В плену своего века

Сквозь плен. Немецкие военнопленные в Советском Союзе. 1941–1956.: Фотоальбом/Мемор. музей немец. антифашистов. – М.: Издательство им. Сабашниковых, 2007. – 90 с., ил., фот.

После окончания Второй мировой войны в лагерях Главного управления по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ) НКВД на территории Советского Союза оказалось около 4 млн. военнопленных немцев, японцев, венгров, австрийцев, румын, итальянцев, финнов и др.

Долгое время в нашей стране о них молчали. Однако в XXI веке табу с этой темы снято. У нас в стране и за рубежом в большом количестве издаются книги и фотоальбомы о судьбах военнопленных, проходят историко-документальные выставки. Одна из них организована в Мемориальном музее немецких антифашистов в подмосковном Красногорске. В подготовке экспозиции участвовали Военно-исторический институт и музей Министерства обороны Венгерской Республики, Российский государственный военный архив и Ассоциация международного военно-мемориального сотрудничества «Военные мемориалы».

Историко-документальная выставка делится на четыре тематических блока. Посетители имеют возможность увидеть подлинные документы, личные вещи, предметы быта и фотографии венгерских военнопленных. После войны на территории Советского Союза оставалось более полумиллиона венгерских военнослужащих. По количеству они занимают третье место после плененных немцев и японцев.

Ранее в музее прошла презентация двух книг – записок немецкого военнопленного Клауса Фритцше «Вынужденная посадка» и фотоальбома «Сквозь плен. Немецкие военнопленные в Советском Союзе 1941–1956».

В музейный зал на встречу с бывшим врагом пришли ветераны Великой Отечественной. Но встретились они как друзья. Выступая перед ветеранами, автор книги признался, что в 1941 году мечтал о славе и наградах, поэтому поступил в авиационную школу, выучился на бортрадиста и стал кандидатом в офицеры. Чтобы получить звание лейтенанта, добровольно отправился на Восточный фронт.

«Уже через неделю после того, как попал на фронт, на третьем боевом вылете самолет подбили над Каспийским морем. Нас подобрали рыбаки, жены и дети которых сутками ранее погибли под бомбами наших товарищей».

«Цель этой книги, – пояснил Клаус Фритцше, – рассказать о положительных сторонах нашего плена».

«На немецкой стороне, – продолжал автор, – не все ответственные лица санкционировали уничтожение советских пленных. А на советской стороне не все ответственные лица санкционировали гуманное обращение с фрицами. Результат – из советских пленных в немецких лагерях выжила одна треть. Из немецких пленных в советских лагерях выжили две трети общего числа попавших в плен».

«Немало я страдал в плену как физически, так и психически, но, невзирая на переживания, забрал с собой на родину ценнейший багаж, полный жизненного опыта и профессиональных знаний, за что в России оставил часть своего сердца», – процитировал Клаус Фритцше последние строки из книги своих воспоминаний.

Тем, кто приехал на встречу в Красногорск из Москвы, записок немецкого военнопленного, увы, не досталось. Зато фотоальбом «Сквозь плен. Немецкие военнопленные в Советском Союзе 1941–1956» получил каждый гость. Это издание – результат многолетнего труда сотрудников Мемориального музея по изучению и осмыслению малоизвестных страниц истории Великой Отечественной войны. В основу альбома легли фотографии известных военных фотокорреспондентов, хранящиеся в фонде Мемориального музея.

К сожалению, альбом не отражает всей многоплановости экспозиции музея. Между тем, бродя по его залам, не перестаешь удивляться, казалось бы, пустяшным вещам. Как, например, прекрасно сохранившемуся ботинку пленного японского солдата. Что в нем удивляет? Качество кожи и работы сапожника. Или внешнему виду запечатленных на многочисленных фотографиях пленных немецких солдат. Конечно, есть что-то лубочное в этих фотокарточках. На них бывшие солдаты вермахта за шахматной доской, на концерте художественной самодеятельности, в парикмахерской, в столовой, на выставке подарков, изготовленных своими руками для И.В.Сталина и за прочими необременительными занятиями. Почти у всех лица довольные и веселые. Но даже не лица главное, а форма – с погонами, знаками отличия, у некоторых офицеров – железные кресты. А ведь в плену некоторые провели более 15 лет! И хотя обмундирование за это время заметно поизносилось, но сохранилось, не истлело!

Иногда приходится слышать довольно крамольные с точки зрения патриотизма речи: у немцев и самолеты были лучше, и подводные лодки, они первыми начали строить баллистические ракеты. Что ж, это неоспоримые факты. Но победили в той войне мы, а не они. И в истоках нашей победы – самая главная военная тайна.

Да и как нас могли победить, если они боялись даже пленных советских солдат. Характерно предостережение шефа и главнокомандующего немецкими войсками (орфография оригинала): «Каждому военнопленному строго запрещено без разрешения подходить к немецким женщинам или же к девушкам. Также каждое ближение к ним. За непослушание будет штраф до 10 лет тюрьмы, даже до смертной казни. 20 августа 1942».

А вот к солдатам вермахта, попавшим в советский плен, у нас было иное отношение. Их не боялись. Их жалели. «Было время, когда наш паек был лучше того, что получали русские рабочие на заводе», – признает Клаус Фритцше и добавляет: «Если иногда не полностью он доходил до желудков военнопленных, то это был результат голода и криминального подполья».

Под музейным стеклом каждый может увидеть «Нормы котлового довольствия для военнопленных, содержащихся в лагерях и на приемных пунктах НКВД». Они были установленные директивой НКО СССР №ВЭО/133 от 26 июня 1941 г. В суточный рацион рядового пленного входили: 600 г ржаного хлеба, 40 г мяса, 120 г рыбы, 600 г картофеля и овощей и другие продукты общей энергетической ценностью 2533 килокалории в день.

Много это или мало? Для сравнения: суммарная калорийность продуктов, входящих в потребительскую корзину москвича, размер которой был установлен законом города Москвы N46 от 21 сентября 2005 г., – 2382 ккал.

А если сравнить денежное выражение, то паек рядового военнопленного сегодня на самом дешевом колхозном рынке потянул бы примерно на 746 рублей, что составляет, по данным Росстата за январь 2007 г., половину стоимости минимального набора продуктов питания в Подмосковье – 1487 рублей.

Тем, кто ковал нашу победу в тылу, сегодня уже далеко за 70 лет. Размер базовой части трудовой пенсии по старости в конце 2005 года составлял 954 рубля, то есть на 208 рублей больше стоимости пайка военнопленного.

Два года назад 76-летняя жительница Челябинской области Прасковья Федоровна Енборисова обратилась в Конституционный суд с жалобой на то, что ей, несмотря на 27-летний трудовой стаж, включая годы Великой Отечественной войны, начислили пенсию меньше прожиточного минимума. На момент рассмотрения дела в суде Прасковья Федоровна получала пенсию 1185 руб. 36 коп., а величина прожиточного минимума в Челябинской области была 1456 руб. Суд определил: признать жалобу гражданки Енборисовой не подлежащей дальнейшему рассмотрению. Наверное, потому что таких, как она, существующих за чертой бедности, у нас 25 миллионов – почти каждый шестой россиянин. Всем поднять пенсии и зарплаты – денег, быть может, в стране хватит и даже останется, но вот купить на них уже вряд ли что-то удастся. Мы это уже проходили. Организатор пустых прилавков достоин музейного экспоната – румынской медали «За борьбу с коммунизмом».

Мы все в плену у своего века. Только одни ему все простили, а другие, наоборот, ничего не желают прощать. «Вряд ли хотя бы один автор в своих воспоминаниях написал положительно о военном плене. Я после объединения Германии нашел целую дюжину книг, авторы которых проклинали русских за то, что они с ними сделали», – сказал Клаус Фритцше.

А за что нас проклинать? Мы их к себе в гости не звали.