Александр Широкорад В статье Михаила Шутенко «Нереализованное превосходство», напечатанной в № 19 «НВО» за 2007 год, обстоятельно показано подавляющее превосходство советских танков над немецкими, причем как новых (КВ и Т-34), так и старых (БТ и Т-28). Однако причины «танкового погрома» летом 1941-го, очевидно, из-за недостатка газетной площади автором не рассматриваются. Вот почему его публикация явно нуждается в дополнении. Тем более что от ряда недостатков, о которых пойдет речь ниже, Красной армии не удалось избавится и два года спустя, к началу Курской битвы (ее 64-я годовщина как раз отмечается в эти дни).
ХАРАКТЕРНЫЕ «СЕКРЕТЫ»
Да, подавляющее число цифр, приведенных Михаилом Шутенко, верно. Но в целом «порядок» в советских танковых войсках накануне Великой Отечественной отсутствовал.
Действительно, промышленность СССР к 22 июня 1941 года выпустила танков существенно больше, чем их было произведено на всех обитаемых континентах нашей планеты за предшествующие четверть века. Бесспорно, тогда на вооружении РККА состоял Т-34, и равным ему средним танком не обладали армии сильнейших в военном отношении государств. А советский КВ вообще являлся единственным в мире серийным тяжелым танком. Наконец, наши конструкторы оснастили тяжелые и средние танки одним дизельным двигателем В-2, что само по себе было большим достижением.
Однако даже самые лучшие танки без хорошо подготовленных экипажей верх в бою не возьмут. Побеждает не техника, а люди. И потому не случайно до сих пор у нас в стране засекречены данные о грамотности личного состава Красной армии и конкретно танковых частей. Тем не менее, и так ясно, что сравнение между вермахтом и РККА по этому показателю будет не в пользу последней. Мало известный ныне факт: в советских военных училищах в 1920-е или 1930-е годы обучение нередко происходило ускоренно и упрощенно, зачастую за группу сдавал зачет или экзамен один курсант...
Зато у немцев в танках сидели парни, в большинстве своем окончившие среднюю школу и получившие отличную военную и психологическую подготовку в гитлерюгенде. Но главное – они прошли прекрасную, почти двухлетнюю, боевую закалку на полях сражений всей Европы.
Сейчас все улицы Москвы залеплены рекламными плакатами: «На 100 лошадиных сил нужна хоть одна голова». Но эта «голова» отсутствовала у наших танкистов. Я имею в виду командира бронированной машины – человека, занятого исключительно наблюдением за обстановкой на поле боя и руководством действиями экипажа. У немцев так и было. У нас же командир выполнял вдобавок обязанности заряжающего или наводчика пушки.
Германские танки имели куда более качественные приборы наблюдения, а самое главное – прицелы. Согласно секретному советскому отчету, наибольшее число танков в частях РККА было поражено немецкими 76-мм пушками с расстояния 600 м, а 88-мм пушками – с 800 м. Танки вермахта на Курской дуге безнаказанно расстреливали наши бронированные машины на дистанциях, где огонь советских танковых пушек был неэффективен. А в конце 1943 года немецкие танки стали оснащаться дальномерами, активными и пассивными приборами ночного видения.
Тут, кстати, отмечу, что Михаил Шутенко ошибается, утверждая, что к июню 1941 года Т-34 и КВ-1 имели 76-мм пушку Ф-34. Ее приняли на вооружение только в июле 1941 года и устанавливали лишь на «тридцатьчетверки». Для КВ специально была создана модификация Ф-34 пушка ЗИС-5, серийное производство которой началось в октябре 1941-го. К 22 июня 1941 года все КВ-1 и Т-34 были вооружены 76-мм пушками Л-11 и Ф-32, отличавшимися от Ф-34 меньшей длиной ствола (30 против 40 калибров) и, соответственно, худшей баллистикой и бронепробиваемостью.
Здесь уместно кое-что сказать об этом показателе. Мне довелось прочесть документ 1935 года, в котором приказывалось для поднятия боевого духа красноармейцев... давать в секретные таблицы стрельбы 45-мм противотанковых и танковых пушек завышенную бронепробиваемость! Безбожно завышалась она и в таблицах стрельбы 76-мм, а в 1944–1950 годах - и 85-мм противотанковых пушек.
УДРУЧАЮЩИЕ ПОКАЗАТЕЛИ
Еще один красноречивый пример. В октябре 1939-го во время наступления против польских войск в Западной Украине и Западной Белоруссии советские подразделения ухитрились захватить два германских танка – Т-II и Т-III. Там же, в бывших восточных провинциях Польши, по Т-III с дистанции 400 м дважды выстрелили из 45-мм пушки. Оба штатных бронебойных снаряда БР-240 оставили лишь вмятины в 32-мм лобовой броне. Позже опыт был повторен на полигоне в Кубинке. С той же дистанции при угле встречи от нормали 30╠ только два из пяти снарядов пробили броню. Вывод комиссии советских специалистов: немецкая цементированная броня толщиной 32 мм равнопрочна отечественной 44-мм гомогенной броне.
Но и это не все. Выяснилось, что на мерном километре гравийного шоссе на перегоне Кубинка–Репище–Крутицы германский танк показал максимальную скорость в 69,7 км/ч, а лучшее значение для Т-34 составляло 48,2 км/ч, для БТ-7 – 68,1 км/ч. При этом испытатели отдали предпочтение немецкому танку из-за лучшей плавности хода, обзорности, удобных рабочих мест экипажа.
Добавлю к этому, что дизельные двигатели В-2 имели плохие воздухоочистители, в результате чего не развивали полной мощности, происходил быстрый износ цилиндров и т.д. К тому же В-2 снабжались ненадежными стартерами, была неудовлетворительная трансмиссия и т.д.
Мелкая, но крайне важная деталь, не замеченная нашими историками: благодаря специальным люкам в моторных отделениях двигатели германских танков Т-III и Т-IV быстро заменялись в полевых условиях. Летом 1941 года германские автомобили зачастую не успевали доставлять запасные «движки» в передовые танковые части и их перебрасывали на самолетах Ю-52. У немцев были бронированные ремонтно-эвакуационные машины, а в Красной армии – нет. Мелочи, мелочи, мелочи┘
СПОРНЫЕ ВОПРОСЫ
Михаил Шутенко пишет: «Французские трофейные танки не вписывались в немецкую структуру управления боем танковых дивизий, поэтому ни одного французского танка на вооружении танковых дивизий не было».
По сему поводу стоит упомянуть полувековой спор между германскими и советскими историками о германских танках, штурмовавших Севастополь. Наши говорят о целых танковых армадах в 200, 300 и 400 бронированных машин, рыскавших по Крыму. Немцы же утверждают, что там, кроме Керченского полуострова, находилось лишь два дивизиона САУ на шасси Т-III. И все.
Ларчик же открывается просто: германские командиры в подавляющем большинстве случаев не показывали в сводках участие в боях трофейных танков. В атаках же на Севастополь были задействованы исключительно толстобронные трофейные машины: французские В-2 и советские КВ-1. Французские танки «отметились» и под Москвой зимой 1941–1942 годах, на многих других участках Восточного фронта. Эти машины, включая легкие, имели прочную броню и хорошую ходовую часть, но вооружение у них было слабовато. Поэтому немцы свыше 2 тыс. французских танков переделали в САУ.
Нужно ли было перед войной создавать механизированные корпуса – вопрос спорный. Однако сколачивали их безобразно. Вот, к примеру, наличие танков во 2-й танковой дивизии 2-го мехкорпуса: КВ-1 – 32, КВ-2 – 19, Т-28 – 27, БТ-7 – 116, Т-26 – 19, химических танков – 12. Всего 252 машины. А вот состав 32-й танковой дивизии 2-го мехкорпуса: КВ – 49, Т-34 – 173, БТ-7 – 31, Т-26 – 70, Т-27 – 38.
Разнотипность впечатляет – как будто речь идет о материальной базе учебной части или танковом музее. Между прочим, возможности всей дивизии определяет самый худший танк, то есть проходимость по мостам – КВ-2, скорость по шоссе – Т-26 и т. д.
А теперь приведу данные по 202-й моторизованной дивизии 12-го мехкорпуса: всего 105 танков семи (!) типов, сумели вывести по тревоге 66 танков, остальные неисправны. Боевые потери за две недели боев – 27 танков, оставлен на поле боя по техническим причинам 31 танк, в наличии – 8 танков.
Между прочим, танки КВ-2, вооруженные 152-мм гаубицами, создавались не для полевых войск, а для штурма бетонных сооружений типа линии Маннергейма. Естественно, почти все они погибли без пользы в первые недели войны. И советские генералы, не мудрствуя лукаво, решили: тяжелые танки с мощными гаубицами и мортирами не нужны. Получилась нелепая ситуация – впервые в мире в СССР был создан сравнительно неплохой штурмовой танк КВ-2, но его производство прекратили. Зато немцы и англичане на базе своих тяжелых танков «Тигр-I» и «Черчилль» создали штурмовые танки «Штурмтигр» с 380-мм установкой и AVRE с 305-мм мортирой. Обе машины отлично показали себя в ходе выполнения специфических задач.
Если бы советское командование в июне 1941-го догадалось отвести в тыл все КВ-2, как это было сделано с 203-мм гаубицами Б-4 и более тяжелыми артсистемами, то в 1944–1945 годах эти танки могли сыграть большую роль в боях за Берлин и другие германские города и спасти от гибели многие тысячи советских солдат.
ТАКЖЕ НЕМАЛОВАЖНЫЕ ПРИЧИНЫ
Несколько слов о тактике действия танков. Танк не может воевать один, без поддержки пехоты, артиллерии и авиации. Генерал Гудериан еще в 1936 году отметил: «Задача пехоты состоит в том, чтобы немедленно использовать эффект танковой атаки для быстрого продвижения вперед и развития успеха до тех пор, пока местность не будет полностью захвачена и очищена от противника».
«Крепка броня, и танки наши быстры!» А что толку, если наши артиллерийские тягачи (в большинстве своем обычные сельскохозяйственные тракторы) тянут «бога войны» со скоростью 3–5 км/ч. Германские же полугусеничные тягачи везут самые тяжелые артсистемы со скоростью до 35 км/ч.
У немцев к июню 1941 года состояли на вооружении многие сотни бронетранспортеров – колесных, полугусеничных и гусеничных германского, английского и французского производства. А в Красной армии всю войну не было бронетранспортеров, за исключением поставленных по ленд-лизу, и пехота могла сопровождать танки лишь на грузовиках ЗИС-5 с весьма низкой проходимостью.
Что произошло с советской авиацией летом 1941-го – общеизвестно. Зато мало кто знает, что наши танковые армады было нечем прикрывать от ударов с воздуха. Первые зенитные автоматы – 37-мм 61К – начали поступать в войска лишь в конце 1940 года. В частях их имелось крайне мало, да и те поставили на громоздкие четырехколесные телеги, лишив их тем самым мобильности и возможности участвовать в боях в качестве полевой артиллерии.
Напротив, германские 20-мм и 37-мм зенитные автоматы монтировали на легко отделяющемся двухколесном ходе. Они быстро перемещались расчетом на поле боя, имели (при отделенном ходе) более низкий силуэт, чем противотанковые пушки. У нас подобная система (ЗУ-23) была принята на вооружение лишь в 1960 году.
К 22 июня 1941 г. у немцев многие десятки 20-мм и 37-мм зенитных пушек устанавливались на шасси полугусеничных тягачей и были способны сопровождать танковые части. Первые ЗСУ на базе танков фирмы «Алкет» начали сдавать еще в январе 1941 года, а в 1942–1943 годах вермахту поставили сотни зениток на шасси танков 38(t), T-III и T-IV. У Красной армии подобных установок не было в течение всей войны.
И последнее. Наши писатели, кинорежиссеры и, что гораздо хуже, генералы до сих пор считают, что в Великой Отечественной войне большинство советских и германских танков стали жертвами танковых орудий. На самом же деле подавляющее число подбитых бронированных машин приходится на огонь буксируемой артиллерии. Немцы с большим успехом применяли летом 1941 года не только свои штатные 37-мм противотанковые пушки (кстати, эквивалентные нашим «сорокапяткам», созданным на базе 37-мм «Рейнметалл»), но и более мощные 47-мм трофейные. Речь идет о 823 французских орудиях (образца 1937 года), 400 чешских, 50 австрийских (образца 1935 года) и т.д.
В ходе войны постепенно увеличивался процент танков, подбитых самоходными установками. Но САУ на шасси танков немцы использовали еще во время боев во Франции в 1940 году...
Дарья Гармоненко