«Атака века» Александра Маринеско

Золотая Звезда Героя нашла Александра Маринеско уже посмертно. Фото 1945 года

Торпедирование теплохода «Вильгельм Густлофф», осуществленное 30 января 1945 года экипажем советской подлодки С-13, «атакой века» нарекли сперва отнюдь не на родине – в СССР, а на Западе. Причем уже через несколько дней после того, как «Густлофф», этот «плавучий символ» фашистской Германии, некогда «освященный» лично Гитлером, ушел на дно, утянув с собой несколько тысяч пассажиров. До недавних пор считалось, что на борту огромного судна находился весь цвет германского подводного флота. 1300 подводников, или 70–80 укомплектованных экипажей, большинство из которых погибли. Фюрер объявил командира советской субмарины своим личным врагом, приказал достать его и уничтожить. После этого капитана 3 ранга Александра Маринеско, командовавшего С-13, стали называть Подводником № 1. Звание же Героя Советского Союза (посмертно) за тот подвиг ему было присвоено 45 лет спустя – в мае 1990-го...

БЕЗ ПОБЕДЫ НЕ ВОЗВРАЩАЙСЯ, ИНАЧЕ…

Однако в последние годы ряд исследователей и журналистов на основе анализа вновь открывшихся обстоятельств той легендарной атаки (были рассекречены ранее неизвестные документы, в том числе и германские), утверждают, что все это, за исключением самого факта потопления лайнера, является, мягко говоря, мифом. Правда же, на их взгляд, состоит в следующем.

У Маринеско-де не было альтернативы: 11 января 1945-го он уходил в поход, проштрафившись так, что, будь он сухопутным офицером, загремел бы, в лучшем случае, в штрафбат, а в худшем – получил бы 10 лет без права переписки (расстрел).

База советских подлодок дислоцировалась в конце 1944 года в Турку – городе вышедшей из войны Финляндии. Маринеско, уйдя с корабля праздновать Новый год, отсутствовал двое суток. Пошел в ресторан при гостинице, выпил, очаровал там хозяйку-шведку и остался в ее альковах. Послал на три веселых буквы посыльного, пришедшего за ним с вызовом в штаб. Одновременно некая троица из экипажа, пока командира искали, успела отличиться выяснением отношений с местным населением. Вмешался Смерш. Дошло до командующего Балтийским флотом адмирала Владимира Трибуца, который решил по законам сурового времени предать Маринеско суду военного трибунала. Однако, исходя из того, что смена командира на крупной лодке (да еще такого, в котором экипаж души не чаял!) грозила выводом субмарины в организационный период на неопределенный срок, притом что число действующих подлодок на флоте сократилось до 15, побудили командующего «подкорректировать» решение. Он предоставил возможность командиру и экипажу С-13 искупить вину в предстоящем походе.

В свою очередь, командир 1-го дивизиона подводных лодок Балтфлота капитан 1 ранга Александр Орел (позже он станет адмиралом, будет командовать Балтийским флотом), отправляя Маринеско на задание, многозначительно сказал ему, чтобы без победы не возвращался, иначе…

По оценке военного историка Мирослава Морозова, «таким образом, к числу прочих рекордов, относящихся к походу героической субмарины, надо добавить еще и тот, что она стала единственной «штрафной подлодкой» советского ВМФ за все годы войны»... Грубейшие нарушения воинской дисциплины (пьянство, женщины, карты, приписывание себе несуществующих потоплений вражеских судов) Маринеско допускал и прежде, за что уже в октябре 1941 года его исключили из кандидатов в члены ВКП(б). Правда, позже за отличия в походах 1942–1943 годов приняли-таки в партию…

О том, как был потоплен «Вильгельм Густлофф», подробно писалось неоднократно, не будем повторяться. Напомним лишь, что С-13 вышла на цель в условиях шторма, ночью, причем не со стороны моря, а от берега, под видом катера, со всеми зажженными кормовыми огнями и с минимальной дистанции тремя торпедами поразила судно. Многие писали, что Маринеско применил здесь не знающую ранее примеров тактику. Теперь это также подвергается «серьезным сомнениям»: мол, подобное сплошь и рядом практиковали и командиры других советских субмарин.

В том же походе С-13 потопила еще и военный транспорт «Штойбен» водоизмещением около 15 тыс. т. Вот тут он был молодцом! Ибо и шторм был куда сильнее, и охранение из миноносцев было рядом, и торпедировал не в упор. Но это, по мнению критиков Маринеско, никак не затмевает его сомнительные и фиктивные победы…

…И 8537 УТОНУВШИХ БЕЖЕНЦЕВ

Сегодня Маринеско ставят в вину тот вновь открывшийся факт, что на «Густлоффе» плыли не гитлеровские асы-подводники, а главным образом беженцы, спасавшиеся от стремительно наступающих советских войск. Из 10 582 человек, находившихся в момент «атаки века» на судне, таковых было 8956 – в большинстве своем женщины с детьми и старики из Восточной и Западной Пруссии. Да 162 тяжелораненых солдата из госпиталей Данцига и Готенхафена. Да 373 женщины вспомогательного состава ВМС. Да 173 члена гражданского экипажа (моряки торгового флота). Что же касается моряков Кригсмарине, то их было всего 918: офицеры, унтер-офицеры и курсанты 2-го батальона 2-й учебной дивизии подводных лодок. Какой уж тут «весь цвет» подводного флота Германии?!

Подсчитано, что поверженный С-13 лайнер забрал с собой на дно 390 подводников и 8537 беженцев (гражданских лиц). При этом подчеркивается, что, так как предписывалось брать на борт только матерей, у которых не менее трех детей (хотя это указание перед отплытием уже не выполнялось), то имеются все основания полагать, что среди погибших беженцев было по меньшей мере 4000, а возможно, и 5000 детей. И в этом свете Маринеско представляется неким более чем безжалостным монстром, мол, и определения такому жестокому не подберешь!

Приведенные данные были опубликованы в вышедшей в 1998 году книге Гейнца Шена «SOS «Вильгельм Густлофф». Крупнейшая в истории катастрофа корабля». Сам Гейнц Шен (он умер не так давно, в 2013-м) – человек, уцелевший после потопления «Густлоффа», на котором он был одним из помощников капитана Петерсона. Шен в последующем стал историком и всю свою жизнь посвятил исследованию обстоятельств погибшего судна и судеб его пассажиров.

Надо отдать должное исследователю: он изучал «дело «Густлоффа» беспристрастно, нетенденциозно, подтверждая свои изыскания и выводы документами и рассказами очевидцев. Неоднократно бывал в России, посетил музей Маринеско, его могилу на Богословском кладбище в Санкт-Петербурге. Шен полагает, что гибель парохода-гиганта явилась не только крупнейшей морской катастрофой Второй мировой войны, но и во всей мировой истории, так как никогда до этого не погибало столько людей одновременно.

«ГУСТЛОФФ» БЫЛ ЗАКОННОЙ ЦЕЛЬЮ

Золотая Звезда Героя нашла Александра Маринеско уже посмертно. Фото 1945 года

Откуда же взялась цифра «3700 обученных специалистов-подводников», которая несколько десятков лет фигурировала во всех описаниях его беспримерного подвига? А взята она была из появившихся 19–20 февраля 1945 года сообщений зарубежных СМИ – сначала об этом написали швейцарские издания, потом подтвердили Times и Reuters. Вполне возможно, что «3700 подводников» возникло из того понимания, что атакованный пароход являлся плавбазой германского флота, о численности личного состава которой британцам могло быть известно. Кроме того, в условиях многодневного утаивания потерпевшей стороной факта потопления судна и информации о числе жертв появилось множество слухов об ужасной трагедии. Их поспешили разнести спасшиеся. И у журналистов вполне могло возникнуть «свое видение» обстоятельств катастрофы.

Вновь же открывшиеся данные льют воду на мельницу тех, кто ныне в очередной раз пытается ниспровергнуть Маринеско с пьедестала Подводника № 1 (как на Западе, так и у нас в стране). Сведения эти позволяют им смело утверждать, что «маньяк Маринеско кровожадно расправился с невинными людьми».

Однако тот же Шен (и многие другие непредвзятые эксперты из разных стран) отнюдь не убежден, что Маринеско надо посмертно осудить за его «варварское деяние». По мнению исследователя, «Густлофф» все же являлся вполне законной военной целью советских подводников: судно не было безоружным (несло пулеметы и пушки), являлось учебной плавбазой для подводного флота Германии и шло в сопровождении боевого корабля (миноносец «Леве»).

Кстати, и советские транспорты с беженцами и ранеными в годы войны неоднократно становились целями для германских подлодок и авиации. Так, теплоход «Армения», потопленный в 1941 году в Черном море, перевозил более 5000 беженцев и раненых. Выжило только восемь человек! «Армения» также нарушала статус санитарного судна и являлась законной военной целью. Еще пример. 3 мая 1945 года британские истребители-бомбардировщики потопили в Любекской бухте лайнер «Кап Аркона», на борту которого находились тысячи безоружных узников концлагерей, хорошо, кстати, видимые с воздуха в своей полосатой лагерной униформе. Заживо сгорели и утонули 5594 человека. И это – не единичные примеры.

ЛИЧНЫЙ ВРАГ ФЮРЕРА № 26

Сегодня также известно, что никакого траура по поводу гибели «Густлоффа» в Германии не объявлялось. Более того, всем спасшимся было запрещено говорить с кем-либо о потоплении. Было это сделано потому, что в Готенхафене и Данциге ждали эвакуации морем свыше 100 тыс. беженцев, в большинстве женщины и дети, и среди них после такого известия вполне могла возникнуть паника.

Фюрер известие о гибели «Вильгельма Густлоффа» воспринял весьма спокойно. Свидетельством тому – стенограмма совещания, на котором командующий Кригсмарине гросс-адмирал Карл Денниц докладывал ему о потоплении судна. Ни в какую истерику Гитлер не впадал и уж тем более не объявлял безвестного ему командира С-13 своим личным врагом.

Красивая же легенда о том, как в таковые враги фюрер записал Маринеско, могла возникнуть вот каким образом. За девять лет до этого в Германии объявлялся траур по реальному Вильгельму Густлоффу, сподвижнику фюрера по национал-социалистическому движению и его наместнику в Швейцарии, застреленному 6 февраля 1936 года в Давосе еврейским студентом сербского происхождения Давидом Франкфуртером. На этих похоронах на родине Густлоффа в Шверине присутствовало во главе с Гитлером 35 тыс. человек, и это был самый крупный траур после смерти Бисмарка. В своей траурной речи фашистский вождь объявил Франкфуртера своим личным врагом.

Кроме того, известно, что «Вильгельм Густлофф» получил свое название по личной инициативе Гитлера. Фюрер не только присутствовал на торжественном спуске теплохода на воду 5 мая 1937 года, но и побывал на нем 24 мая 1938 года, когда лайнер отправился в свой первый круиз. «Вильгельм Густлофф» задумывался, строился и работал на море как символ нацизма. Этот символ и погребла в волнах Балтики подлодка С-13 под командованием капитана 3 ранга Александра Маринеско.

Видимо, эти два обстоятельства кто-то из пишущей братии и спроецировал на командира С-13. И по сию пору отдельные исследователи (не говоря уж о журналистах и просто обывателях) всерьез убеждены, что якобы после взятия Берлина советскими войсками в канцелярии Гитлера была найдена грифованная («секретно») папка под названием «Личные враги фюрера и Германии». А в ней, мол, списки тех, кто «подлежат розыску, аресту и немедленному преданию суду за совершенные преступления против фюрера и рейха». В этой-де папке в сером коленкоре Маринеско числился врагом рейха под номером 26 – после Сталина, Черчилля, Рузвельта, Жукова, Монтгомери, Эйзенхауэра, де Голля…

Известно также, что еще в 1988 году советские исследователи запрашивали потсдамский архив ГДР, имело ли место объявление траура по погибшим с «Густлоффа»? Официальный ответ гласил: «Объявление траура представляется сомнительным из-за отсутствия сообщений о самом факте потери корабля». За всю войну немцы объявляли траур (трехдневный) лишь раз – когда была окружена и разгромлена 230-тысячная 6-я армия фельдмаршала Фридриха Паулюса под Сталинградом.

ГЕРОЙ БЕЗ МАЛЕЙШИХ ОГОВОРОК

В 2002 году вышел роман нобелевского лауреата Гюнтера Грасса «Траектория краба», посвященного событиям 30 января 1945 года. Маринеско выставляется в нем едва ли не варваром, потопившим тысячи матерей и детей. Картину трагедии писатель, бывший участник «Гитлерюгенда», опираясь на данные Шена, воссоздает очень реалистично. «Наш ответ Чемберлену» – весьма посредственный художественный фильм «Первый после Бога», вышедший на отечественные экраны в 2005 году. Впрочем, все события в нем происходят в основном на берегу. Да и от реального Маринеско там мало чего – разве что гулянка да роковая женщина.

Как относиться к «атаке века» и к поистине народному званию Маринеско «Подводник № 1» на основе всех вышеприведенных фактов? Была ли эта атака такой уж вековой и имеет ли покойный Герой Советского Союза Александр Иванович Маринеско право оставаться Подводником № 1?

Да – он однозначно (без малейших оговорок!) Подводник № 1! Равно как и нет никаких оснований сомневаться, что 30 января 1945 года им была осуществлена «атака века».

Еще раз подчеркнем, что потопление «Вильгельма Густлоффа» было впервые названо «атакой века» за рубежом. В швейцарских газетах – в 1945 году, а позже в английских, когда были рассекречены соответствующие документы, захваченные британцами у немцев и вывезенные из Германии. Определение это неоднократно повторялось как в периодике, так и в научной и публицистической литературе вплоть до начала 1980-х. Пока, наконец, не было подхвачено и отечественными СМИ, вдруг начавшими тогда борьбу за восстановление доброго имени Александра Маринеско. То же касается и «почетного звания» «Подводник № 1».

Все это особенно показательно в свете того, что на Западе, мягко говоря, немодно хоть мало-мальски возвеличивать какие-то достижения, имеющие отношение к России (из «великих русских» там знают преимущественно разве что Юрия Гагарина). А историю Второй мировой войны наши бывшие союзники вообще склонны переписывать в пользу значительного занижения в ней роли Советского Союза в победе над гитлеровским рейхом. Но, несмотря на подобные подходы, ни в годы холодной войны, ни после на Западе мало кто усомнился в выдающемся достижении Александра Маринеско и в правомерности его действий в отношении «Вильгельма Густлоффа» и «Штойбена».

Отметим и такой момент. Ни одна из знаменитых атак подводников других стран титула «атака века» ни удостаивалась. Например, американская подводная лодка SS-311 «Арчерфиш», которой командовал коммандер Джозеф Инрайт, 29 ноября 1944 года четырьмя торпедами (пятая прошла мимо) потопила вышедший в свой первый поход новейший (был спущен на воду 5 октября 1944 года) японский авианосец «Синано» водоизмещением 71 890 брт. Спаслось 1080 человек, 1435 были объявлены пропавшими без вести. Он и на дне оставался крупнейшим авианосцем в мире, пока в 1960 году американцы не спустили на воду свой знаменитый атомный «Энтерпрайз» (89 600 брт). Для сравнения, в потопленном Маринеско «Вильгельме Густлоффе» было «всего лишь» 25 484 брт.

«Вильгельм Густлофф» – потопленный советскими подводниками символ нацистской Германии. Фото Федерального архива Германии. 1940

Некоторые ниспровергатели Маринеско считают, что те же англичане, называя потопление «Густлоффа» «атакой века», имеют в виду прежде всего количество мирных жертв, к которым привело торпедирование парохода советской подлодкой. Но кто в январе 1945-го знал об этом?! Напротив, было хорошо известно, что погибший пароход еще с конца 1940 года по решению руководства ВМС фашистской Германии был приписан к школе подводников в Готенхафене...

Все эти эпитеты неизвестному тогда советскому подводнику воздавались, заметим, в то время, когда в Советском Союзе Маринеско всячески замалчивали, травили, гнобили и сажали в тюрьму.

Наконец, в-третьих, судно – еще раз это подчеркнем – с учетом его довоенной истории с момента спуска на воду в немалой степени являлось символом нацистской Германии на море. На его палубу, как уже было отмечено выше, не раз ступала нога Адольфа Гитлера. Немецкая пропаганда называла его «кораблем мечты». Если угодно, это и впрямь был своеобразный «рейхстаг на море». Таким образом, определяя действия Маринеско в отношении «Густлоффа» как «атаку века», на Западе (а потом и у нас) закладывали (и закладывают) в это понятие, если можно так выразиться, морально-политическую, психологическую значимость (как для самой Германии, так и для стран – ее противников во Второй мировой войне). А потом уж – тоннаж судна и число погибших.

«Это был стратегический успех советского Военно-морского флота, а для Германии – крупнейшая морская катастрофа, – считает заместитель директора Музея подводных сил России имени А.И. Маринеско Юрий Лебедев. – Своими действиями подводная лодка С-13 приблизила конец войны. Подвиг Маринеско состоит в том, что он уничтожил казавшийся непотопляемым символ нацизма, корабль-мечту, пропагандирующий Третий рейх. А гражданские люди, находившиеся на корабле, стали заложниками немецкой военной машины. Поэтому трагедия гибели «Густлоффа» – это обвинение не Маринеско, а гитлеровской Германии».

К ВОПРОСУ ОБ АМОРАЛЬНОСТИ МАРИНЕСКО

Что же до того, что Маринеско как герой более чем «не нехаризматичная личность»… Что ж… И пьянство, и аморалку у него не отнять – это факт. Как известно и то, что в 1948 году Маринеско, работая в институте переливания крови заместителем директора, сел на три года за растрату социалистической собственности. А еще он дважды был женат (в те времена это считалось «не совместимым с членством в Коммунистической партии»). Все это так.

Но факт заключается и в том, что 1418 дней и ночей Великой Отечественной войны Победу для страны добывали в большинстве своем отнюдь не идеальные во всех отношениях вчерашние колхозники, рабочие и интеллигенты, ставшие вдруг, по зову Родины, Сталина и партии, солдатами без страха и упрека, но люди, продолжавшие и на фронте оставаться со своими слабостями и недостатками. Профессиональные военные – не исключение.

Достаточно вспомнить, что «маршал Победы» Георгий Жуков был неисправимым грубияном в отношениях с подчиненными. А маршал Константин Рокоссовский – это тоже небезызвестный факт – на фронте от начинающего военврача Галины Талановой, которая была младше его на четверть века, нажил дочь Надежду (к его чести, он дал ей свою фамилию и отчество). Да и вообще ППЖ – полевые походные жены – были распространенным явлением во время войны. Тот же Жуков жил со своей личной медсестрой Лидией Захаровой. Медаль «За боевые заслуги», которыми командиры нередко одаривали своих окопных возлюбленных, в народе именовали «За половые услуги». Уже 22 сентября 1941 года (шли тяжелейшие бои, советские войска бежали!) опять же Жуков в качестве командующего Ленинградским фронтом издает характерный приказ № 0055: «В штабах и на командных пунктах командиров дивизий, полков имеется много женщин под видом обслуживающих, прикомандированных и т.п. Ряд командиров, потеряв лицо коммунистов, просто сожительствуют... Приказываю: под ответственность Военных Советов армий, командиров и комиссаров отдельных частей к 23.09.41 г. удалить из штабов и командных пунктов всех женщин. Ограниченное количество машинисток оставить только по согласованию с Особым отделом. Исполнение донести 24.09.41». Через день – еще один аналогичный приказ № 0066 от 24 сентября. Речь идет о 8-й армии Ленинградского фронта: «В штабе армии, среди командиров частей и соединений развито пьянство и разврат…» (Тексты этих двух приказов впервые были опубликованы в журнале «История Петербурга», № 2, 2001.)

Так чем в этом смысле капитан 3 ранга Маринеско хуже? Или почему он, сын своего времени, должен быть лучше?

С чего он пил? А от многомесячных безделий без боевой работы. По погибели товарищей – таких же командиров-подводников, которые не всплыли, подорвавшись один за другим на минах в 1942–1943 годах. По получении известия о смерти отца от ран в 1944-м… А кто сказал, что нельзя водкой горе заливать?.. Да и, в конце концов, не собирался он становиться автором «атаки века» и Подводником № 1! Он просто воевал. Как умел.

Можно ли упрекать Маринеско в том, что за годы войны он неоднократно умышленно (как утверждают историк Мирослав Морозов и другие) неправильно идентифицировал цели? И да, и нет. С одной стороны, надо было «смотреть четче». Но это легко сказать. Вот принял он транспорт «Штойбен» за крейсер. Но ведь в какой момент? Удар по цели наносился из надводного положения кормовыми торпедными аппаратами в сложнейших зимних условиях штормовой ночной Балтики, в момент, когда вокруг транспорта сновали быстроходные миноносцы. Почему мы должны отказать Маринеско в ошибке? В конце концов, главное – в самом факте уничтожения вооруженного противника. Кстати, за ошибку эту Маринеско поплатился тем, что ему, представленному тогда за тот беспримерный поход к званию Героя Советского Союза, Золотой Звездой грудь так и не украсили – посчитали, что для «лгунишки» и орден Красного Знамени роскошная награда.

Это же касается и потопленной в 1942 году по его докладу плавбатареи, которую в 1946 году ВМФ чудесным образом получил в свое пользование по репарациям. Даже если Маринеско и «сумышленничал»... Но кто исследовал, один ли он такой вруль был на флоте или другие тоже нет-нет да и занимались приписками? Если один – одно дело, если «брал пример с товарищей» – тоже, конечно, плохо, но более оправдательно, что ли… Скажем, многие советские асы, насбивав много самолетов, очередные свои победы «дарили» своим менее удачливым товарищам. Вот как к этому относиться?

Впрочем, дело не в этом. В данном контексте уместно будет привести наблюдение, которое автор этой статьи вычитал у французского философа Клода Адриана Гельвеция (1715–1771) в его замечательном трактате «Об уме»: «Человек может стать полезным и ценным для своего народа только благодаря своим талантам. Потомство не спрашивает о том, был ли Ювенал зол, Овидий распутен, Ганнибал жесток, Лукреций нечестив, Гораций развратен, Август лицемерен, а Цезарь – женой всех мужей; оно выносит суждение только об их талантах».

Может быть, исходя из аналогичного понимания вещей нарком и главнокомандующий ВМФ в годы войны Николай Герасимович Кузнецов, подписавший в ноябре 1945 года приказ о разжаловании до старшего лейтенанта и об увольнении Маринеско в запас, спустя много лет, сам пережив к тому времени разжалование из адмиралов флота в контр-адмиралы и травлю, писал: «К многочисленным серьезным проступкам А. Маринеско на службе и в быту я, как адмирал, отношусь совершенно определенно – отрицательно. Но зная его смелость, решительность и умение добиваться крупных боевых успехов, я готов многое простить ему и воздать должное за его заслуги перед Родиной».

Между прочим, на Балтике в годы войны было 13 «эсок», подобных той, на которой воевал Маринеско. Уцелела до дня Победы одна – «его» С-13. И вряд ли только «счастливое везение» тому причиной!

Вообще же странно, что современным оценщикам деяния Маринеско, будь то профессиональный историк или продвинутый в вопросах военной истории участник иного интернет-форума, не приходит в голову задуматься: а не аморально ли им, «представителям послевоенных поколений», рассуждать по поводу «аморальности подвига» командира знаменитой «эски» в принципе?! Очевидно, что каждый выход в море на подлодке в условиях войны был сопряжен с немалым риском и уже из-за этого в определенном смысле был подвигом. Этот подвиг ежедневно совершал каждый, кто в 1941-м отстоял Москву, в 1943-м под Курском осуществил «коренной перелом в ходе войны», а в 1945-м брал Берлин... А то автор одной из книг, «развенчивающих» Маринеско, дописался до того, что, мол, потопление лайнера «Вильгельм Густлофф» с военной точки зрения «не имело ровно никакого значения»: война-то кончалась! Ну, да, по его логике, и рейхстаг не надо было штурмовать – Берлин и так пал! И в Праге 8 мая не надо было врага добивать – сам бы сдался после 9-го…