением своего присутствия в зоне Суэцкого канала. Поначалу израильский премьер Давид Бен-Гурион выразил свое недовольство относительно роли Израиля в качестве агрессора и в знак компенсации выдвинул ряд условий, затрагивающих вопросы закрепления территориальных приобретений в Иордании и Ливане, юрисдикцию над Акабским заливом и заключение мирного договора с Египтом. Однако британцы в жесткой форме умерили аппетиты Тель-Авива, в результате чего израильтянам пришлось положиться на свое умение поторговаться, но уже после окончания, как они надеялись, победоносной войны.
В итоге был подписан секретный Севрский договор, по которому израильская часть совместного выступления получила название операция «Кадеш». И все же израильтяне решили подстраховаться. Перед мощными ударами по группировке египетских войск на Синае военное командование Израиля задумало, скорее из политических, нежели оперативных соображений, высадить десант в 45 км от канала, на перевале Митла, тем самым отрезать южную пересеченную часть полуострова от северной с последующим проведением туда подкреплений по суше. Таким образом, в случае возможного отказа франко-британцев следовать договоренностям, Тель-Авив полагал уместным представить действия своих ВС как всего лишь «антипартизанский рейд».
НАЧИНАЕТ ИЗРАИЛЬ
Накануне войны, с целью отвлечения внимания, Израиль провел отвлекающий рейд на Западном берегу реки Иордан. Поддавшись на эту уловку, все внимание арабского (да и не только) мира сместилось к Иордании, на территорию которой Ирак даже ввел свою дивизию. В это же время под видом учений Великобритания и Франция начали переброску своих ВС на Кипр и Мальту (кстати, США уже с конца лета подтягивали корабли своего 6-го флота в Восточное Средиземноморье).
В совместной объединенной (межвидовой) операции должны были принять участие 25 тыс. британцев и столько же французов. С учетом морских и вспомогательных сил численность экспедиционного корпуса двух стран превысила 100 тыс. чел. Всего же для интервенции были сосредоточены около 230 тыс. солдат и офицеров трех государств, 650 самолетов и свыше 130 боевых кораблей.
Египетские вооруженные силы накануне вторжения насчитывали 90 тыс. человек, 430 по большей части устаревших танков и 300 САУ. ВВС располагали примерно двумя сотнями самолетов, из них боеготовых – 42. Из 30-тысячной группировки египетских войск на Синайском полуострове только 10 тыс. входили в состав регулярных частей, остальные – в ополченческие добровольческие формирования.
Начавшееся в соответствии с утвержденным сценарием 29 октября 1956 года израильское наступление на Синайском полуострове развертывалось одновременно по трем направлениям: вдоль Средиземноморского побережья со вспомогательным маневром по окружению и уничтожению египетских войск в районе Газы; через перевал Митла на Суэц и на Исмаилию; и в ограниченных масштабах – вдоль побережий Суэцкого и Акабского заливов.
Боевые действия в первый день агрессии велись главным образом на южном, Суэцком направлении. После высадки 29 октября в районе перевала Митла израильского воздушного десанта французские самолеты начали доставлять ему боевую технику, боеприпасы, горючее, продовольствие и воду. Переброшенные в Израиль за день до начала вторжения 60 французских реактивных истребителей с израильскими опознавательными знаками, но с французскими экипажами, поддерживали действия израильских сухопутных войск. Всего в ходе войны ими было совершено более 100 боевых вылетов. Одновременно к египетским берегам двинулись корабли британского и французского флотов.
Однако для израильтян все складывалось не совсем так, как они планировали. Без особых проблем осуществив высадку близ перевала Митла 890-го батальона 202-й воздушно-десантной бригады и сломив сопротивление немногочисленных египтян, израильтяне вдруг столкнулись с результативными действиями египетских ВВС по поддержке наземных войск. То есть уровень подготовленности советскими специалистами египетских летчиков именно для выполнения данных задач оказался высоким. Много хлопот израильтянам доставил сложный рельеф местности (как ни странно, этот фактор в Тель-Авиве не учли), постоянный выход из строя также не совсем новой боевой и вспомогательной техники.
К концу дня 30 октября, совершив почти 300-километровый марш, к десанту на перевал без потерь вышла оставшаяся часть 202-й бригады израильских ВС. Но дальше, к каналу, она продвинуться не смогла, встретив организованное сопротивление всего лишь пяти рот египтян, занявших позиции вдоль единственного прохода, ведущего к каналу. Позже в Тель-Авиве, оправдывая неудачу своих военных, заявили об «отсутствии необходимости этого боя» (?) вообще, так как якобы перед бригадой не ставилась такая задача.
Центральная израильская группировка в составе 38-й дивизионной группы в ночь на 30 октября практически без потерь пересекла границу и устремилась к каналу. Однако и тут не получилось триумфального марша. Несмотря на то что ко 2 ноября израильтянам все же удалось установить прочную связь с 202-й бригадой, их урон оказался незапланированно высоким – более 100 чел. убитыми и ранеными, включая командира одной из бригад.
Занять Северный Синай и отрезать сектор Газа должна была израильская группировка в составе двух бригад. В ходе тяжелых двухдневных боев им удалось расчленить противостоящую египетскую усиленную пехотную бригаду, в чем существенную помощь оказал мощный огонь французского крейсера «Жорж Леги». И здесь у израильтян не обошлось без существенных потерь: более 200 убитых и раненых, хотя в целом задача была выполнена. К этому следует добавить еще около сотни убитых и раненых во время захвата к 3 ноября сектора Газа, обороняемого стойко державшимися палестинцами и египтянами.
На южном направлении с целью занятия Шарм-аш-Шейха 2 ноября начала выдвигаться израильская пехотная бригада. На следующий день подразделения этого соединения столкнулись с ожесточенным сопротивлением арабов, но после получения подкрепления, в том числе со стороны 202-й бригады, подошедшей к городу с запада, задача была выполнена при минимальных на сей раз потерях (10 убитых и 32 раненых). Причем израильская авиация, оказывая поддержку своим наземным войскам, впервые применила напалм. Пятого ноября израильские десанты заняли принадлежавшие Саудовской Аравии острова Тиран и Санафир в Тиранском проливе, полностью взяв его под контроль.
Вторгаясь в Египет, израильтяне и их западноевропейские партнеры правильно выбрали «чувствительную точку» египетской военной машины – система управления ВС. Нанеся удары с воздуха и моря по командным пунктам и узлам связи, союзники «учинили настоящий хаос в египетских звеньях управления на всех уровнях». Этим в основном арабы позже объясняли относительно невысокую стойкость своих военнослужащих непосредственно на поле боя. В воздухе, помимо более-менее успешного выполнения задач по поддержке наземных войск, египетские ВВС проявили себя посредственно, безвозвратно потеряв уже за первые 48 часов войны четыре МиГ-15 и четыре «Вампира». Поставленные Египту советские бомбардировщики Ил-28 также ни разу не смогли точно выполнить поставленные им задачи. Египетский эсминец «Ибрагим аль-Авваль» 30 октября обстрелял порт Хайфа, не нанеся серьезного ущерба израильтянам, но на следующий день корабль был атакован с воздуха и без сопротивления сдался противнику. Этим, по сути, военно-морское участие египтян в войне и ограничилось.
АНГЛО-ФРАНЦУЗСКОЕ ВТОРЖЕНИЕ
Между тем уже через сутки после вторжения израильских ВС на Синай Лондон и Париж предъявили ультиматум «враждующим сторонам»: отвести войска на 10 миль от Суэцкого канала и позволить франко-британским войскам временно занять его зону в качестве «разъединяющей силы». Курьезность ситуации была в том, что израильтяне были еще в 30 милях от канала, но, похоже, на берегах Темзы и Сены и не рассчитывали, что ультиматум примут.
Не получив согласия на свои требования, вечером 31 октября британские и французские самолеты начали массированные налеты на аэродромы, другие военные и гражданские объекты Египта. Воздушная операция продолжалась до 5 ноября. Было сделано 2 тыс. самолето-вылетов.
Однако с самого начала партнеры по коалиции столкнулись с непредвиденными обстоятельствами. Так, уже готовые подняться в небо машины получили «отбой» из-за вскрытой в самый последний момент некачественно проведенной разведки целей. Тут же пришлось переориентировать и бомбардировщики, предназначавшиеся для атаки главной и самой крупной авиабазы египетских ВВС «Каир-Западный»: на него приземлялись транспортники ВВС США для вывоза американских граждан.
Американцы вообще постоянно «подбрасывали сюрпризы» своим европейским друзьям не только на политической арене, но и на поле боя. Так, например, подводная лодка ВМС США затесалась в боевой порядок французских оперативных сил, в результате чего последние были вынуждены прекратить маневрирование, заставить ее всплыть, чтобы, не дай бог, не протаранить. Чуть позже уже американская АУГ во главе с авианосцем «Корал Си» вклинилась в аналогичную британскую группу, что чуть было не привело к столкновению кораблей и самолетов обеих держав. Еще более неприятный случай произошел уже внутри самой коалиции, когда 3 ноября израильский самолет атаковал крейсер королевских ВМС вблизи Шарм-аш-Шейха, поставивший на грань разрыва англо-израильские военные связи.
Однако налеты союзников на египетские объекты продолжались, хотя и при довольно низкой точности бомбометания на первых порах. Условия же для действий франко-британской авиации были созданы почти полигонные. Дело в том, что президент Насер, априори считая своих летчиков намного хуже подготовленными, чем их европейские противники, дал указание избегать воздушных боев с ними, но сосредоточиться целиком на противоборстве с израильскими ВВС. Вместе с тем отмечались отдельные единичные воздушные победы египтян над франко-британцами, что подтверждает слухи о вероятном участии в боях советников из СССР.
В целом же египтяне несли существенные потери как в живой силе, так и в технике. Однако до осуществления поставленной агрессорами цели – свержения насеровского режима – было еще далеко. Чтобы довести задуманное до логического конца, Великобритания и Франция предприняли вторжение наземными силами. Оно началось с высадки воздушных десантов, которые перебрасывались с баз на Кипре. 5 ноября при поддержке авиации британская парашютная бригада ворвалась в Порт-Саид, а французские десантные бригады – в Порт-Фуад. В ночь на 6 ноября на захваченных плацдармах стал высаживаться морской десант, поддержанный прибывшими с Мальты и из Тулона 122 боевыми кораблями, среди которых было несколько линкоров и 6 авианосцев.
Пик напряженности суэцкий кризис достиг именно при высадке воздушного десанта. Египетское руководство дрогнуло и обратилось за срочной помощью к Москве, которая, будучи всецело занята венгерскими событиями, сначала ограничилась предостережениями в адрес Парижа и Лондона. Египетское же сопротивление на поле боя резко пошло на убыль. Одухотворенные этим, франко-британцы 6 ноября в открытую изготовились к очередному рывку с тем, чтобы к 8 ноября занять центральную часть, а уже к 12 ноября – южную часть зоны канала. Но этим планам не суждено было сбыться. США и СССР все же совместными усилиями, наконец, остановили войну. 6, 7 и 8 ноября британское, французское и израильское руководство, соответственно, отдало приказы о прекращении огня.
ОКОНЧАНИЕ И ПОСЛЕДСТВИЯ
До сих пор военные аналитики и историки спорят о том, чей же вклад в завершение военной кампании был весомее – Москвы или Вашингтона. В основном отечественные, а ранее и арабские исследователи в пользу советского вклада приводили и приводят реальную готовность СССР направить в зону боевых действий регулярные войска под видом добровольцев, что и «испугало» франко-британцев. Западные же, главным образом американские, историки отвергают реальность данной версии, аргументируя это тем, что Вашингтон никогда бы не допустил выступления СССР против своих натовских союзников, о чем он, дескать, и уведомил Кремль. Кроме того, помимо «дружеского» политического нажима свою роль, мол, сыграло финансово-экономическое давление Вашингтона, а именно «угроза реализовать британские финансовые резервы и тем самым привести к коллапсу британскую валюту».
Вдобавок Вашингтон якобы отказался компенсировать Парижу и Лондону потери в поставках нефти как следствие объявленного Саудовской Аравией эмбарго. Да и в Британском Содружестве наций возник глубокий кризис в связи с военной интервенцией, причем, к разочарованию Лондона, резко негативную позицию заняли Канада и Австралия.
Как бы то ни было, но военные действия были остановлены. К 22 декабря 1956 года Великобритания и Франция вывели свои войска из Египта, а Израиль, прибегая к различным уловкам, все же был вынужден уйти с Синая в марте 1957 года, разрушив и уничтожив всю военную инфраструктуру на полуострове. С 15 ноября 1956 года в зоне канала стали размещаться «голубые каски» ООН. Кстати, разработанная канадским министром Лестером Пирсоном «концепция миротворчества» (за что он в 1957 году получил Нобелевскую премию мира) остается и поныне эталоном для всех последующих подобных акций.
Бесславное для Великобритании и Франции завершение войны подвело черту под определенным историческим периодом в существовании этих двух стран как великих колониальных империй. Именно этот кризис, подчеркивают западные исследователи, «сделал США и СССР сверхдержавами». Вашингтон весьма убедительно показал своим союзникам, что без его ведома и, самое главное, согласия впредь любые несанкционированные им акции Запада на международной арене обречены на провал. Правда, позже американский президент Эйзенхауэр назвал «чрезмерно жесткую» политику Вашингтона в кризисе, повлекшую за собой резкое ослабление позиций некогда ведущих европейских держав и одновременно «искусственное возвеличивание Москвы и укрепление ее авторитета среди арабов», своей «крупной ошибкой».
Война продемонстрировала неэффективность действий западноевропейских членов НАТО в отсутствии заблаговременного планирования и взаимодействия вне европейской зоны ответственности. Одновременно кризис дал импульс развитию арабского национализма, утверждению на долгие годы насеровского Египта в качестве лидера антизападно настроенного Арабского Востока. И даже несмотря на явный проигрыш на поле боя, в политическом плане Насер оказался победителем: 1 января 1957 года был издан декрет об аннулировании кабального соглашения о Суэцком канале, то есть своей цели Каир все же добился.
