Реаниматор внешней разведки

Павел Фитин.
Фото предоставлено Кабинетом истории внешней разведки

К весне 1939 года кровавые «чистки» среди сотрудников спецслужб СССР, ставшие частью печально известной «ежовщины», пошли на убыль. К тому времени советская внешняя разведка была обезглавлена, ее заграничные аппараты разгромлены и в течение нескольких месяцев не действовали. Именно тогда, 13 мая 1939-го, по решению политбюро ЦК ВКП(б) начальником 5-го отдела Главного управления государственной безопасности Наркомата внутренних дел СССР (он занимался внешней разведкой) назначается новый молодой руководитель.

ВЫПУСКНИК ТИМИРЯЗЕВКИ

Павел Михайлович Фитин родился 28 декабря 1907 года в селе Ожогино Ялуторовского уезда Тобольской губернии в семье крестьянина. В 1920 году окончил начальную школу и в неполные тринадцать лет пошел работать в сельхозкоммуну. Там был принят в комсомол и получил направление в среднюю школу. После завершения в ней учебы поступил на инженерный факультет Сельскохозяйственной академии им. К.А.Тимирязева. С 1932 года он, уже дипломированный специалист, работает заведующим редакцией Сельскохозяйственного государственного издательства. В 1934–1935 годах служит в Красной армии, а затем вновь трудится в том же издательстве заместителем главного редактора.

Обрушившиеся на страну в конце 1930-х годов массовые репрессии, в результате которых погибли и более 20 тыс. чекистов, потребовали срочного пополнения потерь в органах госбезопасности. В марте 1938 года Павел Фитин по партийному набору был направлен в НКВД. Он окончил специальные ускоренные курсы в Школе особого назначения (ШОН) наркомата, готовившей кадры для внешней разведки. В октябре 1938-го назначается стажером в 5-й отдел ГУГБ, уже через месяц – оперативным уполномоченным, а в декабре – заместителем начальника отдела. С мая 1939 года Фитин руководит внешней разведкой.

Прежде всего ему пришлось заняться реанимацией как «легальных», так и нелегальных резидентур за границей. В результате вскоре удалось воссоздать 40 из них. Это удалось сделать благодаря отправке в различные страны свыше 200 разведчиков.

Так, 10 декабря 1940 года в Берлине Елизавета Зарубина («Вардо») встретилась с женой видного германского дипломата «Августой», связь с которой ранее поддерживал разведчик-нелегал Федор Парпаров. «Вардо» удалось убедить «Августу» продолжить работу на советскую разведку.

В июле 1940 года в Берлин для возобновления контактов с ценнейшими источниками – сотрудником разведотдела люфтваффе Харро Шульце-Бойзеном («Старшина») и старшим правительственным советником имперского Министерства экономики доктором Арвидом Харнаком («Корсиканец») – приехал молодой разведчик Александр Коротков. Срок его командировки был определен в один месяц, однако она затянулась на полгода.

Связь с «Корсиканцем» Коротков восстановил в сентябре 1940 года. Агент передал оперработнику ряд ценных материалов, в том числе сведения о военных планах Германии против Советского Союза. Немного погодя через Харнака удалось выйти на «Старшину», а также других членов подпольной антифашистской организации, получившей впоследствии название «Красная капелла».

Александр Коротков восстанавливает связь с еще одним ценнейшим источником берлинской резидентуры НКВД, начальником «советского» отдела германской тайной полиции Вилли Леманом («Брайтенбах»), от которого накануне войны были получены важные документы. Среди них – подготовленный гестапо для Гиммлера доклад «О советской подрывной деятельности». Из документа следовало, что гитлеровскому руководству ничего серьезного об оперативной деятельности резидентур НКВД и ГРУ в Германии не известно.

ВОЙНА НАЧНЕТСЯ СО ДНЯ НА ДЕНЬ

Однако развал внешней разведки в 1930-е годы был еще слишком ощутим. Несмотря на предпринятые Фитиным и его подчиненными активные меры, ее загранаппараты не смогли предупредить Центр о нападении Германии на Францию, Бельгию, Нидерланды и Люксембург 10 мая 1940 года. Следует также признать, что в распоряжении 5-го отдела ГУГБ не имелось плана «Барбаросса», хотя советским разведчикам и удалось выяснить его основное содержание.

Правда, уже 4 июля 1940 года Лубянка проинформировала Кремль о переброске первых немецких дивизий на границу СССР. А всего с июля 1940 года по июнь 1941 года внешнеполитическая разведка направила в политбюро ЦК ВКП(б) более 120 детальных сообщений. В них отслеживались не только военные приготовления Германии, но и содержались сведения о планах эксплуатации советских территорий, которые будут захвачены вермахтом.

Тем не менее нарком внутренних дел Берия, знавший о том, что Сталин войны не хочет и стремится ее предотвратить, грозился «стереть в лагерную пыль» всякого, кто говорит о близком нападении Третьего рейха на СССР. Но резидентуры внешней разведки в Берлине, Риме, Праге, Хельсинки, Шанхае били тревогу: война может начаться в любой день! Опытный разведчик-нелегал Василий Зарубин, встретившийся в Шанхае с военным советником Чан Кайши Стеннесом («Друг»), доложил в Москву, что, по данным источника, гитлеровское нападение состоится в мае 1941 года. На очередной встрече «Друг», ссылаясь на высокопоставленного германского дипломата, сообщил Зарубину, что крайняя дата начала войны назначена Гитлером на 24 июня.

Знакомясь с шифровкой от Зарубина, Павел Фитин невольно вспомнил, что разведка уже называла восемь дат развязывания Берлином агрессии. В мае, о котором говорили многие донесения, нападение не состоялось: Гитлер вторгся в Югославию, а также оккупировал остров Крит. И вот теперь поступают сведения о девятой дате. Что это: истина в последней инстанции или очередной блеф фюрера? Ведь и свое нападение на Францию он под разными предлогами переносил 38 раз! Однако внутренний голос подсказывал Фитину, что на этот раз источники не ошибаются.

12 апреля 1941 года Центр получил сообщение из Лондона от Кима Филби, работавшего в британских спецслужбах. В нем говорилось, что «у советских границ развернуто 127 германских дивизий, в том числе в Польше 58. Всего в германских вооруженных силах насчитывается 223 дивизии». Эта информация подтверждала сведения, добытые разведкой в Болгарии. Однако верны ли они? Только после войны станет известно, что на самом деле у Гитлера было на 50 дивизий больше.

К маю 1941 года информация резидентур стала настолько детальной, что руководству внешней разведки были известны места дислокации немецких дивизий, расположение батальонов, отдельных казарм, штабов частей. В апреле–мае Лубянка доложила руководству страны последние сведения о приготовлениях Германии к нанесению удара. В документе сообщалось о завершении строительства рокадных дорог, об укреплении мостов, скрытной концентрации переправочных средств, выгрузке боеприпасов прямо на грунт, об ограничении передвижения гражданских лиц в приграничной зоне и о переоборудовании школ под госпитали, введении частичного затемнения.

Однако разведка не смогла ответить на главные вопросы, тревожившие Кремль. Если война неизбежна, то какие цели преследует Гитлер? Где будет направление главного удара и какими силами? Как все начнется – с провокаций, приграничных сражений или же будет предъявлен ультиматум? Начальник разведки хорошо знал, что Сталин считает, что войну между Германией и Советским Союзом может спровоцировать либо Англия, либо кто-нибудь из нацистских генералов.

В феврале 1941 года был создан Наркомат государственной безопасности, который возглавил Всеволод Меркулов. Одновременно политбюро ЦК ВКП(б) учредило Координационный совет всех разведывательных служб СССР, в состав которого вошли руководители НКВД, НКГБ, наркоматов обороны и Военно-морского флота. Однако развернуть полномасштабную работу Координационный совет не успел. В предвоенные месяцы им была лишь одобрена инструкция по ведению разведывательной и контрразведывательной деятельности в мирное время. Мероприятия по ведению разведывательной работы в период войны разработаны не были.

16 июня 1941 года из берлинской резидентуры пришло срочное сообщение «Старшины», в котором говорилось: «Все военные приготовления Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удара можно ожидать в любое время».

Эти сведения были срочно доложены наркому госбезопасности Всеволоду Меркулову. Павел Фитин отдал распоряжение начальнику германского отделения подготовить срочную обобщенную информацию разведки для Сталина.

В ночь с 16 на 17 июня Фитина вызвал нарком Меркулов и сообщил, что в час дня в Кремле их ожидает Сталин. По прибытии в Кремль, Меркулов и Фитин были приглашены в кабинет вождя. Тот поздоровался с вошедшими кивком головы, но сесть им не предложил, да и сам не садился, слушал доклад, расхаживая по кабинету. Иногда он прерывал Фитина, чтобы задать вопрос или сосредоточиться на заинтересовавших его моментах. Подойдя к большому столу, на котором стопками лежали многочисленные сообщения и докладные записки, Сталин, не поднимая головы, сказал:

– Прочитал ваше донесение... Выходит, Германия собирается напасть на Советский Союз?

Нарком госбезопасности и его подчиненный молчали. Сталин продолжал расхаживать по кабинету, изредка попыхивая трубкой. Наконец, остановившись перед ними, спросил:

– Что за человек, сообщивший эти сведения?

Фитин дал подробную справку на «Старшину», подчеркнув, что он близок к нам идеологически, работает в Министерстве воздушного флота и очень осведомлен. Как только ему стал известен срок нападения Германии, он сразу вызвал на очередную встречу оперработника и передал ему сообщение. Оснований сомневаться в его неискренности у разведки нет.

После окончания доклада вновь наступила пауза. Нарком госбезопасности Меркулов не проронил ни слова. Сталин, подойдя к своему столу, бросил:

– Дезинформация! Можете быть свободны...

...Минуло несколько тревожных дней. На рассвете 22 июня Фитин вышел из своего рабочего кабинета на Лубянке. После недавней встречи со Сталиным его неотвязно мучил один вопрос: неужели сообщение «Старшины» – дезинформация? С этими тяжелыми мыслями он приехал домой и прилег, однако отдохнуть ему не удалось: зазвонил телефон. Было пять часов утра 22 июня 1941 года.

В трубке раздался голос дежурного по Наркомату госбезопасности:

– Товарищ генерал, вас срочно вызывает нарком!

ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

В связи с продвижением вермахта на восток 18 июля 1941 года выходит специальное постановление ЦК ВКП(б) «Об организации борьбы в тылу германских войск». Одновременно принимается решение об очередной реорганизации внешней разведки. Наркомат госбезопасности был ликвидирован, а внешняя разведка вновь возвратилась в состав НКВД, которым руководил Берия.

Павел Фитин становится начальником Первого управления НКВД, основная задача которого – развертывание активной разведывательной работы за рубежом. С началом гитлеровского нашествия перед руководимой Фитиным внешней разведкой остро встал вопрос: вступит ли Япония в войну на стороне Германии? Эту проблему регулярно отслеживали резидентуры в Японии, Китае и в других странах. Уже в первые месяцы войны ими были получены достоверные сведения, говорившие о том, что Токио займет выжидательную позицию в советско-германском противоборстве. Эта информация политической разведки, подкрепленная данными военной разведки и из других источников, позволила Сталину в период битвы за Москву снять с Дальнего Востока и перебросить на Западный фронт сибирские дивизии, которые помогли выиграть сражение на подступах к советской столице...

В конце июня 1941-го «легальные» резидентуры нашей внешней разведки в Германии и ряде захваченных Третьим рейхом европейских стран прекратили свое существование. А развертывание работы нелегальных резидентур, создававшихся на период войны, сталкивалось с определенными трудностями. В конце августа 1942 года гестапо арестовало членов подпольных групп «Старшины» и «Корсиканца». Всего в Германии по делу «Красной капеллы» было схвачено свыше 200 человек, а с учетом оккупированных государств – 600 (большинство из них казнили). В том же году погиб ценный агент внешней разведки в Германии «Брайтенбах».

С утерей разведывательных возможностей непосредственно в Германии Павел Фитин сделал ставку на активизацию работы «легальных» резидентур в таких странах, как Англия, США, Болгария, Турция, Китай, Иран, Афганистан, Швеция, Япония и ряд других. Наиболее значительных результатов внешняя разведка под руководством Фитина добилась в Англии, где активно действовала знаменитая «Кэмбриджская пятерка» в составе Кима Филби, Джона Кернкросса, Энтони Бланта, Дональда Маклейна и Гая Бёрджеса. Благодаря им Москва в течение всего периода войны имела доступ к секретным документам кабинета министров и военного ведомства Великобритании, к переписке премьер-министра Черчилля с президентом США Рузвельтом и главами других государств, а также министра иностранных дел Идена с послами Англии за рубежом.

Одновременно резидентуры внешней разведки в Англии и США добыли секреты атомной бомбы. Первая информация о том, что в Великобритании ведутся работы по созданию «супероружия», поступила от Джона Кернкросса. Нарком Берия поначалу отрицательно отнесся к этим сведениям, расценив их как попытку правящих кругов Великобритании отвлечь силы и средства Советского Союза на второстепенные цели...

Здесь надо сделать небольшое отступление. В связи с наметившимся переломом в ходе войны в апреле 1943 года происходит новая реорганизация органов госбезопасности: вновь воссоздается Наркомат государственной безопасности СССР. Павел Фитин становится начальником его Первого управления и упорно доказывает необходимость работы по атомному проекту. Благодаря настойчивости Фитина в июле 1943 года Государственный комитет обороны СССР принял специальное постановление о начале работ над ядерным оружием в нашей стране. Руководителем советского атомного проекта назначается Игорь Курчатов, а куратором... Берия.

Разумеется, помимо атомной проблемы разведка в годы войны решала массу других важных задач.

Так, 27 ноября 1941 года в США, в адрес Василия Зарубина, ушла телеграмма за подписью начальника внешней разведки, в которой уточнялись задачи американской резидентуры. Прежде всего требовалось изыскать возможности для получения политической, экономической и военной информации по Германии и ее союзникам. Особое внимание обращалось также на своевременное выявление планов и намерений США в отношении СССР, а также стран «оси».

Но, несмотря на подобное недоверие, между спецслужбами государств антигитлеровской коалиции было налажено довольно тесное сотрудничество. В августе 1941 года посол Великобритании в Москве Криппс передал предложение своего правительства о налаживании взаимодействия разведок двух стран в борьбе против германского шпионажа. Вскоре в Москву прибыл представитель британской разведки генерал Джордж Хилл (он и ранее работал в нашей стране, даже был участником знаменитого «заговора послов»).

Спецслужбы СССР и Великобритании разгромили немецкую разведывательную сеть в Иране. В Афганистане ими была ликвидирована шпионская организация стран «оси», получившая название «Мародеры».

После того как в Великой Отечественной войне произошел коренной перелом в пользу Советского Союза, важное место в работе внешней разведки за рубежом стали занимать вопросы, связанные со сроками открытия второго фронта и сепаратными переговорами, которые Англия и США пытались вести с нацистской Германией за спиной СССР. Руководимая Фитиным внешняя разведка внимательно следила за тайными контактами наших союзников. В мае 1942 года стокгольмская резидентура информировала Центр, что сотрудник посольства Третьего рейха тайно вылетел в Лондон для обсуждения с британской стороной условий выхода Германии из войны. В сообщении отмечалось, что за спиной кругов, оппозиционных гитлеровскому режиму, стоят экс-канцлер Германии фон Паппен и ряд высокопоставленных военных и политических деятелей страны. Фитин поставил в известность Сталина об этой шифровке, а также изложил доклад лондонской резидентуры о том, что на сей раз Англия отклонила предложения немцев и интернировала гитлеровского дипломата.

В дальнейшем резидентуры советской внешней разведки регулярно информировали Центр о попытках германской стороны установить контакты с англичанами в Анкаре, Берне, Ватикане...

Накануне Ялтинской конференции советские разведчики получили копию шифртелеграммы, которую Черчилль направил Рузвельту. В ней обсуждался вопрос о том, как лучше обыграть Сталина на встрече в Крыму. Фитин проинформировал советское правительство об этой телеграмме, а также о том, что Англия и США намерены поддержать на конференции польское правительство в эмиграции. 23 и 28 января 1945 года начальник разведки представил Сталину основные документы правительств США и Англии, в которых рассматривались перспективы послевоенного устройства в Европе.

На Лубянке тоже знали цену высокой оценке вождя. Художник Владимир Правдин. 1949 год

Полученные разведкой документы позволили советскому правительству добиться от США и Англии принятия в Ялте решений, учитывающих реальные интересы СССР. В июне 1945 года, когда нацистская Германия капитулировала, внешняя разведка направила Сталину доклад начальников штабов вооруженных сил Великобритании премьер-министру Черчиллю, озаглавленный «Безопасность Британской империи». В этом документе Советский Союз из-за его поддержки национально-освободительных движений в странах «третьего мира» объявлялся «главным противником Великобритании и всего западного мира». Авторы документа рекомендовали британскому правительству осуществить серию внешнеполитических и военных мероприятий, чтобы не допустить восстановления разрушенной экономики СССР.

ПОСЛЕ 1946-ГО

Вторая мировая война закончилась, но забот у Павла Фитина не убавилось. Вчерашние союзники Москвы, овладевшие секретом атомного оружия, разрабатывали планы нападения на СССР. Внешняя разведка регулярно информировала Кремль о всех нюансах политики Запада в отношении нашей страны. От былого недоверия Сталина к донесениям разведчиков не осталось и следа. Упрочился авторитет и самого Павла Фитина, чьи предупреждения о грядущем нападении Гитлера на Советский Союз подтвердились вопреки прогнозам Берии.

Однако после войны Лаврентий Павлович полностью рассчитался со строптивым начальником разведки. В конце июня 1946 года по личному распоряжению маршала генерал-лейтенант Фитин был освобожден от занимаемой должности, на которой столь блестяще зарекомендовал себя в военные годы. Свыше пяти месяцев он находился в распоряжении управления кадров без какого-либо назначения.

В декабре Фитина направляют заместителем уполномоченного МГБ СССР в Германию, где он работает до 1947 года. В дальнейшем Берия вновь понижает его в должности: Фитин назначается на пост заместителя начальника Управления госбезопасности по Свердловской области. Затем опального генерала переводят в Алма-Ату.

Берия, однако, не решился на прямую физическую расправу с Фитиным, зная о том, что Сталин прислушивался к его мнению в период Великой Отечественной и ценил вклад руководимой им разведки в обеспечение общей победы над врагом.

В 1953 году Берия распорядился уволить Фитина из органов госбезопасности «в связи с неполным служебным соответствием». 46-летний генерал-лейтенант был лишен и военной пенсии, поскольку не имел соответствующей выслуги лет. Лишь после ареста Берии и суда над ним Павлу Михайловичу удалось устроиться директором фотокомбината Союза советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами, где он и работал до конца своей жизни.

24 декабря 1971 года выдающийся руководитель советской внешней разведки Павел Фитин скончался.