Игорь Атаманенко
МиГ-25Р в полете.
Фото из книги "Авиастроение России". М, 1995
Эпоха противостояния капиталистического и коммунистического миров получила название «холодная война». Ее сражения разыгрывались не в границах основных ее участников – США и СССР, а в странах или даже регионах, весьма отдаленных как от Москвы, так и от Вашингтона. Разумеется, далеко не все известно нам о сражениях холодной войны. О многом мы доподлинно не узнаем никогда. Вместе с тем мировая общественность была достаточно осведомлена о ходе одной такой баталии, получившей название «Карибский кризис». Тогда, в октябре 1962 года, человечество находилось в шаге от края ядерной пропасти. Однако о том, как развивался еще один кризис, также грозивший вселенской катастрофой, нам стало известно лишь 35 лет спустя.
ИЗРАИЛЬ МЕЖДУ ПОБЕДОЙ И ПОРАЖЕНИЕМ
Вслед за оглушительной победой над Египтом в шестидневной войне 1967 года Израиль был охвачен эпидемией тотальной эйфории. Триумф гипнотически подействовал и на высшее руководство страны, которое пришло к выводу, что арабы утратили наступательный потенциал и в обозримом будущем не способны восстановить свои вооруженные силы. Головокружение от военных успехов сменилось самоуспокоением, и спецслужбы страны сосредоточили свои усилия на борьбе с «арабским терроризмом», перестав уделять должное внимание анализу информации, поступавшей из источников в соседних арабских странах. Более того, нередко сообщения агентов о форсированном восстановлении Египтом своих вооруженных сил признавались ошибочными или даже пораженческими. Израильский премьер-министр Голда Меир благодаря покровительству «старшего брата» – Соединенных Штатов – была убеждена в неуязвимости своей страны и пренебрегла предостережением Никколо Макиавелли, мэтра тайной дипломатии средневековой Европы: «Политики побежденной страны имеют много общего с малыми детьми: поднятый ими шум свидетельствует о том, что в детской все в порядке, их молчание внушает подозрение...»
И действительно, правительство Насера, а затем Садата, несмотря на потерю Синайского полуострова и утрату контроля над Суэцким каналом, не использовало даже трибуну Генеральной Ассамблеи ООН для отстаивания своих прав. А находившиеся в Каире советские советники по вопросам разведки разработали план по дезинформации израильтян, и начиная с 1970 года египтяне стали методично его реализовывать. Изо дня в день они снабжали западноевропейских журналистов, посещавших Каир, ложными сведениями о положении дел в войсках, всячески подчеркивая неспособность арабов овладеть и управлять советской военной техникой.
Цель перечисленных мероприятий состояла в том, чтобы сформировать у руководства Израиля превратное представление о собственной безопасности и убедить его в том, что арабы смирились с поражением и будут поступать в соответствии с заповедью Пророка Мохаммеда: «Сидя на крыльце своего дома, ожидай, когда воды арыка пронесут мимо труп твоего врага».
Эту тактику Египет применял в течение шести лет, и, как выяснилось в 1973 году, она себя оправдала, а с помощью СССР была воссоздана армия, оснащенная самыми современными наступательными видами вооружений. Более того, к воинским частям были прикомандированы многочисленные советские военные инструкторы, как правило, офицеры, имевшие опыт ведения боевых действий во Вьетнаме. Последние должны были не только натаскивать личный состав арабских воинских формирований, но и, согласно секретным советско-египетским договоренностям, принимать непосредственное участие в предстоящих боевых операциях.
В сентябре 1973 года глава израильской военной разведки Элиа Зеира проигнорировал агентурные сведения о готовности египетской и сирийской армий взять реванш за поражение в шестидневной войне. Подобным образом поступил и директор ЦРУ Уильям Колби. Несмотря на то что спутники-шпионы зафиксировали передислокацию арабских войск к границам Израиля, он отверг возможность нападения, посчитав новую войну на Ближнем Востоке невозможной.
ВОЙНА СУДНОГО ДНЯ
Утром 5 октября 1973 года началась разработанная египетскими генералами совместно с Генеральным штабом ВС СССР операция под кодовым названием «Убур» (преодоление водной преграды). Египтяне форсировали Суэцкий канал, а сирийские войска атаковали военные порядки израильтян в районе Голанских высот. Обе армии должны были продвигаться далее в направлении Тель-Авива и, окружив его, замкнуть кольцо.
Не случайно была выбрана дата начала операции. На 5 октября приходился Йом-Киппур – еврейский праздник Судный День. В этот день все правоверные иудеи, отложив мирские заботы, должны взаимно каяться в грехах, совершенных в течение года.
Арабы нанесли весьма ощутимый урон израильским частям: убиты 3000 солдат и офицеров, уничтожены свыше 900 танков и около 200 самолетов. Для Израиля, с учетом его людских и материальных ресурсов, это были запредельные потери.
После трех дней кровопролитных боев перед сирийскими танками открылась прямая дорога на Иерусалим, и вечером 7 октября министр обороны Моше Даян в панике обратился к Голде Меир с предложением капитулировать. Однако премьер, о которой израильтяне говорили: «В правительстве есть только один мужчина, да и тот – женщина по имени Голда!» – не разделяла пораженческих настроений генерала.
Ранним утром 8 октября на экстренном заседании Кабинета министров она огласила свой окончательный вердикт: «Никакой капитуляции. Мы применим ядерное оружие и уничтожим Каир и Дамаск!» Действительно, в распоряжении Израиля были 18 атомных бомб. Министры поняли, что «железная леди» потеряла чувство реальности и никто не сможет ее переубедить. В зале повисла гробовая тишина. Голда Меир по-своему расценила молчание соратников. Не мешкая ни секунды, она отдала приказ Моше Даяну немедленно привести в боевую готовность весь ядерный арсенал.
В тот же день резидентуры КГБ и ГРУ (военная разведка) на Ближнем Востоке от своей агентуры влияния, инфильтрованной в высшие эшелоны власти Израиля, узнали о решении Голды Меир нанести атомный удар по Египту и Сирии.
10 октября Политбюро ЦК КПСС одобрило предложенный председателем КГБ СССР Юрием Андроповым «План мероприятий по принуждению Израиля отказаться от нанесения атомного удара».
11 октября советник-посланник советского посольства в Вашингтоне Георгий Корниенко вручил госсекретарю США Генри Киссинджеру обращение всемирно известных физиков-ядерщиков Юлия Харитона, Якова Зельдовича и Ильи Лившица к американскому президенту. Советские академики назвали решение израильского премьера самоубийством. Подчеркнули, что атомная бомбардировка Каира и Дамаска будет иметь катастрофические последствия не только для Ближнего Востока, но и для всей мировой цивилизации. Патриархи нашего ядерного оружия деликатно намекнули, что СССР, будучи связанным с Египтом и Сирией договорами о военном сотрудничестве, безучастным не останется и примет меры, адекватные атомной атаке Израиля. Вместе с тем отметили, что вся ответственность за последствия такого соразмерного ответа ляжет на израильское правительство.
12 октября, ввиду того, что администрация президента США под разными предлогами неоднократно переносила дату ответа, руководство СССР приняло решение прибегнуть к запасному варианту «Плана по принуждению».
ПОЛЕТ НАД ГНЕЗДОМ АГРЕССОРА
13 октября 1973 года заместитель командира полка истребительной авиации майор Вертиевец нес боевое дежурство на командном пункте военного аэродрома «Владимировка» в Волгоградской области. В 6 часов 15 минут нарочный из штаба Приволжского военного округа вручил майору пакет с пометкой «Секретно. Вскрыть немедленно!»
Через 15 минут Вертиевец в сопровождении нарочного и бригады техников вошел в ангар, где находились особоохраняемые новые боевые машины. Как только майор забрался в кабину, нарочный подал ему второй пакет с грифом высшей секретности «Особой важности. По прочтении уничтожить!»
В 8 часов 12 минут по малоазиатскому времени на экране локатора командного пункта противовоздушной обороны (КП ПВО) Тель-Авива появляется светящаяся точка. Автоматически включаются и надрывно воют сирены. Быстро перемещаясь из северо-восточного в юго-западный сектор, точка приближается к воздушным границам города, и дежурный офицер высылает на перехват нарушителя звено сверхзвуковых истребителей «Мираж».
Из динамика доносится голос командира звена, он приказывает нарушителю совершить посадку. В ответ тишина. Дважды требование звучит по-арабски. И вновь молчание. Командир переходит на английский. Никакого эффекта.
Дежурный офицер КП ПВО наблюдает, как на экране локатора три «Миража» двигаются параллельным с нарушителем курсом. Но почему они не поднимутся выше? Действительно, «Миражи» находятся несколькими «этажами» ниже траектории полета самолета-нарушителя, но почему? Почему, наконец, дистанция между тройкой и преследуемым увеличивается с каждой секундой? Не значит ли это, что летные характеристики у нарушителя значительно лучше, чем у «Миража»? «Черт! – вопит командир звена, – нам не достать его. Он на шесть тысяч футов выше... Да и движется он в два раза быстрее!»
Вслед за этим на экране появляются белые полосы: «Миражи» стреляют «Хоками» – ракетами класса «воздух–воздух». Но что это? Ракеты исчезают в голубой бездне небосклона, так и не поразив цель, а она с немыслимой скоростью удаляется на высоте 69 тыс. футов. Нет! Возвращается вновь! Делает один, два, три... шесть (!) кругов над городом – фантастика! И ведь не боится быть сбитым!
Дежурный офицер высылает на помощь «Миражам» звено «Фантомов». Задача одна: сбить нарушителя. Увы! Ни «Фантомы», ни их ракеты не могут добраться до... До чего? Как назвать нечто, движущееся с запредельной скоростью на невероятной высоте? Да и не самолет это вовсе. Это – БЛО – безмолвный летающий объект! Все это так, но откуда он взялся? У арабов до сих пор ничего подобного не было. Значит, он из России.
Министр обороны, прибывший к премьеру с докладом об инциденте в небе над Тель-Авивом, застал ее за чтением письма-обращения советских ядерщиков. Выслушав генерала, Голда Меир сразу поняла, что эти события – обращение и вторжение загадочного летательного аппарата – суть «акты одной пьесы», а режиссеры руководят действом из Москвы.
«Железная леди» была вынуждена «перестраиваться на марше». Она обратилась к Генри Киссинджеру и другим высокопоставленным американским чиновникам с просьбой о дополнительной военной помощи. В результате массированного давления сионистского лобби с Капитолийского холма на президента Никсона между США и Тель-Авивом немедленно был создан «воздушный мост», и израильтяне получили новейшие модели боевой техники, включая самолеты, танки и ракеты. Американские корпорации, принадлежавшие евреям, в течение недели вложили в экономику Израиля 2,5 млрд. долл. В то же время израильские дипломаты начали «работать» с иорданским королем Хусейном и с королем Марокко Хасаном II, чтобы с их помощью склонить руководителей Египта и Сирии к заключению перемирия.
Коль скоро фактическое поражение Израиля в войне Судного Дня стало очевидным, Киссинджер предпринял титанические усилия, чтобы спасти его хотя бы от унизительной капитуляции. Он выступил посредником в урегулировании конфликта, добиваясь отвода египетских и сирийских войск и создания буферной зоны с Израилем. Однако эта его инициатива не нашла поддержки у постоянных членов Совета Безопасности ООН. По настоянию советских дипломатов была принята резолюция о создании чрезвычайных сил, которые предполагалось ввести в зону разъединения египетских и израильских войск.
Рейд безмолвного летающего объекта в небе над Тель-Авивом не только развеял миф о неуязвимости Израиля, но и фактически заставил Голду Меир отказаться от нанесения атомного удара по столицам Египта и Сирии. В апреле 1974 года Меир и Даян вынуждены были с позором уйти в отставку после поражения на выборах. Свой пост покинул и Элиа Зеира, начальник израильской военной разведки.
БОЛ – МиГ-25Р, детище КБ Микояна и Гуревича, до конца 1970-х, превосходил все мировые аналоги. Практический потолок полета 23 км, динамический – 37; скорость – 3600 км/час, что почти в три раза превышает скорость звука. Таким образом, наш истребитель был абсолютно недосягаем для средств ПВО вероятного противника!
В 1973 году Александр Данилович Вертиевец за полет над Тель-Авивом был удостоен звания Героя Советского Союза.
