Вячеслав Зимонин
Копия бомбы «Литтл бэби» сброшенной на Хиросиму, выставленная в Национальном авиакосмическом музее США.
Фото Reuters
1945 год вошел в историю как время полного разгрома нацистской Германии и краха милитаристской Японии. Особой гордостью для народов России является то, что и на западе, и на востоке Евразии последние победные точки в вооруженной борьбе с главными зачинщиками Второй мировой войны были поставлены воинами Вооруженных Сил СССР.
Вынеся основную тяжесть кровопролитной борьбы в Европе, сковывая на протяжении всей Второй мировой войны, а затем и разгромив костяк японской континентальной армии – миллионную Квантунскую группировку войск, СССР внес существенный вклад в достижение 65 лет тому назад общей Победы.
ПОИСКИ ВЫХОДА ИЗ ТУПИКА
Перспективы окончания Второй мировой войны весной и летом 1945 года были между тем отнюдь не очевидны. Отказ же 28 июля 1945 года Японии от капитуляции на условиях Потсдамского ультиматума и даже после применения против городов Хиросима и Нагасаки двух имевшихся в наличии у США атомных бомб «Малыш» и «Толстяк» подтверждал насущную необходимость вступления СССР в войну против дальневосточного агрессора.
В войне против Японии создавалась явно тупиковая ситуация, при которой союзники не находили, опираясь только на участвовавшие в вооруженной борьбе в то время силы, быстрого, не связанного с огромными потерями и эффективного решения, ведущего к окончанию военных действий.
Следует признать, что после нескольких лет затяжных военных действий союзное командование с начала 1945 года прочно удерживало на Тихоокеанском ТВД стратегическую инициативу, эффективно осуществляло блокаду Японских островов со стороны океана. Однако морская блокада и авиационные бомбардировки американцами японских городов не давали скорого эффекта. Достаточно прочны позиции Японии были и на континентальных ТВД, где боеготовность сохраняли несколько миллионов японских войск. Более того, японское командование оказалось в состоянии в марте и апреле 1944 года начать беспрецедентные по своим масштабам наступательные операции в Бирме и Китае. В ходе боевых действий в апреле–декабре 1944 года только гоминьдановцы потеряли около 100 дивизий (более 1 млн. солдат и офицеров), 10 крупных авиабаз, 36 аэродромов, около 2 млн. кв. км территории с населением 60 млн. человек. Японские войска захватили 45 городов и несколько американских аэродромов. Лишь весной 1945 года союзникам удалось восстановить утраченные позиции, но военные действия ими были здесь окончательно свернуты вплоть до капитуляции Японии.
По расчетам союзного командования, для вторжения на Японские острова требовалась семимиллионная армия. Однако на февраль 1945 года США и их союзники, не считая Китая, где сохранялся status quo, имели на всем Азиатско-Тихоокеанском ТВ лишь 2458 тыс. человек, и накопление сил и средств протекало крайне медленно. 6 февраля на совещании военных делегаций на Ялтинской конференции начальник штаба армии США генерал Джордж Маршалл заявил, что переброска американских войск из Европы начнется через неделю после окончания войны в Европе. Великобритания даже в июле 1945 года заявляла о своей готовности послать для высадки на Японские острова «самое большее три дивизии и позже, возможно, еще две» и разместить на Окинаве в октябре 1945 года две и в начале 1946 года десять эскадрилий авиации. В противоположность этому, по оценке Уинстона Черчилля, в метрополии находилась «хорошо обученная, хорошо вооруженная и исполненная фанатичной решимости драться до конца» японская армия, имевшая только здесь 3,7 млн. военнослужащих.
Исходя из подобных оценок, американский ОКНШ 29 марта 1945 года утвердил план неблизкой по времени высадки на Японские острова под кодовым названием «Даунфол», которую предполагалось осуществить в два этапа: с 1 ноября 1945 года в южной части острова Кюсю (операция «Олимпик») и с 1 марта 1946 года на острове Хонсю (операция «Коронет»). Окончание военных действий на островах собственно Японии планировалось в лучшем случае на конец 1946 года, по более глубоким расчетам – не ранее середины 1947 года, а по прогнозам многоопытного американского генерала Дугласа Макартура, война, учитывая фанатизм японского солдата, могла бы продлиться еще 5–7 лет. Считалось, что при этом потери американцев составят более 1 млн., англичан – свыше 0,5 млн., а японцев – 10 млн. человек.
Весь мир ожидал развязки, которая, очевидно, могла наступить лишь со вступлением в войну против Японии СССР, без колоссального опыта ведения крупномасштабных континентальных военных действий которого союзникам не мыслился ее скорый разгром. Советское руководство приняло в этих условиях тяжелое, но единственно верное решение: еще не залечив раны от войны с Германией, вступить в ответ на многочисленные предложения союзников спустя три месяца по ее завершении в войну против Японии, ставшую логическим продолжением Великой Отечественной войны, и, говоря языком современного международного права, принудить агрессора к миру. А для этого нужно было разгромить мощную миллионную группировку японских войск в Северном Китае и Корее, лишив Японию опоры на континенте. На Потсдамской конференции в ответ на настойчивые просьбы союзников СССР дал окончательное согласие на вступление в войну против Японии. Здесь были определены конкретные сроки и порядок действий Советских Вооруженных Сил, их взаимодействие с вооруженными силами союзников, которые, однако, отличались пассивностью вплоть до капитуляции Японии.
ИНТРИГА ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЯ
15 августа 1945 года император Хирохито заявил о капитуляции Японии. Важной проблемой в связи с этим является вскрытие причин неожиданно быстрого принятия Японией этого решения. «Зачем этот спор?» – скажет читатель. Как бы то ни было, и атомные бомбы были сброшены на японские города, и Советский Союз вступил в войну, и Япония вскоре капитулировала. Нет сомнения в том, что и первое, и второе события, так же как и продолжавшиеся морская блокада со стороны открытого океана и воздушные бомбардировки японской территории, и ухудшение для японской армии ситуации на других фронтах сыграли свою важную роль в приближении дня японской капитуляции. И, казалось бы, нет нужды подробно останавливаться на непосредственных причинах принятия японской верхушкой окончательного решения. Однако в зарубежной историографии по-прежнему время от времени появляются высказывания о том, что именно атомная бомба решила исход войны, так как дала якобы ощутимый военный эффект и предоставила императору шанс оправдать в глазах народа решение о капитуляции, и что применение бомбы было гуманно с точки зрения человеческой морали, ибо она «явила собой средство предотвращения любой войны», о том, что участие Советского Союза в войне против Японии было чуть ли не чисто символическим, и другие, претендующие на истину в последней инстанции заявления. Весьма упрощенным образом представляет события, приведшие к капитуляции Японии, современный тайваньский историк Го Тиньи в двухтомном труде по истории Китая в новое время. Сталин, по его концепции, далеко смотрел вперед и 29 июля «упросил» Трумэна, чтобы США и Англия официально пригласили СССР принять участие в войне. 6 августа США сбросили атомную бомбу на Хиросиму, 9 августа – еще одну на Нагасаки. На следующий день Советская Россия объявила войну Японии. Все это требует еще раз вернуться к этой проблеме.
Правда же заключается в том, что идея применения против Японии атомного оружия стала более или менее предметно обсуждаться среди высших представителей американского политического и военного руководства лишь за два-три месяца до вступления СССР в войну на Дальнем Востоке. Однако, во-первых, непосредственные разработчики планов ведения войны в американском ОКНШ об этом проекте и о возможностях атомного оружия практически до последнего времени ничего не знали из-за его в высшей степени секретности и, следовательно, были не в состоянии хотя бы приблизительно оценить последствия его применения на дальнейший ход вооруженной борьбы. Достаточно сказать, что, когда 18 июня 1945 года на заседании ОКНШ в Белом доме стал впервые обсуждаться вопрос об использовании атомной бомбы, это, свидетельствуют авторы изданного в 1987 году в Вашингтоне фундаментального американского труда «Command Decisions», «вызвало шоковое состояние даже среди такой группы избранных лиц».
Во-вторых, среди многих влиятельных военных, крупнейшим из которых был председатель ОКНШ адмирал Леги, господствовало мнение, что атомный проект не более чем результат больного воображения горстки ученых. После того, как один из разработчиков атомной бомбы Ванневар Буш, отмечает в своих мемуарах Гарри Трумэн, доложил ему принципы ее действия, Леги заявил президенту: «Это самая большая глупость, которую мы когда-либо совершали. Бомба никогда не сработает, и я заявляю это как эксперт по взрывным устройствам». Во время заседания 18 июня, как свидетельствовал помощник военного министра США Макклой, ни один из начальников штабов, несмотря на аргументы ученых, не верил, что эта «штука сработает».
С такими представлениями высшее американское руководство и прибыло для участия в работе Потсдамской конференции. Даже после того как в Потсдам поступило сообщение о том, что 16 июля, за день до открытия конференции, проведено успешное испытание атомной бомбы и президент США услышал 21 июля общее мнение своих ближайших советников о необходимости ее применения, это ни в коем случае не расценивалось как реальная альтернатива вторжению союзников на Японские острова. В связи с тем, что никто не мог разъяснить, что за эффект может дать бомба с точки зрения «физической и психологической», было принято решение продолжать подготовку к вторжению. На конференции был одобрен уже давно разработанный план. Даже на этой последней стадии вопрос о применении атомной бомбы, свидетельствуют авторы «Command Decisions», полностью находился за рамками сугубо военного планирования.
Никак не повлияла перспектива использования атомной бомбы и на позицию президента США по вопросу о вступлении СССР в войну на Тихом океане. В мемуарах он пишет, что одной из важнейших для него задач в Потсдаме было «получить лично от Сталина подтверждение о вступлении России в войну против Японии».
Была, однако, попытка разработать еще один вариант решения, который, как рассчитывали в Госдепартаменте и Министерстве обороны США, мог снять все проблемы, связанные и с ценой вторжения на Японские острова, и с политическим эффектом вступления в войну Советского Союза, и с возможными негативными последствиями применения атомного оружия. Суть этого варианта была изложена в обширном меморандуме военного министра США Генри Стимсона президенту от 2 июля 1945 года. Она заключалась в том, чтобы предъявить Японии такие условия капитуляции, на которые могло бы пойти японское руководство. В меморандуме предлагалось отойти от единодушно одобрявшегося всеми союзниками требования «безоговорочной капитуляции» и согласиться с сохранением в Японии монархической системы на основе существующей династии. Тем самым игнорировались принятые ранее союзниками решения о неотвратимости наказания всех главных виновников развязывания Второй мировой войны, к которым, без сомнения, относился и японский император. Выдвижение условий такой капитуляции должно было быть осуществлено до фактического вторжения, прежде чем разгром доведет японцев до «фанатического отчаяния» и, если Советский Союз уже успеет вступить в войну, до того, как русское наступление разовьется слишком далеко. Руководители США, так же как и их британские союзники, никак не могли смириться с мыслью о том, что это, естественно, даст Советскому Союзу, спасающему ценой собственных новых жертв жизни миллионов людей, определенные политические дивиденды. В то же время они понимали, что без вступления СССР в войну предлагавшееся в меморандуме Стимсона «последнее предупреждение» Японии не возымеет действия. Собственно, так и произошло, когда с молчаливого согласия организатора конференции – Советского Союза, не участвовавшего в то время в военных действиях против Японии, союзники решили в ходе работы Берлинской конференции огласить 26 июля 1945 года от имени США, Великобритании и Китая Потсдамскую декларацию, содержавшую требование к Японии принять безоговорочную (!) капитуляцию. Это было проявлением зыбкой надежды склонить Японию к признанию своего поражения, когда ее силы еще не были в достаточной степени подорваны.
Ни в меморандуме от 2 июля, ни в Потсдамской декларации ни слова не говорилось об атомной бомбе, хотя высказывались предложения все же заявить о ней в последнем документе. Однако отказ Трумэна пойти на изменение формулы японской капитуляции и (из-за боязни утратить эффект внезапности) припугнуть Японию атомной бомбой предрекал отрицательную реакцию Токио на требования декларации, что и подтвердилось 28 июля. А это неизбежно ставило вопрос о вступлении СССР в войну в практическую плоскость. В этой ситуации единственным способом ограничить последствия советского вмешательства в ход событий и одновременно продемонстрировать американское военное могущество было применение в расчете на возможный психологический эффект атомного оружия.
Окончательное решение об атомных бомбардировках Японии Трумэн принял лишь за несколько дней до оглашения Потсдамской декларации, и именно по итогам обсуждения этого вопроса 21 июля. Подготовленный штабом армии США боевой приказ о проведении атомной бомбардировки японских городов при первой же возможности с учетом погодных условий, начиная с 3 августа, был завизирован Трумэном, Стимсоном и Маршаллом 24 июля и подписан генералом Спаатцем, на которого возлагалась ответственность за реализацию решения президента, 25 июля 1945 года. После 25 июля уже никто, кроме президента США, и ничто, кроме погоды, не могло повлиять на время вступления мира в атомный век.
 Ставший знаменитым колокол «Ангел», найденный жителями Нагасаки под развалинами городского католического собора Ураками. Фото из книги «Атомный век» |
ПРОВАЛ РАСЧЕТОВ НА АТОМНОЕ УСТРАШЕНИЕ
Итак, 6 августа 1945 года Соединенные Штаты нанесли первый атомный удар по Японии. В 8 час. 15 мин. после визуального прицеливания с высоты 10 тыс. м на Хиросиму со стратегического бомбардировщика «Энола Гэй» была сброшена атомная бомба с урановым зарядом (тротиловый эквивалент около 20 тыс. т), взорвавшаяся на высоте 600 м. В результате было мгновенно убито около 80 тыс. человек, пропало без вести свыше 12 тыс. человек, ранено 40 тыс. человек. 9 августа в 11 час. 01 мин. экипаж другого самолета-носителя сбросил такую же по мощности атомную бомбу с плутониевым зарядом на Нагасаки. Пересеченный характер местности и отклонение эпицентра взрыва на 2 км от намеченной точки (центр города) несколько снизили потери и разрушения. Было убито и пропало без вести более 73 тыс. человек, получили ранения еще 35 тыс. человек.
Применение принципиально нового оружия огромной разрушительной силы оказалось действительно неожиданным для противника. И все же, как свидетельствуют факты, ни первый, ни второй атомные удары не привели к немедленной капитуляции Японии. Так же как и известие о вступлении в войну СССР не заставило японское руководство сразу же заявить о безоговорочной капитуляции. Черчилль был вынужден признать, что «было бы неправильно полагать, что атомная бомба решила судьбу Японии».
Атомные бомбардировки не оказали на японскую нацию такого морально-психологического и военно-политического эффекта, на который рассчитывали американцы. Это объясняется следующими причинами.
Во-первых, император Японии узнал о характере удара, нанесенного по Хиросиме, лишь 8 августа. Получив эту информацию, находившийся в бомбоубежище император заявил: «Если противник применяет такого рода оружие, войну продолжать невозможно. Но для того, чтобы добиться выгодных условий, немедленно прекращать войну нельзя. Что касается условий, то, как только появится возможность маневрировать на переговорах, можно будет сразу же прекратить войну».
Во-вторых, японский народ узнал о трагедии Хиросимы и Нагасаки лишь после окончания войны и в большинстве своем никак не прореагировал в те несколько дней, пока еще не было принято решение капитулировать, на атомные удары.
Не дали атомные бомбардировки и ощутимого военного результата. Японская ставка разделяла мнение фельдмаршала Хата – командующего 2-й Объединенной армией, штаб которой находился в Хиросиме, о необходимости продолжать войну. Прибыв в Токио 7 августа, он доложил в ставке, что, хотя его штаб находился недалеко от центра взрыва, постройки разрушены мало, а число погибших солдат незначительно, причем пострадали только те, кто не был защищен. В целом, по его мнению, Хиросима потерпела крупный ущерб, но не больший, чем другие города от массированных налетов авиации. О таких эффектах ядерного взрыва, как остаточная радиация и радиоактивное заражение местности, японцам в то время известно не было. Новое оружие было применено почти исключительно против мирного населения, а не вооруженных сил, подавляющая часть личного состава которых оказалась, как и основная масса населения, в неведении относительно характера примененного оружия и, следовательно, вне «физического и психологического» воздействия.
Правительство Японии скрыло от народа и сам факт атомной бомбардировки Хиросимы. Императорская ставка сообщила лишь о том, что на Хиросиму сброшена бомба нового типа, нанесшая значительные потери. Военное командование по-прежнему было занято подготовкой к решительному сражению на территории Японских островов, в Маньчжурии и Корее. Правительственные органы также слабо реагировали на это событие, не был собран даже кабинет министров, а намеченное заседание Высшего совета по руководству войной не состоялось.
Таким образом, слепая вера части американского руководства во «всесилие» атомной бомбы, не оправдала себя. Достаточно сказать, что в Хиросиме уцелели почти все крупные заводы и 94% работавших на них людей, а железнодорожное сообщение через город было восстановлено уже через 48 часов. Чтобы полностью вывести из строя Нагасаки, потребовалось бы еще несколько бомб, которых американцы тогда еще не имели.
Как свидетельствовал офицер императорской ставки полковник Такаяма, у тех офицеров, которые знали об атомных ударах, это не вызвало ничего, кроме усиления ненависти к противнику. Кроме того, применение американцами атомных бомб лишь подтолкнуло японцев к ускорению собственной программы («Проект N») создания аналогичного оружия, завершить которую намечалось через 6 месяцев. Это явилось одной из причин того, что правительство Японии все еще не соглашалось на оккупацию страны войсками противника.
РАСЧЕТЫ НА ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЭФФЕКТ
В США были и те, кто считал применение атомного оружия целесообразным отнюдь не с точки зрения военного эффекта, но по иным причинам. Советники Гарри Трумэна, указывают авторы «Command Decisions», как, собственно, и сам президент, считали, что атомная «бомба должна быть использована в качестве мощного сдерживателя на пути советской экспансии в Европе, где красная волна уже успешно поглотила Румынию, Болгарию, Югославию, Чехословакию и Венгрию». Как полагал госсекретарь США Джордж Бирнс, атомная бомба нужна была скорее для того, чтобы «сделать Россию более управляемой в Европе», чем для того, чтобы нанести поражение Японии. Аналогичного мнения придерживался и Черчилль. Благодаря атомному оружию, считал он, союзникам по войне на Тихом океане теперь «не нужны будут русские». «Окончание войны с Японией, – отмечал он в 6-м томе «Triumph and Tragedy» своего широко известного труда «The Second World War», – больше не зависит от участия их многочисленных армий в завершающих и, возможно, затяжных боях. Нам не нужно было просить у них одолжений... Поэтому всю совокупность европейских проблем можно было рассматривать независимо (от СССР. – В.З.)».
Тем не менее дело было не только в Европе и не только в русских. Американцы не хотели усиления влияния кого бы то ни было, в том числе англичан, и на дела в Азии. Вашингтон был заинтересован в завершении политического устройства в западной части Тихого океана «раньше, чем слишком много... союзников будут втянуты в дела здесь и внесут существенный вклад в поражение Японии». Именно такие рекомендации были подготовлены президенту ко времени работы Потсдамской конференции. И они, безусловно, сыграли определенную роль в принятии президентом Трумэном решения ускорить применение атомных бомб, первая из которых была сброшена на город Хиросиму 6 августа. Однако прошел и тот, и второй, и третий дни, а ни малейшего намека на готовность Японии к безоговорочной капитуляции из Токио не поступало. В этих условиях 9 августа Советский Союз вступил в военные действия против Японии, что кардинально изменило ход событий.
Советский Союз имел достаточно оснований для вступления в войну против Японии, о чем дал понять Токио задолго до этого, денонсировав 5 апреля 1945 года Пакт о нейтралитете, что было предусмотрено статьей 3 пакта. Что касается целей вступления Советского Союза в войну против Японии, то в заявлении, сделанном 8 августа японскому послу Вячеславом Михайловичем Молотовым, по этому поводу говорилось: «Советское правительство считает, что такая его политика является единственным средством, способным приблизить наступление мира, освободить народы от дальнейших жертв и страданий и дать возможность японскому народу избавиться от тех опасностей и разрушений, которые были пережиты Германией после ее отказа от безоговорочной капитуляции». Таким образом, война Советского Союза против Японии носила для его народа справедливый, а для жертв японской агрессии (да и самих японцев) – гуманный характер. В условиях продолжавшегося сопротивления Японии, которое, по однозначным прогнозам, ожидалось еще более ожесточенным в случае вторжения союзных войск на территорию Японской метрополии, единственной возможностью ускорить окончание войны и сберечь миллионы человеческих жизней было вступление в войну нового мощного союзника и уничтожение стратегически важной группировки противника. В этом понимании Великие державы были едины и в период торжества коалиционных усилий по разгрому фашистского блока в Европе, и во время, когда внутри антифашистской коалиции появились первые четкие признаки кризиса. Советский Союз, получавший в годы Великой Отечественной войны значительную материальную и в виде открытия второго фронта помощь от союзников, с честью выполнил свой союзнический долг.
Руководство же США, санкционировав в этих условиях применение атомной бомбы, проявило политический и военный авантюризм, приведший мир к историческому ядерному тупику. Атомная бомбардировка Хиросимы в условиях, когда Советский Союз был готов вступить в войну против Японии и, как понимали в Вашингтоне, это предотвратить уже было невозможно, хотели бы этого американцы или нет, не диктовалась военной необходимостью. В 1960 году бывший главнокомандующий союзными силами в войне против Японии генерал Дуглас Макартур признал, что в применении атомного оружия «не было никакой военной необходимости».
Совершенно очевидно, что, сбрасывая атомные бомбы на японские города, вашингтонские руководители фактически целились в Советский Союз. К такому выводу пришли японские ученые во главе с лауреатом Нобелевской премии физиком Хидэки Юкава в «Белой книге о последствиях атомной бомбардировки». В разделе «Жертва – Япония, противник – Советский Союз» они отмечают, что применение атомных бомб было не столько последним актом Второй мировой войны, сколько первой операцией по устрашению в начинавшейся холодной войне против СССР. «Жизни трехсот тысяч невинных людей, погибших в Хиросиме и Нагасаки, – заключают авторы, – были, таким образом, жертвой, принесенной Соединенными Штатами на алтарь холодной войны».
ПРИНУЖДЕНИЕ АГРЕССОРА К МИРУ
Итак, мы видим, атомные бомбы не могли заменить массовые армии и не поставили немедленно Японию на колени. Располагая довольно сильной армией, она продолжала сопротивление. Вступление 9 августа 1945 года Советского Союза в войну против Японии в корне изменило ситуацию, лишало ее основного козыря в ставке на переговоры – сухопутных войск. В этот же день на экстренном заседании Высшего совета по руководству войной премьер-министр Судзуки заявил: «Вступление сегодня утром в войну Советского Союза ставит нас окончательно в безвыходное положение и делает невозможным дальнейшее продолжение войны».
Ошибочно, однако, считать, что, для того чтобы заставить Японию капитулировать, достаточно было бы лишь одного объявления ей войны Россией. Только осознав результаты молниеносного сокрушительного удара и масштабы невосполнимого урона в первые же дни наступления советских войск, японский император Хирохито подписал 14 августа рескрипт о капитуляции, о чем на следующий день было объявлено по японскому радио. Однако и после этого японцы продолжали оказывать упорное сопротивление советским войскам. Заявления о готовности безоговорочно капитулировать не подкреплялись реальными шагами. 17 августа 1945 года главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке маршал Василевский направил поэтому главнокомандующему Квантунской группировкой японских войск генералу Отодзо Ямаде радиограмму, в которой, в частности, говорилось: «Японские войска перешли в контрнаступление на ряде участков советско-японского фронта. Предлагаю┘ с 12 часов 20 августа прекратить всякие боевые действия против советских войск на всем фронте, сложить оружие и сдаться в плен». Ультиматум Василевского был подкреплен решительными действиями советских войск.
Быстрый разгром японских войск в Маньчжурии и Корее не оставлял Токио никаких надежд. 19 августа 1945 года японское командование на континенте отдало приказ о безоговорочной капитуляции.
Характерно, что даже японская буржуазная печать признавала решающее значение побед Красной Армии на Дальнем Востоке для принуждения Японии к капитуляции. Так, газета «Дзи дзи симпо» 9 августа 1950 г. писала: «Когда была сброшена атомная бомба на Хиросиму, военная группировка Японии еще продолжала сопротивляться, в то время как выступление Советского Союза заставило ее капитулировать... Если судить по результатам, то именно действия Советского Союза в отношении Японии сыграли огромную роль в достижении мира».
Капитуляция милитаристской Японии – таким образом, важнейший военно-политический итог вступления Советского Союза в войну и непосредственный результат решительных военных действий Вооруженных Сил СССР в Дальневосточной кампании, поскольку на других фронтах активные военные операции союзниками не велись. Удары Красной Армии парализовали волю Японии к сопротивлению. То, что союзники стремились, несмотря на обладание атомной бомбой, достичь самое быстрое через 1–1,5 года войны, было осуществлено в результате эффективных действий советских войск. Япония была принуждена к миру и капитулировала.
Что же касается применения Соединенными Штатами атомного оружия против Хиросимы и Нагасаки, то, оказав весьма сомнительное воздействие на принятие японским руководством решения о капитуляции, оно стало материальной точкой отсчета в разворачивавшейся идеологической холодной войне, способствовало переходу бывших союзников на тропу взаимного недоверия и ненависти, которая привела их к историческому ядерному тупику, выбраться из которого с учетом появления десятка ядерных и околоядерных держав, становится все сложнее и сложнее.
