Александр Нетесов
1916 год. Генерал Юденич (сидит в центре первого ряда) с офицерами штаба Кавказской армии.
Фото из книги "Белый фронт генерала Юденича"
В боевой летописи русской императорской армии есть одна славная страница, которая по сей день неизвестна широкому кругу читателей. Речь пойдет о миротворческой миссии ряда подразделений войск Кавказского и Туркестанского военных округов в Персии (официальное название Ирана до 1935 года), где они предотвратили гуманитарную катастрофу.
РАЗГУЛ БАНДИТИЗМА И АНАРХИИ
Российский воинский контингент был направлен в Персию в 1909 году для защиты русских и иностранных подданных, оказания помощи правительству и армии страны в их противостоянии с религиозными фанатиками. Борьба с разудалыми разбойниками из кочевых племен продолжалась вплоть до 1912 года. Порой вспыхивали отнюдь не шуточные баталии, а наши офицеры и солдаты награждались боевыми наградами.
Что же происходило на территории южного соседа России?
К началу XX века страна представляла собой бурлящий котел. Правящую верхушку Персии раздирали острые внутренние противоречия. В основном схватка за власть происходила между двумя политическими группировками. Одна выражала интересы местных коррумпированных чинодралов в лице генерал-губернаторов. Другая, более многочисленная, состояла из сторонников меджлиса, персидского парламента, в котором преобладали депутаты революционной партии принца Зюлли-Султана, готовившего государственный переворот. Причем каждая из сторон апеллировала к своим непосредственным хозяевам – западноевропейским державам. Если первые уповали на Англию с Францией, то для других «светом в окошке» была Германия.
Но существовала и третья сила. Ею являлся властитель Персии Мохаммед-Али-Шах с немногочисленным окружением приверженцев из числа близких родственников, который метался между двумя противостоящими лагерями. Но он все более склонялся к тому, чтобы искать помощи, в том числе и военной, у России.
Ситуация осложнялась происками турецкой агентуры и безудержными нападениями на караванные тропы отрядов курдов и туркмен. Шахская армия пребывала в состоянии перманентного развала и не смогла противостоять разгулу бандитизма и политической анархии. Для ограждения территориальной целостности страны Мохаммед-Али-Шах располагал всего лишь одним вполне боеспособным соединением – сформированной еще в 1881 году с помощью российских военных инструкторов Персидской казачьей бригадой. С той поры ее командиром всегда являлся русский офицер в чине полковника. В 1906 году на эту должность был назначен Владимир Ляхов. Из русских офицеров набирался и командный состав бригады. Во многом благодаря им казаки-персы остались верны главе государства, вопреки стараниям муштехидов – наиболее влиятельных проповедников из числа фанатично настроенного мусульманского духовенства.
Россия имела собственные интересы в сопредельной стране, причем – не только экономические. По англо-русскому соглашению от 18 августа 1907 года вся территория Персии была разделена на сферы влияния. Северная часть с Тегераном считалась российской, а южная с Ширазом – английской. Между ними сохранялась нейтральной центральная полоса, где стороны обязались блюсти взаимные интересы. Этот договор венчал собой почти вековой период острого геополитического противостояния двух соперничавших империй, Британской и Российской. В анналах мировой дипломатии он получил название «Большая игра». Так в преддверии грядущей схватки с Германией и Австро-Венгрией завершилось создание военно-политического блока Англии, Франции и России, знаменитого альянса с благозвучным французским названием «Ле антанте кордиаль».
Но, как оказалось, «сердечного согласия» (так звучит русский перевод этой фразы) между нашей страной и ее западноевропейскими союзниками так и не получилось. Формально они поддержали ввод русских войск в Персию, но только для видимости. А на самом деле консульские чиновники английских и французских дипмиссий всячески интриговали против действий русских миротворцев, о чем сообщали в штабы Кавказского и Туркестанского военных округов русские военные агенты (атташе). Более того, представители союзных держав снабжали оружием и деньгами главарей разбойничьих шаек. В донесении русского военного агента штабс-капитана Ияса в штаб ТуркВО по поводу одного из курдских главарей говорилось: «Хаджи-Муса-бей распространяет разные нелепые слухи о России, согласно выданной ему английским консульством инструкции пропагандировать среди населения неприязнь к русским».
С 1908 года в Персии усилились выступления против правящей шахской династии Каджаров, выходцев из одноименных тюркских племен. Отряды кочевников оседлали торговые пути – жизненно важные для экономики страны артерии. Участились случаи грабежей и беспорядков в городах и других населенных пунктах, провокации против консульских чиновников и прочих подданных Российской империи.
На тот момент русское военное присутствие сводилось к минимуму, не больше и не меньше, чем у остальных западноевропейских держав, учитывая сложную политическую обстановку в стране. В самом начале XX века в Персии из войск двух округов, Кавказского и Туркестанского, были выделены мелкие подразделения для организации консульских конвоев и отдельных постов, обеспечивавших охрану караванных дорог и фельдъегерскую почту. Вот как объяснял необходимость подобного шага полковник Бендерев в 1902 году: «Обуславливалось это тем, что северные и северо-восточные районы Персии, населенные туркменами, не признававшими персидскую власть, представляли арену разбоев и кровавых стычек между кочевниками и персами. Только престиж русского военного мундира и сильный конвой обеспечивали путешественника от соблазна отравлений и затруднений, которые могли встретиться со стороны местных персидских властей».
Наибольшее беспокойство причиняли курды-шахсевены и туркмены-йомуды. Особенно первые, населявшие северо-восточную часть персидского Азербайджана. Любимцы шаха, как они себя называли, состояли из пятидесяти родов, управляемых беками, и были ярыми приверженцами прежней династии Сефевидов и непримиримыми врагами Каджаров. Ни в чем им не уступали и персидские туркмены. Последние, между прочим, являлись камнем преткновения во взаимоотношениях двух стран. Для решения спорных вопросов и прекращения набегов йомудов в российские пределы в 1898 году была учреждена должность русского пограничного комиссара с резиденцией в урочище Гумбет-Хауз. Там же впервые появился небольшой миротворческий контингент русских войск из состава Туркестанского военного округа: пехотная рота и взвод Туркменского конного дивизиона, укомплектованного всадниками из племени теке, лояльного к русским властям.
В январе 1909 года в Реште фидаями, сторонниками меджлиса, был убит губернатор. После чего волнения перекинулись в Тавриз, столицу персидской провинции Южный Азербайджан. Весной вспыхнули бои в предместьях Тегерана, а затем и в нем самом. В феврале того же года шахсевены принялись грабить в окрестностях города Ардебиля жителей селений, которые являлись русскими подданными.
Бакинский губернатор телеграфом передал в Петербург срочное сообщение о вторжении на подведомственную ему территорию отряда курдов в количестве двухсот человек. Они попытались застать врасплох пост пограничной стражи. Но это им не удалось. Перестрелка длилась несколько часов и для нападавших закончилась ничем. С российской стороны потери состояли из двух человек: одного убитого и одного раненого. Урон нападавших в телеграмме не указывался. Подобные известия поступали на берега Невы и из других районов Персии, где располагались консульские учреждения Российской империи. С просьбой о помощи к русскому правительству обратились и подданные прочих иностранных государств, в том числе Англии и Франции, чьи эмиссары приложили руку к разжиганию междоусобной войны в Персии.
ДАН ПРИКАЗ
Дальнейшее развитие событий нетрудно было предугадать. Вот тогда во исполнение приказа императора Николая II в недрах российского военного ведомства родилась секретная директива за № 1124 от 20 апреля 1909 года, адресованная царскому наместнику на Кавказе и командующему войсками Кавказского ВО генерал-адъютанту графу Иллариону Воронцову-Дашкову: «Ввиду ожидавшегося в Тавризе нападения на консульство и европейские учреждения и подданных со стороны революционеров и населения Тавриза, доведенного до отчаяния голодом... Государь Император повелел немедленно двинуть форсированным маршем в Тавриз отряд достаточной силы для защиты русских и иностранных учреждений и подданных, подвоза к ним продовольствия, а также для поддержания обеспеченного сообщения Тавриза с Джульфой».
Вскоре в Персию были отправлены два батальона 1-й Кавказской стрелковой бригады, четыре конные сотни кубанских казаков, саперная рота и три артиллерийские восьмиорудийные батареи. Они вошли в состав отряда, которым командовал генерал-майор Снарский.
Русские войска, перейдя пограничную реку Аракс, устремились к Тавризу. В инструкциях, данных командиру отряда, помимо всего прочего было указано: «Все сношения войсковых начальников в занимаемых русскими войсками городах с местными персидскими властями и с населением должны производиться через дипломатических агентов Российского Императорского Правительства; совместное с русскими войсками пребывание в населенных пунктах и передвижение по охраняемым русскими войсками дорогам каких-либо вооруженных отрядов и партий, деятельность которых имела разбойничий характер, – не допускается...
Решение вопроса об употреблении в дело оружия зависит исключительно от войскового начальства... Раз принятое решение должно быть приводимо в исполнение бесповоротно и с полной энергией».
Прибытие русских подразделений оказалось своевременным. Генерал Снарский, невзирая на чины и звания, решительными мерами стал наводить порядок. За каждый случай грабежа и разбойного нападения курдов, причинявший значительный материальный ущерб, он строго спрашивал с их племенных вождей посредством взыскания контрибуции в пользу потерпевшей стороны.
Убийства подданных Российской империи карались смертными приговорами военно-полевого суда. Русские консулы доносили в Министерство иностранных дел: «Купцы вместе со всем мирным населением попутных селений благословляют прибытие наших войск».
Так начался первый этап миротворческой миссии солдат и офицеров России в Персии, во время которого им приходилось действовать в основном против кочевников курдов и туркмен-йомудов, с которыми не могла справиться слабая, находившаяся в состоянии коллапса персидская армия.
После небольшого периода затишья с осени 1911 года вновь ситуация обострилась. Произошли нападения многочисленных вооруженных групп на русский отряд в Тавризе, участились случаи обстрела консульских учреждений и конвоев в Реште. Толпы кочевников буквально терроризировали караванные артерии страны. Причем в вылазках против российских войск были замечены отряды протурецки настроенных губернаторов западных провинций, а также религиозные фанатики из сопредельных стран, в том числе представители революционных группировок Закавказья.
Наблюдалась тенденция интернационализации междоусобного конфликта. Русские миротворцы, находясь между противоборствующими сторонами с целью их разъединения, порой не знали, как им действовать в сложной быстроменяющейся обстановке. Ведь зачастую они являлись свидетелями трагикомических коллизий, когда то или иное влиятельное лицо, отходя ко сну сторонником одного политического течения, просыпалось уже приверженцем другого. Поэтому потребовались дополнительные контингенты русских войск с одной лишь целью – поставить под их полный контроль всю зону ответственности России в Северной Персии, как того требовали статьи англо-русского соглашения 1907 года.
«ДЕЙСТВОВАТЬ С ОТКРЫТЫМИ ГЛАЗАМИ»
Ввод войск осуществлялся по трем операционным направлениям из Джульфы, Астары и Энзели на Тегеран. Основу группировки составили части Кавказского военного округа, поэтому непосредственное оперативное руководство русскими войсками в Персии осуществлял начальник штаба этого ВО генерал-майор Николай Юденич. Он сделал ставку не на численность миротворческого контингента, а на его мобильность и техническую оснащенность.
Под командованием Юденича оказался цвет кавказского воинства России. Помимо уже упомянутой 1-й Кавказской стрелковой бригады с ее пулеметными командами и артиллерией подтянулись два полка кавказских гренадеров (14-й Грузинский и 16-й Мингрельский), полки из 21-й, 39-й и 52-й пехотных дивизий (81-й Апшеронский, 84-й Ширванский, 156-й Елизаветпольский, 205-й Шемахинский, 206-й Сальянский и 207-й Новобаязетский) с артиллерией и пулеметами.
Коммуникационное обеспечение этапных линий легло на плечи личного состава 2-го Кавказского железнодорожного батальона и Кавказской автомобильной команды. Сразу же по прибытии они принялись возводить железнодорожную ветку Джульфа–Тегеран. Обустройство временных штаб-квартир взяли на себя военнослужащие 1-го Кавказского саперного батальона. Связь обеспечивала Кавказская искровая рота. А перевозку войск морем, их высадку в порту Энзели и ее огневое прикрытие осуществила Каспийская военная флотилия.
Пехотные части с приданными конными сотнями кубанских и терских казаков свели в тактические группы, отряды. Это был давно апробированный способ ведения боевых действий в горноклиматических условиях Кавказа. Штабы располагались в городах Тавризе, Ардебиле, Казвине и Хое. Войска ТуркВО – два батальона 13-го и 18-го Туркестанских стрелковых полков, двух конно-охотничьих команд из этих же частей, двух пулеметных взводов и сотни Туркменского конного дивизиона – образовали два отряда – Мешедский и Кучанский.
Граф Воронцов-Дашков призвал своих подчиненных: «Действовать с открытыми глазами и говорить как с турками, так и с другими иностранными государствами прямо, без недомолвок».
Появление дополнительных контингентов русских войск не отрезвило главарей разбойничьих шаек и поддерживавших их генерал-губернаторов. При изъятии крупных партий оружия в Тавризе и Реште вспыхнули беспорядки, которые привели к жертвам среди мирного населения. Вокруг этих городов развернулись настоящие сражения. Некоторые раненые российские солдаты, попавшие в руки бандитов, были зверски замучены. В связи с чем русское командование приказало особо не церемониться с преступниками всех мастей. В это же время в западные приграничные земли Персии, на спорные территории, вступили турецкие войска, которые взяли под свой контроль проходы на горных перевалах между Хоем и Дильманом.
Наведя порядок в Северной Персии, русское командование обратило внимание на турок. Выдавливали их российские подразделения следующим способом. Подходили на рассвете к турецким бивакам, после чего, выставив пушки и пулеметы на высотах, требовали покинуть персидскую территорию. Таким образом, безо всяких дипломатических осложнений очистили весь Западный Азербайджан.
Кстати, весьма примечательное заявление в присутствии иностранных консулов сделал командир 11-го турецкого корпуса Джабир-паша. Он сказал буквально следующее: «Убедившись на деле, что такое персидская конституция и какая анархия царит в Персии, я лично считаю, что приход русских войск в Персию есть проявление человечности и гуманности, а не результат каких-либо агрессивных намерений. Русские поступают в Персии очень умело и осторожно, а потому симпатии почти всего населения на их стороне».
Когда наступил период умиротворения и спокойствия, большая часть российских войск покинула Персию. Лишь отдельные подразделения находились в ней вплоть до начала Первой мировой войны.
Благоприятный исход миротворческой операции не в последнюю очередь был обусловлен еще одной причиной. Воинские части русской императорской армии находились на территории сопредельного государства и вели там боевые действия, однако отсутствовало состояние войны. А значит, отмечать наградами ратные подвиги солдат, казаков и офицеров, а тем более предоставлять им усиленные виды довольствия не представлялось возможным. Но русское правительство в лице премьер-министра Петра Столыпина пошло навстречу представлению генерала Юденича, просившего внести изменения в существующий порядок.
После этого находившиеся в Персии офицеры, например, стали получать так называемые колониальные деньги – суточные в размере 2 рублей 50 копеек, а также прогонные из расчета от 3 рублей золотом до червонца включительно за каждую немецкую милю (одна немецкая миля – семь верст). Но самое главное – офицерам разрешили заносить в служебные формуляры полученные ими награды за боевые отличия при исполнении миротворческой миссии в Персии.
