Владимир Солоненко
Борис Жутовский и его необычные работы. Фото Виктора Великжанина/ТАСС
Летом 1974 года после второго курса Полиграфического института я работал в стройотряде. В июле мне исполнилось 25 лет. Ребята подарили книгу «Феликс – значит счастливый» Юрия Королькова, повесть о Феликсе Дзержинском. Подарок не обрадовал, читать биографию «пламенного революционера» (именно в этой серии выпустил ее «Политиздат») не собирался. Однако книга понравилась непривычным оформлением. В выходных данных прочел: художник Борис Жутовский. Имя запомнил. Много позже выяснилось, что и до «Феликса» приходилось читать книги, оформленные Жутовским, но тогда на имя художника внимания я не обращал.
Художник давно снискал славу мастера живописи и графики, автора рельефов и ассамбляжей, изысканных рисунков ко множеству книг и журналов.
Борис родился 14 декабря 1932 года в Москве. Отец его по профессии был инженером, специалистом по авиационным приборам, погиб в Архангельске, возвращаясь из арктического полета в 1938 году. Прах Иосифа Жутовского, как и трех других членов экипажа, покоится в колумбарии Новодевичьего кладбища.
В 1956 году Борис окончил художественно-оформительское отделение Московского полиграфического института. Учился у Андрея Гончарова и Ивана Чекмазова. Большое влияние на него оказал художник и педагог, мастер акварели Дмитрий Архангельский. По окончании института работал художественным редактором в Свердловске, в Москву вернулся через два года.
Однокурсники вспоминали: Боря всех завлекал туризмом, приучал по воскресеньям таскать рюкзаки, набитые кирпичами, чтобы выработать выносливость. Это было его разминкой перед будущими путешествиями. Низовья Волги и Кара-Кумы, Алтай и Саяны, Псковщина и Балтийское побережье… Многолетнее бродяжничество или ежегодные по весне, когда вскроются реки, плавания на байдарках – не это ли путь к завидному долголетию? Стоит заметить, что немногие художники питали интерес к спорту, тяжелым физическим нагрузкам. А вот тяга к андеграунду, неофициальному искусству замечалась у многих.
Жутовский вскоре после возвращения в Москву вступил в белютинскую студию. Элий Белютин принимал в нее тех, кто исповедовал свободу творчества, в том числе дипломированных художников. Жутовский был среди 10 белютинцев, чьи работы были показаны на антресолях Манежа в рамках юбилейной выставки «30 лет МОСХа». Здесь же нашлось место для работ Эрнста Неизвестного и трех его товарищей: Юло Соостера, Юрия Соболева и Владимира Янкилевского.
Громадная выставка, заполнившая весь Манеж, открылась 4 ноября 1962 года. А 1 декабря ее посетил Никита Хрущев с другими руководителями партии и государства. И не главная выставка – юбилейная, а размещенная на антресолях, в трех залах привлекла внимание высокопоставленных посетителей. Она вызвала гнев первого лица. Об этом немало написано. Замечу лишь, что Жутовский после Манежа участвовал еще в трех встречах правительства с творческой интеллигенцией, причем первая встреча пришлась на 14 декабря – день, когда художнику исполнилось 30 лет. А спустя несколько лет, 17 апреля 1971 года, Борис с супругой были приглашены на день рождения Хрущева в Петрово-Дальнее, который оказался последним (умер через шесть месяцев). Когда же Эрнст Неизвестный делал надгробный памятник бывшему вождю, Борис Жутовский помогал скульптору.
В области книжной графики все начиналось с научно-популярной литературы. Позже художник вспоминал: «Научно-популярная литература была тогда наиболее далека от власти, от ее догляда. Для художников же это было интересно, и за это еще и платили. Иллюстрация была отдушиной». Близких по убеждениям художников-иллюстраторов он называл людьми, исповедующими «внутренние профессиональные принципы сюрреализма».
Об одной из первых книг, об альпинистах 20-х годов, Жутовский писал: «Я переделывал отдельные иллюстрации 92 раза!» Это самая ранняя из выявленных мною книг с иллюстрациями молодого художника: «К заоблачному озеру» Ильи Рыжова (Географгиз, 1959). Штриховые рисунки в тексте плюс цветная обложка – вроде бы не сложный заказ. Но какое усердие – 92 раза! Почерк будущего мастера здесь слабо, но угадывается.
Плотным было сотрудничество с издательством «Молодая гвардия». И снова цитата: «Почти 40 лет я проработал под крылом доброго, умного и терпимого Всеволода Бродского, главного художника «Молодой гвардии». Он давал работу всем. Это не значило, что художник «угнездился». Надо было прийтись ко двору капризным дамам-редакторшам, многочисленным заведующим, художественным редакторам, главному художнику и главному редактору Книгу, за которую ты брался как художник, надо было прочесть, порой не один раз, чтобы понять, что откуда растет. И зачастую общаться с автором. Попав, например, как я, в русло научно-популярной литературы, приходилось серьезно и глубоко вгрызаться в проблему и текст. А науки были самые разные – физика, кибернетика, история, космонавтика – это была работа! И надо было умно, изворотливо и в срок изучить, придумать, убедить и нарисовать».
С 1965 года в «Молодой гвардии» выпускалась серия «Эврика», задуманная «для молодежи о поисках и открытиях ученых, о смелых гипотезах и неразгаданных тайнах, о путях развития науки и ее будущем». По 1976 год в серии вышло 152 книги, включая переиздания. Жутовский увлеченно работал над книгами «Эврики». Им за этот период оформлено 27 книг, в том числе 15 – совместно с другими художниками.
Одна из ранних книг – «Репортаж с ничейной земли» Евгения Седова с подзаголовком «Рассказы об информации». Как иллюстрировать книгу об информации? Вопрос непростой. Но не для Бориса Жутовского и Юрия Соболева. Они сделали более 100 рисунков. Когда я работал над статьей о Соболеве, мне удалось посетить его соавтора в мастерской. Мы листали книгу, и Борис диктовал: это Юра, это Боря и т.д. В итоге получилось: Соболев выполнил около 60 иллюстраций, Жутовский – около 50. Кроме того, я узнал много интересного о Юрии Соболеве, Юло Соостере, Всеволоде Бродском.
Втроем, Жутовский с Соболевым и еще с Неизвестным, оформили первые три выпуска альманаха «Прометей», который готовила редакция «ЖЗЛ» в «Молодой гвардии» (1966–1967), четвертый выпуск (1967) – вдвоем, другие выпуски – в одиночку: либо Соболев, либо Жутовский.
Смелое и необычное оформление сделано для книги Эдуардаса Межелайтиса «Лирические этюды» (1969). Кажется даже невероятным, что в то время такую книгу могли направить в печать, да еще в издательстве ЦК ВЛКСМ! Цикл авангардных рисунков для книги выполнил Эрнст Неизвестный. Соболев и Жутовский сделали макет и оформление, включая многочисленные метафорические композиции, собранные из литер, геометрических фигур и других элементов.
В молодогвардейской серии «Тебе в дорогу, романтик» Жутовский проиллюстрировал книги Анатолия Рыбакова (1966), Антуана де Сент-Экзюпери (1970), Александра Островского (1973), Константина Паустовского (1976). Причем для Экзюпери иллюстрации выполнены в цвете, что художник делал редко.
Мастер оформил две книги индейской литературы. Не индийской, а именно индейской, созданной коренными жителями Америки. А много ли их у нас издавали? В 1964 году вышла книга Мато Нажин «Мой народ сиу»; в 1974-м – Серая Сова (Вэша Куоннезин) «Рассказы опустевшей хижины». В первом случае художник использовал стиль индейского народного искусства, во втором случае наполнил книгу романтическими штриховыми рисунками. Жутовский оформил книги Еремея Парнова, ежегодник «Фантастика», антологию американской фантастики «И грянул гром».
У издательства «Советский писатель» репертуар был не таким пестрым – современная советская проза и поэзия: Михаил Анчаров, Аркадий Арканов, Борис Ласкин, Александр Городницкий, Петр Вегин. Художник обращался к творчеству авторов с определенной репутацией. Не раз для разных издательств он оформлял книги своего близкого друга Натана Эйдельмана.
Пришло время, и Жутовский стал получать заказы в издательстве «Искусство». Это было сотрудничество с редакцией драматургии, где всем заправляла художественный редактор Лия Орлова. В 1982 году вышли Сергей Ермолинский «Драматические сочинения» и Михаил Шатров «Избранное». В 1985-м – Алексей Симуков «Комедии», в 1987-м – Мар Байджиев «В субботу вечером…». И, наконец, еще один сборник Шатрова, но в улучшенном оформлении, большого формата и с новыми иллюстрациями – «Так победим! Шесть пьес о Ленине» (1985). Неодинаковые, но в чем-то зеркальные передний и задний форзацы, развернутый авантитул, использование узнаваемого чехонинского шрифта на переплете, титуле и шмуцтитулах, тщательно прорисованные многофигурные композиции. Книга вышла в году, когда к власти пришел Горбачев, а заказ художник получил, наверное, года за два до этого. В начале перестройки подобные книги о Ленине еще выходили.
Художник был востребованным журнальным иллюстратором. В журнале «Юность» им опубликованы иллюстрации к Анатолию Рыбакову («Каникулы Кроша», «Неизвестный солдат», «Выстрел»), Николаю Чуковскому («Ранней ранью») и др.
Чем же выделялся среди коллег Борис Жутовский? Лица и фигуры выполняются таким образом, что появляется эффект фотографики. Кажется, что фотооригиналы потеряли полутона с помощью изогелии. Более темные и контрастные фигуры выделяются на фоне прочих элементов – светлых, легких, штриховых. Нередко мы видим силуэтные изображения и, что еще важнее, белые силуэты, выделяющиеся на сером фоне. Упругие линии частой штриховки делают рисунок объемным и живым. Другая манера – тонко вырисовывается множество фигур в карикатурном, ироническом стиле, они порой различаются размером в пределах одной иллюстрации, наступают друг на друга. Художник как будто делает коллаж, монтирует фрагменты однородных рисунков. И все это часто сопровождается рукописными текстами, меньшими или большими, идущими вкривь и вкось.
«С годами рамки становились все более тесными, – писал Жутовский. – Так что, дотянув до пенсии, я стал отказываться от новых заказов, отдавшись целиком картинам «для себя». Старого, усталого, потрепанного жизнью немало, но себя. И надо же было дорасти до времени, когда Книга как форма человеческого общения опять поселилась в моей жизни». И далее он называет три книги, написанные и собранные самим художником: «Последние люди империи. 101 портрет современников. 1973–2003» (2004), «Письма учителя Дмитрия Ивановича Архангельского и жены его Надежды Павловны ученику Борису Жутовскому в L-LXX годы ХХ века» (2006), «Как один день. Роман-картина. В 2 кн.» (2011).
Автор обладает литературным талантом, как немногие художники. В первом издании небольшими текстами лишь сопровождаются портреты. Но третье имеет небывалый объем: почти тысяча страниц в двух книгах большого формата. Непонятно, почему этот «Роман-картина» не получил какую-либо литературную премию за 2011 год.
Художник не раз оформлял книги Игоря Губермана. А в 2010 году сделал большую, богато иллюстрированную версию под названием «Открытый текст». Сборник завершается таким четверостишием, как будто обращенным к художнику:
Любил я книги, выпивку и женщин,
и большего у Бога не просил,
теперь мой пыл по старости уменьшен,
теперь уже на книги нету сил.
Думается, Борис Жутовский, «иронический человек» (по Юрию Левитанскому) оценил эти строки.
комментарии(0)