Пилоты в пижамах в ханойском плену

Иван Шпорт участвовал в спасении тонущего Джона Маккейна.

Держу в руках кусочек обшивки от американского истребителя-бомбардировщика. Он похож на крест-распятие, и я храню его, как реликвию. Рядом с книгами о войне США во Вьетнаме. Ее мне довелось наблюдать, что называется, воочию – в те годы я работал собственным корреспондентом «Известий» в этой юго-восточной стране и писал о ней в своей газете. Но, конечно же, не обо всем. То время делало многие темы совершенно закрытыми для печати. Хотя, как оказалось, они несли в себе заряд сенсационности. Вспоминаю об этом, когда смотрю по телевизору выступления на предвыборных митингах в Соединенных Штатах сенатора Джона Маккейна.

СУВЕНИР ОТ МАККЕЙНА

Его самолет, тот самый истребитель-бомбардировщик, кусочек обшивки которого хранится на моей книжной полке, был сбит над Ханоем 27 октября 1967 года. Летчик катапультировался и «приводнился» в Западном озере. Его вытащили из воды вьетнамские солдаты, которыми руководили (сегодня об этом можно сказать) советские разведчики – Евгений Легостаев и Иван Шпорт. Последний из них тогда был действующим полковником, а сейчас он генерал-лейтенант в отставке. Именно он и подарил мне кусочек обшивки от самолета Маккейна. Кто знал, что этот пленный американский летчик, или «пилот в пижаме», как называли их во Вьетнаме, просидев шесть лет в северовьетнамском лагере, станет потом членом Палаты представителей Конгресса США, затем сенатором и видным республиканцем, кандидатом в президенты страны от этой партии.

Сколько было во Вьетнаме «пилотов в пижамах» – пленных американских летчиков – Ханой до сих пор хранит в секрете. Но давно не секрет, что за время той войны было сбито 4200 американских самолетов и около 2000 американских солдат и офицеров пропали в Индокитае без вести. Точнее – 1973. Сейчас таких «неизвестных» осталось около 800. Их поиск продолжается. А всего погибло на вьетнамской земле 58198 граждан Соединенных Штатов. Их фамилии выбиты на черном граните в центральном парке Вашингтона.

ДИСКУССИЯ С АГЕНТОМ ЦРУ

После 1985 года я уже работал в Риме, когда мне на телефон корпункта позвонил некто Джеймс О'Коннор. Он представился капитаном первого ранга, сотрудником ЦРУ, официальным разведчиком, знавшим меня много лет назад по работе в Индокитае.

– Вы и не подозревали, что во время вьетнамской войны своими репортажами, очерками, книгами помогали американской разведке получать сведения о судьбе летчиков, сбитых тогда над Вьетнамом, – сказал он мне, – а личные номера погибших, которые вы называли в «Известиях», позволяли не считать их без вести пропавшими.

– А что вы хотели бы сейчас? – спросил я.

– Встретиться с вами в любой точке мира – в США, в Москве, Риме, Париже, поднять ваши репортажи и главное – неопубликованные записи, с тем чтобы попытаться найти следы без вести пропавших в Индокитае американских граждан.

Мы встретились в Риме, в гостинице «Эдем». Я вспомнил о нескольких захороненных американцах в провинциях Хоабинь, Намха, Нгеан. Не знаю только, были ли они в картотеке ЦРУ. Когда каперанг Джеймс О'Коннор, заканчивал свою миссию в Сайгоне, количество без вести пропавших американцев в Индокитае составляло 2300 военных и гражданских лиц. Он высказал большое сожаление о том, что в Тонкинском заливе, в территориальных водах Северного Вьетнама, утром 5 августа 1964 года произошла «роковая ошибка»: капитан Джон Гэрри, командир эсминца «Мэддокс», не увидел торпедных катеров ДРВ и не покинул чужую акваторию, тем самым спровоцировав начало той войны.

Каперанг оказался осведомленным военным. Он знал многое не только о без вести пропавших американцах, но и о советских поставках самолетов, ракет, торпедных катеров демократическому Вьетнаму. СССР, как говорил он мне, поставил тогда Ханою 95 зенитно-ракетных комплексов С-75 и С-125, 7658 ракет к ним, из которых ушли в расход 6806. В 1970-х годах Москва, сетовал он, использовала Вьетнам как полигон, вела отработку и разработку новых ракет, в основном силами специалистов НПО «Алмаз» и МКБ «Факел».

Я с ним не спорил. Хотя у меня были другие сведения о причинах и начале той войны. Как и об объеме той помощи, которую оказала наша страна и, надо отдать справедливость, так же как и Китай, сражающемуся Вьетнаму. По разным оценкам, ее стоимость по тем ценам составила 8–15 и 14–21 млрд. долларов соответственно. И та война, если быть объективным, началась не 5 августа, а 24 июля 1964 года, когда эсминец «Мэддокс» вышел из японского порта Иокосука и взял курс на Тонкинский залив. 3 августа к нему присоединился эсминец «Тендер Джой», образовав тактическую боевую группу «71-2». Ей была поставлена задача обнаружить северовьетнамские пограничные торпедные катера.

КАК ВСЕ НАЧИНАЛОСЬ

4 августа в 19 часов 40 минут акустики «Мэддокса» обнаружили их, но визуального соприкосновения не состоялось. Командир группы кораблей капитан Джон Гэрри сообщил в штаб Гонолулу, что «была кромешная ночь и ничего не было видно». О том, обстреляли ли американские эсминцы вьетнамские катерники или нет, он не знал. Тем не менее рано утром 64 самолета с авианосцев «Тикондерога» и «Констеллейшн» нанесли ракетно-бомбовые удары по пяти целям на территории ДРВ.

Огнем ПВО был сбит первый американский «скайрейдер». 27-летнего пилота лейтенант-капитана Эверета Альвареса взяли в плен в районе Хонгая. Его личный номер сообщили представителям Международной комиссии по контролю за соблюдением Женевского соглашения 1954 года, и факт агрессии, получившей тогда название «Тонкинский инцидент», был зафиксирован. Началась жесточайшая воздушная война, в которой США применили самые совершенные в ту пору средства массового уничтожения людей. В том числе и химическое оружие. Авиация США подвергла налетам все крупные и 80% средних и малых городов и селений Северного Вьетнама, более 80% промышленных предприятий. На джунгли американцы вылили более 72 млн. литров знаменитого Agent Orange, а гербицидами обработали более 20 тыс. кв. км лесов и 2 тыс. кв. км сельскохозяйственных угодий. Выжгли напалмом и расстреляли за помощь вьетконговцам сотни деревень. Название одной из них – Сонгми – стало нарицательным.

Сбит еще один американский самолет. Фото из архива автора

МОИ ДРУЗЬЯ – РАЗВЕДЧИКИ

Обо всем этом в Москву докладывала политическая и военная разведка СССР, работавшая тогда в Северном Вьетнаме. Она тесно сотрудничала со своими вьетнамскими коллегами. А резидентура Первого Главного управления (ПГУ) КГБ заработала в Ханое тоже в 1964 году. Первым, кто информировал правительство СССР о начале американских бомбардировок ДРВ и дал им должную оценку, был консул посольства Советского Союза в Ханое полковник Ефим Иванов. Первым советским разведчиком со знанием вьетнамского языка стал с 1964 года работавший под прикрытием в должности третьего секретаря посольства Георгий Пещериков.

Резидентура Главного разведуправления (ГРУ) Генерального штаба Вооруженных сил СССР, аппарат военного атташе при посольстве СССР в ДРВ не располагали до 1967 года кадровыми сотрудниками со знанием вьетнамского языка, но работали активно, собирая все возможные данные об американской боевой технике, военных планах США в Индокитае, о подготовке и состоянии морального духа в армейских частях и среди американских советников, многие из которых не вернулись на родину. Первым военным атташе в Ханое в 1965–1968 годах был Герой Советского Союза, летчик, участвовавший еще в Великой Отечественной войне, полковник (позже генерал-майор) Алексей Лебедев. У него были три помощника (заместителя) – полковник Евгений Легостаев, полковник Иван Шпорт (позже генерал-лейтенант) и полковник Изя Рабинович. Мы с ними часто встречались, дружили. Многое из того, что стало частью моих репортажей, очерков и книг, было рассказано ими.

Военными специалистами, направленными в помощь Вьетнаму, руководили в разные периоды с 1964 по 1975 годы, генерал-полковник Владимир Абрамов, генерал-полковник Анатолий Хьюпенен, другие военачальники. Они стояли у основ создания зенитно-ракетного щита ДРВ. Первые зенитно-ракетные комплексы (ЗРК) C-75М «Двина» стали поставляться в ДРВ из СССР только весной 1965 года, через полгода после начала бомбардировок, одновременно велась интенсивная подготовка вьетнамских ракетчиков.

СОВЕТСКИЕ ЗРК ВСТУПАЮТ В БОЙ

И 25 июля 1965 года ЗРК вступили в первый бой с американскими самолетами и сбили под Ханоем три истребителя-бомбардировщика США. Это был вдохновляющий успех защитников вьетнамского неба, который готовился в течение нескольких месяцев. Правда, и американцы, понеся большие потери, изменили тактику, стали бомбить с низких высот, выставлять помехи для действующих локаторов ЗРК, совершать налеты в пять эшелонов. Первый – против авиации ДРВ; второй – против зениток ПВО; третий – против ракет, четвертый – для нападения на главный объект – цель операции; и пятый – защитное звено при возвращении на базу. В результате потери авиации США резко уменьшились. Значительно снизилась и эффективность наших ЗРК – до 10–14 ракет на один самолет противника.

Перестраиваться пришлось нашим ракетчикам. После доработок зенитно-ракетных комплексов С-75, а особенно после появления в Северном Вьетнаме ЗРК С-125 расход ракет на сбитый самолет был доведен до 3–4. Молодые зенитно-ракетные подразделения ДРВ доказали с помощью советских специалистов свою выучку и надежность, что проявилось в декабрьских боях 1972 года, когда только над Ханоем за десять суток были уничтожены восемьдесят американских самолетов, из которых 30 стратегических бомбардировщиков «В-52», а также считавшихся «неуязвимыми» F-111 с изменяющейся геометрией крыла. (Впрочем, несколько F-111 американцы потеряли над ДРВ в зоне 17-й параллели и до декабря 1972-го).

Правда, эти сведения Пентагон тогда не публиковал. Как и фамилии сбитых летчиков. Как сказал мне капитан 1 ранга Джеймс О'Коннор, ЦРУ получало эту информацию из публикаций советской печати – от корреспондентов «Правды» и «Известий». Вьетнамские военные регулярно приглашали нас к себе, чтобы показать очередного сбитого летчика и сообщить его фамилию и имя, номер его служебного удостоверения. Много информации «подкидывали» нам и советские разведчики. Это был один из способов ведения информационной войны против американского агрессора, как мы писали в то время.

В июле 1971-го по улицам Ханоя провели колонну пленных американских летчиков – «пилотов в пижамах», среди которых был и будущий сенатор-республиканец и кандидат в президенты США Джон Маккейн. Для нас, советских людей, работавших и воевавших тогда в Северном Вьетнаме (всего 15 тыс. человек), этот «проход» напомнил знаменитый марш плененных Красной армией солдат, офицеров и генералов вермахта летом 1944 года по Садовому кольцу в Москве. Для вьетнамцев это стало напоминанием о 1954 годе, когда после освобождения Ханоя от французских колонизаторов по столичным улицам прошли сдавшиеся в плен французские военнослужащие.

История повторилась. В провинции Тханьхоа, в 160 км от Ханоя, высится католический собор. Над ним гора с крестом, который виден издалека. Этот крест был установлен почти 60 лет назад на могиле лейтенанта де Тассиньи – сына командующего французским колониальным корпусом. Вид огромного креста на скале поражает воображение, но это и символическое предупреждение иноземным захватчикам.

Крест этот был для американских пилотов ориентиром для налетов на стратегически важный мост Хамжонг (Пасть Дракона) через бурную реку Ма (в переводе это название означает «Садиться на лошадь»). В США даже имелся полигон, где возводили такой мост – копию Хамжонга. «Близнец» разлетался, а настоящий продолжал стоять, будто оседлал ложе реки Ма. Здесь только в 1968 году были сбиты и попали в плен 18 американских «пилотов в пижамах».

А в марте 1973 года на ханойском аэродроме «Зиалам» в соответствии с Парижским соглашением о прекращении войны и восстановлении мира началась передача США пленных американских летчиков. Самолеты военно-транспортной авиации Пентагона увезли более 800 «пилотов в пижамах». В том числе – сына и внука американских адмиралов Джона Маккейна. Он провел в плену шесть лет, хотя Ханой и предлагал ему досрочное освобождение – в виде исключения, из-за высокого положения отца, но будущий конгрессмен и сенатор гордо отказался от такой поблажки. Он хотел разделить судьбу своих товарищей по несчастью.

Последним, кто покинул вьетнамскую землю, по иронии судьбы или по политическому замыслу вьетнамских генералов, был... первый сбитый 5 августа 1964 года над Вьетнамом капитан-лейтенант Альварес, проведший в ханойском «Хилтоне» восемь долгих лет.

НЕВЫУЧЕННЫЕ УРОКИ

...На днях мне позвонил известный писатель Теодор Гладков, который часто бывал в сражающемся Вьетнаме и с которым мы не раз выезжали на места боев, вместе встречались с нашими и местными разведчиками, вели долгие задушевные беседы. Мы вспоминали с ним многих влиятельных в то время политических и военных деятелей, которых, к сожалению, уже нет на земле. Посла СССР в Ханое Илью Щербакова, который 6 февраля 1965 года докладывал в столице Северного Вьетнама председателю Совета министров СССР Алексею Косыгину обстановку в стране и сказал, что война здесь продлится как минимум десять лет. Он оказался провидцем.

Ушли из жизни наши друзья из резидентуры ГРУ и ПГУ, разведчики, чьи имена пока не могут быть названы. Но храним память о А.Лебедеве, Е.Легостаеве, В.Никольском, В.Соколове, Б.Шумееве, К.Трегубенко, Е.Иванове, Г. Пещерикове...

Гладков спросил меня:

– Что ты думаешь об уроках той войны?

Что тут можно думать?! Только то, что вьетнамская война не научила некоторых американских стратегов не повторять исторических ошибок, не вступать в региональные конфликты, не навязывать силой свою волю народам. Это всегда оборачивается против тех, кто начинает такие войны. Жаль, что этого не понимает бывший «пилот в пижаме» Джон Маккейн, который ратует за продолжение новой войны. Той, что безуспешно вот уже пять с лишним лет ведет Вашингтон в Ираке и Афганистане.