Павел Воробьев
Носителем «врачебной тайны» являются в том числе и регистраторы в больницах и поликлиниках. Фото Агентство «Москва»
Министерство финансов РФ подготовило законопроект, обязывающий врачей предоставлять страховым компаниям доступ к врачебной тайне. Год назад Минфин уже выступал с такой инициативой, она была тогда отвергнута. Сейчас обсуждается, не приведет ли это к злоупотреблениям со стороны страховых компаний.
Но прежде чем скрещивать копья по этому поводу, следует вспомнить, что само понятие врачебной тайны в нашей стране трактуется абсолютно неприемлемо. В законе установлены нормы, которые делают преступниками всех. Именно так: всех. Прежде всего там нет понятия «врач». Врачебную тайну по логике вещей должен соблюдать врач. Но поскольку этого понятия нет в законе, то и соблюдать тайну некому.
Вот определение, что входит в понятие врачебной тайны: «Информация о факте обращения за медицинской помощью, состоянии здоровья гражданина, диагнозе его заболевания и иные сведения, полученные при его обследовании и лечении, составляют врачебную тайну».
Носителем «тайны» относительно факта обращения за медицинской помощью являются привратник, регистратор, с одной стороны, с другой – любой сотрудник страховой компании, участвующий в процессе оплаты по ОМС или ДМС, эксперт по качеству. Среди этих людей может и не быть врача, но они должны соблюдать врачебную тайну. За врача. И не медицинскую.
Что значит «состояние здоровья гражданина»? Гражданин – это не пациент. Получается, что любой человек, указавший, что его сосед заболел, нарушил тем самым «врачебную тайну». Ну и, наконец, «иные сведения, полученные при его обследовании или лечении». Тут трактовок может быть вагон и маленькая тележка. В идеале (не как сегодня – 12 минут на больного вместе с написанием всех бумаг) врач должен подробно выяснить у пациента всевозможные причинно-следственные связи заболевания или травмы. А там ой как много всего может стать известным…
У меня постоянно создается впечатление, что законы в области здравоохранения писались людьми, не очень хорошо говорящими по-русски. И заодно не понимающими ничего в медицине. Иначе объяснить такие законодательные несуразицы невозможно. Разве что пером водили иностранные консультанты. И ведь нельзя сказать, что эти несуразицы проглядели: нет, ваш покорный слуга выступал против этих формулировок, даже собиралось совещание с участием тогдашнего министра здравоохранения и соцразвития Татьяны Голиковой, но собранные записные подпевалы на этом совещании отвергали все рациональные предложения. В результате имеем то, что имеем.
Наконец Минфин под давлением страховых компаний подготовил законопроект об обязательном допуске страховых компаний к сведениям о физических лицах, составляющим врачебную тайну. Речь идет не о медицинском страховании – там и так все допущены, даже те, кому не надо. Речь о других видах страхования, в котором медицинские вопросы могут играть существенную роль. Например, страхование от несчастного случая. Согласно существующему закону, администрация медицинской организации ничем не обязана в таких случаях страховой компании. Я считаю это правильным. Доступ к сведениям, составляющим медицинскую тайну, может быть обеспечен либо с согласия самого пациента, либо по решению суда.
Что тут плохого? Нормальные цивилизованные отношения. А россказни про мошенников-врачей ничем не лучше россказней про мошенников-страховщиков. Когда делят деньги, все средства хороши.
Ситуация представляется следующей. Необходимо вновь вернуться к формулировкам закона, убрать термин «врачебная тайна», заменив его на «медицинскую тайну», четко и однозначно написать, что входит в это понятие, кто и при каких обстоятельствах становится должностным преступником, нарушая эту тайну, какие меры наказания возникают вслед за этим преступлением. И однозначно определить, какая информация и кому может стать доступной по решению суда. Тогда, может быть, не придется возвращаться к этому вопросу снова и снова всем, включая Конституционный суд.
