Индустрия Европы задыхается без газа

Фото Reuters

В Германии объявлено о значительном повышении тарифов на электроэнергию и отопление. За использование газа придется платить на 54% больше, а за электричество, как сообщает немецкое информационное агентство n-tv, и еще больше – на 61%. Изменения тарифов вступают в силу с 1 января. Поставщики энергоресурсов объясняют свое решение прекращением поставок газа из России по газопроводу «Северный поток», пострадавшему вследствие диверсии. «Северный поток – 2», одна ветка которого оказалась неповрежденной, немецкий регулятор пока отказывается вводить в строй.

В результате этого, а также санкций, введенных Польшей против газопровода Ямал–Европа, доля России на газовом рынке Европы сократилась с 40 до 9%. В Европу российский газ пока поступает через украинскую ГТС и «Турецкий поток».

Европа пытается заменить российский трубопроводный газ на сжиженный газ (СПГ) из США и с Ближнего Востока. Эксперт берлинской консалтинговой фирмы Enervis Себастиан Гульбис считает, что возросший европейский спрос на СПГ наталкивается на нехватку в Европе регазификационных мощностей и терминалов для получения СПГ. Недостаточны и объемы газа, которые страны – производители СПГ быстро увеличить не в состоянии.

Кроме того, Европе не хватает газопроводов, чтобы перекачивать газ из регазификационных портов, находящихся сейчас преимущественно на побережье Средиземного моря, вглубь континента. Спрос опережает предложение, что и приводит к росту цен на СПГ.

Другой проблемой становится стремление Европы через два десятилетия вообще перейти на альтернативные источники энергии, такие как в первую очередь водород. Этому, с точки зрения Гульбиса, препятствует ряд стран, например Катар. Это государство уже стало третьим в мире поставщиком газа на мировые рынки. Катар готов заменить российский трубопроводный газ в Европе, но настаивает на долгосрочных соглашениях. А ЕС ориентируется на необходимость достижения поставленных климатических целей, и ввиду предстоящего тотального энергоповорота европейские страны идти на долгосрочные соглашения поставок газа из Катара не готовы.

Но и водородное будущее Европы остается под вопросом. По оценкам Международного энергетического агентства, к 2030 году потребление водорода в мире должно составить около 90 млн метрических тонн в год. А к 2050 году оно возрастет почти до 300 млн т.

Между тем федеральный министр экономики и климата ФРГ Роберт Хабек три месяца назад подписал с Канадой договор о поставке в Германию с 2025 года значительных количеств зеленого водорода. Однако, по мнению экспертов, в Канаде пока вообще отсутствует какая-либо инфраструктура для производства водорода, как то: ветровые станции для производства зеленой электроэнергии, установки для электролитического разложения воды и ее предварительного обессоливания (поскольку речь идет о морской воде). И наконец, у Канады нет систем доставки полученного водорода до специальных портов, которые в Канаде тоже пока не построены. Отсутствуют порты для приема водорода и в Европе, не говоря уже о необходимости выработки единых норм и стандартов производства и передачи водорода.

Таким образом, пока Европа находится в сложном положении вследствие отказа от российского трубопроводного газа. В краткосрочном периоде его фактически нечем заменить, и это вынуждает европейскую промышленность сокращать производство, что неизменно приводит к таким социальным явлениям, как массовая безработица.

В долгосрочном же периоде ставка на водород требует значительных инвестиций в создание терминалов для приема водорода и специальных трубопроводов для его транспортировки, поскольку применять для этого имеющиеся газопроводы (которых и так не хватает) из-за агрессивности этого газа нельзя.

Мало того, в гипотетическом варианте даже Россия не сможет помочь Европе с водородом. Так, по мнению российского эксперта в области энергетики, профессора, доктора экономических наук Андрея Конопляника, иных возможностей экспорта водорода из глубины России в Европу нет, кроме как подмешивать его в действующую ГТС «Газпрома». Однако это нарушит ее целостность, потребует дорогостоящей – и даже разорительной – модернизации и в целом создаст системные негативные последствия для экспорта газа в Европу.